Уланы объявили, что шли по следам до самого Пекоса, через который индейцы переправились по дороге к Льяно Эстакадо.
Известие это несколько успокоило жителей долины, потому что если хищники пошли по этому направлению, то – для того, чтобы догнать главные силы своего племени, которое, как всем было известно, охотилось где-то далеко. Значит, можно было предположить, что набеги и грабежи окончились.
Глава XXVII
Тяжелое возвращение
Ближе к вечеру полковник Вискарра со своими уланами проскакал через весь город, возвращаясь после преследования индейцев.
Через час после возвращения улан к городу направлялась другая запыленная и утомленная от долгого пути кавалькада. Впрочем, к ней едва ли применимо слово кавалькада, ибо только один человек ехал верхом впереди каравана вьючных мулов, за которыми следовали повозки, запряженные быками. Весь вид этого человека, его одежда показывали, что этот человек – хозяин каравана. Несмотря на густую пыль, покрывавшую всадника и его лошадь, нетрудно было узнать Карлоса, охотника на бизонов.
Через час он остановится у двери своего бедного ранчо; еще час – и мать с сестрой бросятся в его объятия. Какая неожиданная радость для них, ведь они ожидали его не раньше, как через несколько недель. И какой неожиданный сюрприз для них – его неожиданный успех. Ему ведь очень повезло: замечательные мулы, ценный груз – теперь у него настоящее богатство! У Розиты будет новое платье, не из грубой домотканой материи, а из иностранной шелковой, и, кроме того, она купит себе мантилью, атласные туфельки и даже тонкие чулки, представляющее собой роскошь для большей части мексиканок. В таком костюме она будет выглядеть вполне достойной его приятеля дона Хуана. Старая мать тоже воспользуется его благосостоянием, она сможет бросить пить маисовый напиток, которому предпочтет чай, шоколад или кофе, что ей больше по душе!
Их дом уже стар и неудобен, его надо снести и заменить другим, более приличным, или, лучше, перестроить его в конюшню, а для нового дома выбрать рядом другое место. Продажа мулов позволит Карлосу приобрести обширный участок земли и устроиться по своему усмотрению. Кто помешает ему сделаться богатым скотоводом и развести огромные стада на тучных пастбищах? Занятие это было более почтенным, чем охота на бизонов. И тогда он больше не будет последним человеком в Сан-Ильдефонсо. Но он еще раз хотел отправиться в степи и повидаться со своими друзьями вако, которые осыпали его пышными обещаниями. От этой экспедиции зависело осуществление самых сладких его надежд.
Новое, шелковое платье Розите, вкусные, дорогие напитки матушке, новый дом, богатые стада – это замечательные мечты! Но самая заветная, самая сильная, самая главная, казалось Карлосу, сможет осуществиться после поездки к вако. Карлос полагал, что с Каталиной его разделяет одна только бедность.
– Дон Амбросио не всегда же был богат, – думал он. – Несколько лет тому назад это был не более как простой искатель золота, обычный рудокоп. Мы жили по соседству, и он не запрещал мне играть с маленькой Каталиной, не считая тогда, что он – Карлос – для нее неподходящее знакомство. С тех пор он удалил меня от подруги детства. Но если я, охотник на бизонов, сравняюсь с ним по богатству, он не откажет мне в руке дочери. Ведь мой отец хоть и был бедняком, но имел благородное происхождение, а кровь, текущая в моих жилах, так же чиста, как у любого достойного гидальго. Если вако сдержат свое обещание, то достаточно будет одной поездки в степь для того, чтобы у Карлоса, охотника на бизонов, было столько же золота, сколько и у дона Амбросио, владельца рудника.
Эти мысли не покидали Карлоса с самого отъезда из кочевья индейцев. Каждую минуту его мечты воплощались в мысли о том, как он покупает шелковое платье Розите или предлагает матери чаю и шоколаду; то перестраивает ранчо, то приобретает обширные поля, то, обогатившись грузом золотого песка, просит руки Каталины. Воздушные замки! Чем ближе он подъезжал к дому, тем ярче становились его фантазии. Радостью светилось его лицо, которому вскоре суждено было почернеть от неутолимой скорби. Несколько раз он порывался поскакать вперед, чтобы поскорее обнять мать и сестру, но всякий раз сдерживал себя.
– Нет, – говорил он себе, – останусь лучше при караване. Это будет торжественнее! Мы пойдем, вытянувшись в ряд, и так остановимся перед ранчо. Они подумают, что я прибыл в сопровождении какого-то незнакомца, которому принадлежат мулы. Когда я им скажу, что это все мое, они, пожалуй, готовы будут поверить, что я стал настоящим индейцем и вместе со своими слугами участвовал в набеге на южные провинции. Ха, ха ха!
Карлос не мог удержаться от смеха при этой мысли.
– На этот раз, – думал он, – Розита обязательно выйдет замуж за дона Хуана. Теперь у меня нет больше причин отказывать в своем согласии. Это честный молодой человек, он будет защитником сестры в мое отсутствие. Собственно осталась лишь еще одна поездка, и я покончу со степями, а скромный охотник на бизонов станет сеньором доном Карлосом.
Веселость этой перспективы была, однако же, приглушена зловещим видом окрестности.
«Странно, – подумал он. – Нигде в полях ни души! А между тем не поздно: солнце еще не село за гору. Куда же могли подеваться люди? А! Вот свежие следы. Здесь прошли уланы, но не из-за этого же все укрылись по домам. Если бы не эти следы, можно было бы подумать о том, что на Сан-Ильдефонсо напали индейцы. Но я очень хорошо знаю, что когда апачи и вправду здесь появляются, то комендант со своим гарнизоном не решается выходить из форта. Здесь происходит что-то странное и непонятное. А может быть, в Сан-Ильдефонсо какой-нибудь праздник?»
– Антонио! Ты знаешь календарь наизусть. Празднуют ли сегодня какого-нибудь святого?
– Нет, хозяин, – отвечал метис.
– Но отчего же никого не видно?
– Я и сам не представляю.
– Как ты думаешь, не появились ли где неподалеку дикие индейцы?
– Нет, хозяин!.. Посмотрите, вот следы улан, а там, где находятся уланы, никогда не встречаются индейцы.
Антонио произнес эту фразу с выражением, объяснявшим ее двойственный смысл. Он не хотел сказать, что присутствие улан послужило помехой для индейцев, потому что на деле обычно все происходило наоборот: не индейцев нет там, где находятся уланы, а уланы здесь, потому что не встречаются индейцы. Карлос понял его и разразился смехом, так как сам думал так же.
Однако пустынная дорога начала его беспокоить не на шутку, хотя он и не предчувствовал никакого несчастья с близкими. Невольная печаль овладела им. Ни одна ферма еще не попалась ему на дороге, поскольку его дом стоял последним в долине. Но в это время пастухи, пасшие свой скот еще ниже, обычно гнали его домой, а он не встретил ни одного стада. Безотчетная тоска сжала его сердце. Он подъехал к группе зеленых дубов, к которым примыкала дорога, ведущая на его ранчо, где ему надо было свернуть. Невольно он остановил лошадь и с ужасом мрачно уставился вперед, приоткрыв рот от изумления. Ряд кактусов мешал ему видеть свой дом, но над их вершинами торчала странно почерневшая балка, и облако дыма курилось над террасой.
