— Разве Пи Би не сказал? — мягко спросил он, не выказывая ни малейшего напряжения.
— Он сказал, что тебе нужно сегодня вечером попасть в хранилище и забрать какие-то бумаги, что он просит впустить тебя и не беспокоить Хэвегилла. Но зачем все эти шпионские штучки? Разве нельзя было войти через входную дверь?
— Ну, будет тебе, Брюс. Мы оба знаем, что у тебя есть все полномочия, чтобы открыть мне хранилище.
Джонджон хотел было что-то возразить, но передумал. Перед отъездом главный управляющий попросил идти навстречу любым просьбам Уайта. Пи Би был на «ты» не только с губернатором, но и с большинством важных визитеров и имел право связываться по прямой линии главного управляющего с офисами банка в Шанхае и Пекине, которые по-прежнему действовали, хотя персонал их и сократился.
— Хорошо, — произнес он.
Их шаги гулко отдавались под сводами просторного, тускло освещенного операционного зала банка. Джонджон кивнул ночному сторожу, совершавшему обход помещений, потом нажал кнопку лифта, ведущего в хранилище, подавив нервный зевок.
— Господи, как я устал.
— Ведь это твоя идея — приобрести контрольный пакет «Хо-Пак», верно?
— Да, моя, но если бы не твой великолепный ход с «Дженерал сторз», не думаю, чтобы Пол... Ну, это, несомненно, его подтолкнуло. Великолепный ход, Иэн, если все получится.
— Дело уже в шляпе.
— Что за японский банк помогает тебе двумя миллионами?
— А зачем вы заставили Ричарда Квана написать заранее заявление об отставке?
— А? — Джонджон непонимающе уставился на него. Пришел лифт, и они шагнули в кабину. — Что ты сказал?
Данросс передал слова Филлипа Чэня.
— Это нельзя назвать честной игрой. Одного из директоров «Виктории» заставляют подписать заявление об отставке с открытой датой, и причем так, словно это в порядке вещей. А?
Джонджон медленно покачал головой.
— Нет, в мой план такое не входило. — Его усталость как рукой сняло. — Непонятно, почему ты об этом так переживаешь.
— Правильнее сказать, почему я так взбешен.
— Должно быть, это временная мера. Пол, наверное, решил подстраховаться до возвращения главного. Его действия создают нежелательный прецедент, так что ты...
— Если я получу для вас деньги Типтопа, вы порвете заявление и гарантируете Ричарду Квану свободу действий.
После паузы Джонджон проговорил:
— Во всех разумных вещах я на твоей стороне — до тех пор, пока не вернется главный. А там уж ему решать.
— Ну что ж, справедливо.
— Сколько тебе выделяет «Ройял Белджэм», то есть Первый центральный?
— Мне кажется, ты говорил о каком-то японском банке?
— А, брось, старина, это секрет полишинеля. Так сколько?
— Достаточно, достаточно для всего.
— У нас по-прежнему большая часть твоих бумаг, Иэн.
Данросс пожал плечами.
— Ну и что? У нас по-прежнему большинство в совете директоров «Виктории».
— Если мы не получим денег Китая, Первый центральный не спасет тебя от краха.
Данросс снова пожал плечами.
Двери лифта открылись. В тусклом освещении огромная решетка на входе в хранилище показалась Данроссу дверью в тюремную камеру. Джонджон отпер её.
— Мне понадобится около десяти минут, — сообщил Данросс. На лбу у него выступила испарина. — Я должен найти одну бумагу.
— Хорошо. Я открою тебе ячей... — Джонджон осекся. Падающий сверху свет резко очерчивал контуры его лица. — Ох, я и забыл, у тебя же свой ключ ко всем замкам.
— Постараюсь долго не копаться. Спасибо.
Данросс шагнул во тьму, безошибочно направившись к дальней секции ячеек. Там он убедился, что за ним никто не следит. Все чувства обострились. Он вставил в отверстия два ключа. Замки открылись.
Он достал из кармана письмо АМГ с номерами особых страниц, разбросанных по всем папкам, фонарик, ножницы и газовую зажигалку «данхилл», подаренную Пенелопой, когда он ещё курил. Быстро приподняв двойное дно ячейки, вытащил оттуда папки.
«Господи, уничтожить бы их прямо сейчас и покончить с этим, — думал он. — Все, что в них есть, все, что имеет значение, я знаю, однако нужно сохранять терпение. Когда-нибудь они — кто бы то ни был, — а также Эс-ай, ЦРУ и разведка КНР перестанут следить за мной. Тогда я смогу спокойно забрать папки и уничтожить».
С величайшей осторожностью следуя инструкциям АМГ, он щелкнул зажигалкой и стал водить ею туда-сюда под правым нижним углом первой особой страницы. Через секунду стал проявляться бессмысленный набор символов, букв и цифр. По мере того как они проступали под воздействием тепла, напечатанное в этом углу исчезало. Вскоре текст пропал и остался только шифр. Данросс аккуратно вырезал уголок ножницами и отложил папку в сторону. У АМГ было написано: «Тайбань, к папкам этот документ отношения не имеет, и я считаю, что его не прочесть никому, кроме первых лиц страны».
Негромкий шум заставил Данросса вздрогнуть, и он глянул в сторону. В ушах отдавался стук бешено колотящегося сердца. За секцию ячеек шмыгнула крыса и исчезла. Он подождал, но никакой опасности не заметил.
Через миг он снова успокоился. Теперь следующая папка. Снова проявился код, а текст исчез.
Данросс работал четко и быстро. Пламя зажигалки стало гаснуть, но он был к этому готов. Заправив её, Данросс продолжил работу. И вот последняя папка. Аккуратно вырезав угол, он сунул одиннадцать кусочков бумаги в карман, а потом вернул папки в тайник.
Прежде чем запереть ячейку, он для вида вытащил какую-то купчую и положил её рядом с письмом АМГ. Подумав, встал так, чтобы от двери письма АМГ было не видно, и поджег его. Бумага вспыхнула ярким пламенем и съежилась, догорая.
— Что ты делаешь?
Дернувшись, Данросс обернулся и уставился на силуэт.
— Ах, это ты. — Он перевел дыхание. — Ничего, Брюс. Это лишь старое любовное письмо, и хранить его незачем. — Пламя погасло. Данросс растолок пепел и разбросал его.
— Иэн, у тебя неприятности? Что-нибудь серьезное? — мягко спросил Джонджон.
— Нет, старина. Ничего, кроме всей этой возни с Типтопом.
— Ты уверен?
— О да. — Данросс устало улыбнулся и вытащил носовой платок, чтобы вытереть лоб и руки. — Извини, что доставил столько беспокойства.
Он твердым шагом пошёл прочь, Джонджон за ним. С лязгом закрылся вход. Через миг со вздохом раскрыл двери лифт и со вздохом закрыл. Наступила тишина, слышалась лишь суетливая беготня крыс и легкое шипение кондиционера. На пол упала тень. Из-за высокой стены ячеек неслышно вышел Роджер Кросс и остановился перед секцией Тайбаня. Не торопясь, он достал крошечный фотоаппарат «минокс», фонарик и связку отмычек. Через секунду ячейка Данросса была открыта. Длинные пальцы залезли внутрь, нашли второе дно и вытащили папки. Очень довольный, Кросс сложил их аккуратной стопкой, включил фонарик и с ловкостью, говорившей о немалом опыте, стал фотографировать папки, страницу за страницей. Добравшись до одной из особых страниц, он вгляделся в неё, заметив, что угол обрезан. По лицу его промелькнула мрачная усмешка. Затем он продолжил работу, выполняя её абсолютно бесшумно.
