— Всё теперь точно не достанут. Держи под присмотром тот берег, но не высовывайся, у них тоже может быть снайпер. Если попытаются форсировать бей тревогу и сдерживай.
— Не вопрос, сделаю всё в лучшем виде.
— Вот и замечательно, а я пока, пойду, военный совет соберу.
С того берега время от времени постреливали, но эта стрельба была не эффективной и перемещаться по острову особенно не мешала, хотя все передвижения Алексей ограничил, мало ли что. Шальная пуля, кому это надо.
— И так дамы и господа, вот мы с вами и дождались визита. Давайте подведём итог. Патронов у нас, конечно, хватает, но на длительную осаду, мы рассчитывать не можем, да и припасов не так, что бы очень. Раньше мы могли рассчитывать на свежее мясо и рыбу, которые поставляла нам тайга и озеро, сегодня остались только консервы и задняя оленья нога, от добытого не так давно Аристархом зверя. Всё.
— Нет не всё, — возразила Вероника, — ещё немного мороженой рыбы есть, и после взрыва смотрите сколько повсплывало.
— Повсплывало то её много. Да только кто даст вылавливать? Наши соседи, явно не дружески к нам относятся.
— Это я не учла.
— Напрасно Вера, в нашей ситуации нужно учитывать всё.
— А что такая сложная ситуация?
— Не простая.
— Та вызовите подмогу, у нас же связь есть.
— Какая?
— Как какая, вон в машинах, спутниковая.
Алексей внимательно следил за всеми, ни кто не подавал вида, что с машинами, что-то не в порядке.
— Нет у нас больше связи, Вера.
— Как так нет? — Удивилась девушка.
— Кто-то закоротил аккумуляторы в машинах, нет питания, нет связи.
— Кто мог такое сделать?
— Вот и мне интересно, КТО? — Он ещё раз внимательно обвёл всех взглядом, все смотрели на него открыто и в полном недоумении, только вот Быстров быстро отвёл взгляд. — Понятно, всё-таки твоих рук дело, значит, ты профессор продолжаешь надеяться, что тебе жизнь твою поганую подарят. Напрасно не из тех людей твой хозяин, что бы свидетелей живых оставлять.
— Я не свидетель, я партнёр, — гордо подняв голову, вдруг произнёс Быстров.
— Вона оно как, партнёр значит? Так вот партнёр с этой самой минуты ты превращаешься в свидетеля, но очень быстро можешь перейти в разряд главного обвиняемого, если вдруг откажешься сотрудничать теперь с нами. Быстро выкладывай, старый хрыч, — Алексей подскочил с места и устрашающе навис над профессором, — что тебе ещё известно, что не знаю я. Как они так быстро здесь оказались? Какая у тебя с ними связь?
— Это уже не важно, всё равно вы проиграли.
— Нет, ты не понимаешь, игра только начинается, до этого были лишь детские забавы, а вот сегодня началась большая игра и ставка в этой игре жизнь, твоя в первую очередь, так что выкладывай, какую информацию ты спрятал от нас.
— Ничего я Вам больше не скажу, вас всех здесь просто закопают и фамилий даже не напишут на могилках. — Быстров как то ехидно улыбнулся.
— Ладно, с тобой я позже поговорю, когда женщин рядом не будет, ты мне всё расскажешь.
— Что пытать будете?
— Буду, профессор, буду, ты себе даже не представляешь как это больно и страшно, когда по очереди ломаются все суставчики на пальцах, когда глазное яблоко прокалывает раскалённая игла, и оно просто взрывается у тебя в голове, а сознание потерять не дают, ведь совсем не интересно пытать бесчувственное тело. — Алексей рассказывал всё это Быстрову зловещим шёпотом, почти на ухо, от чего тому становилось ещё страшнее, он уже готов был упасть в обморок.
— Вы садист, — взвизгнул старик, его сердце нещадно колотилось, а лицо стало мертвецки-белым.
— Нет, мой милый старикашка, я не садист, я просто очень хорошо умею делать свою работу. Ты выйдешь из этой истории либо сумасшедшим заключённым, либо ценным свидетелем, но всё что мне нужно узнать я узнаю.
— Алексей, а ты на самом деле страшный человек, — Прохор внимательно вслушивался в их беседу.
— Страшный, друг Прохор, и поэтому не стоит меня доводить до этого страшного состояния, на самом деле я страшен только для своих врагов.
— А если это не он испортил машины и лишил вас связи?
— Вас? А почему Вас? У тебя, что есть связь?
— Есть.
— И где она?
— В лагере.
— Отлично, только вот до этого самого лагеря ещё дойти нужно.
— Алексей Павлович, — обозвалась Вероника. — Но почему Вы так переживаете по поводу этих аккумуляторов? У нас ведь есть электростанция, которая нам свет каждый день даёт.
— Милая моя девочка, я конечно не силён в технике, настолько, но мне кажется, что подключив бортовые приборы к сети 220 вольт, а именно столько выдаёт этот чудесный бензоагрегат, мы их просто уничтожим. Или я не прав?
— Ой, извините, я как то не подумала.
— Ничего страшного. Ладно, на чём мы остановились. Продукты. На сколько дней нам всего хватит?
— Недели на полторы, если конечно не шиковать, ответил Пётр. Именно ему, как настоящему прапорщику Алексей сразу поручил учёт всех продуктов.
— Отлично. Прохор, Аристарх, как долго будет таять лёд?
— Дня три в таком состоянии. А что?
— Почему-то мне кажется, что у них есть с собой плавсредства, поэтому они так спокойны. Значит, три дня у нас есть, за это время, нас могут хватиться, хотя вряд ли.
— Почему Вы так думаете? — Спросила Вероника.
— Потому, что моё начальство не в курсе всех событий и планов, у нас даже не было предусмотрено резервного канала связи и когда мы должны вернуться, они тоже не знают, а вот твои начальники, так они здесь. Я так предполагаю, что когда мы исчезли с экранов мониторов, и не появлялись некоторое время, Фирсов проявил заботу и вызвался полететь, выяснить на месте, что произошло. На предложение взять с собой группу СпецНаЗа, сказал, что всё решит на месте. Вот и всё. Как видите, он здесь, только совсем не с теми людьми, кто будет нас спасать. Связь у него наверняка есть и сейчас он докладывает, что найдены наши трупы, а он предпринимает всё возможное и невозможное для расследования нашей гибели.
— Картина выглядит очень оптимистично, — нерадостно пошутил Кузьмич, — но скорее всего так оно и есть.
— Так что у нас единственный выход, не дать им себя захватить и уничтожить, а вот потом уже думать, как выбираться. Поэтому, объявляю военное положение, расчет по боевым позициям прежний, круглосуточное дежурство, один человек на звоннице, один на своей позиции, согласно расчёту, смена каждые два часа по кругу. Всё, господа, и дамы. Прохор, мы можем здесь, где-нибудь изолировать Быстрова?
— Это как изолировать, какое Вы имеете право? — Моментально возмутился тот.
