Камран мотивировал свое решение Ричарду тем, что чувствует: индусы стали слишком медлительными, поэтому у двух дивизий будет меньше возможности поддаться панике, подобно той, какая охватила их при Чаузаре. Ричарду он оставил общее командование над ними.
Но принц все же напомнил англичанину:
— Ты стоишь и одновременно сражаешься, Блант-эмир!
— Мы будем сражаться, — пообещал ему Ричард. Если Фарид не тратил зря времени, то надежды на благополучный исход у любого из них оставалось мало.
Была тому и другая причина: могольский боевой дух постепенно утратился, и воины стали роптать, едва заслышав цимбалы и трубы, возвещавшие о приближении армии Фарида.
Хумаюн тоже услышал шум и поспешил поглядеть на огромное войско восставших. Оно растекалось по долине от реки, прежде чем остановиться. Фарид и его командиры, видимо, удивились, сколь безнадежные позиции заняла могольская армия.
И вот лавины кавалерии устремились влево и вправо, а пехота двинулась по центру. Загремела артиллерия Хумаюна, проделывая огромные бреши в рядах наступающих. Но эти люди отлично знали, сколько времени потребуется для перезарядки орудий, и упорно напирали на центр.
Пехоте Ричарда приказали выдвинуться вперед и встретить наступавших. Две силы столкнулись перед городом и лагерем моголов. Со времени поражения при Чаузаре Ричард изрядно потрудился над своими людьми. Несмотря на следующие одно за другим поражения, он без устали внушал воинам, что необходимо верить в собственные силы — так его пехотинцы стали считаться лучшими в Индии. И вот теперь, к его большому удовлетворению, они сдерживали крупные силы противника, в очередной раз доказывая преимущества фаланги — замкнутого строя пехоты, ощетинившегося копьями.
Для того чтобы командовать одновременно двумя дивизиями и наблюдать за происходящим, Ричард оставался верхом, располагаясь с несколькими помощниками в тылу фаланги. И вот он увидел, что кавалерия правого фланга восставших, которой он больше всего опасался после Чаузара, стала производить перегруппировку таким образом, что удалилась от поля боя более чем на милю. Он сразу послал Тахмаспа назад, к Хумаюну, с просьбой, чтобы левое крыло могольской кавалерии, которым командовал Камран, ударило во фланг пехоты восставших. Этот маневр — Ричард был убежден — завершил бы день их победой.
Его люди сражались стойко, но напор на них был так велик, что то один, то другой воин стали оглядываться назад.
Ричард и сам поглядывал на своих. Прошло десять минут, как он послал гонца, но кавалерия все не появлялась, хотя со стороны лагеря поднялось облако пыли.
Затем он увидел скачущего обратно Тахмаспа.
— Все потеряно, Блант-бахадур. Все потеряно. Принц Камран увел свою кавалерию с поля.
Ричард со страхом посмотрел на него, затем бросил взгляд на своих людей.
Он был среди пехотинцев дивизии Хему, когда прискакал Тахмасп. Индус слышал, что сказал мальчик.
Он тотчас отвернулся от Ричарда и приказал горнисту трубить отход, но вместо того чтобы следовать в тыл, как можно было ожидать, он двинулся во фланг, размахивая мечом и призывая своих людей следовать за ним.
Ричард сразу разгадал его намерение.
— Предатель, решил дезертировать! — воскликнул он, щелкнул кнутом, посылая свою лошадь вперед, но тут один из индусов Хему ткнул копьем англичанину в бок, сбросив его, почти бесчувственного, с седла.
— Я верну его, Блант-эмир! — прокричал Тахмасп и рванул коня вперед, пока Ричард поднимался на ноги, тряся головой, чтобы прийти в себя. Он все еще держал в руках свой меч, и человек, который чуть не убил его, секунду смотрел на него со смешанным чувством ненависти и страха, а затем побежал следом за своими собратьями.
Ричард хотел догнать его и попытаться остановить, но сообразил, что не сможет сделать этого. А битва между тем продолжалась. Он взглянул на своего коня, затем увидел Прабханкара. Тот оставил на произвол судьбы дивизию и ковылял к своему хозяину. Копьеносцы, оставшись без командира, тоже начали отходить, хотя большинство воинов продолжали падать убитыми лицом к врагу.
— С нами покончено! — Прабханкар был весь в крови и поту.
— Мы должны остановить их.
Отчаявшийся Ричард возвышался над отступающими воинами, колотя их ножнами своего меча. Один из них ткнул его своим копьем, и, увернувшись от удара, англичанин зарубил нападавшего.
Все действительно было кончено. Вторая индусская дивизия отходила вправо, всячески показывая, что не намерена сражаться. Солдаты бросали копья и скидывали свои красные куртки в надежде на пощаду. Ричард оглянулся на лагерь, на личный штандарт Хумаюна, но его уже отнесли в тыл. Хумаюн тоже бежал.
Какое-то время Ричард стоял в растерянности. Несомненно, это был конец короткого существования могольской империи в Индии. Дикий гнев и отчаяние захлестнули его, но он не мог сейчас покинуть Моголов — в Агре его ждала жена с детьми, и ему не оставалось ничего иного, как идти к ним. У него не было больше людей, которых он мог повести в бой, потому пришлось вести себя так же, как трусливые принцы.
— Спасайтесь! — закричал он тем нескольким офицерам своего штаба, которые еще оставались рядом с ним. Затем повернул своего коня. Но заминка оказалась слишком долгой, восставшие копьеносцы уже окружили его.
Он разрубил одну пику, оттолкнул воина и второй раз за это утро получил удар копьем в бок, выбивший его из седла. Поверженный на землю Ричард оказался среди размахивающей оружием, орущей толпы. Лежа на боку, он видел дюжину копий, готовых вот-вот вонзиться в него.
Но какой-то офицер сделал людям знак удалиться.
— Блант-эмир! — сказал тук-баши. — Великий хан желает увидеть твою смерть.
Ричарда поставили на ноги и потащили среди убитых и умирающих людей. Один или двое окликнули его, но крики их вскоре прекратились под мечами палачей.
Над полем битвы висел смрад крови и тлена и уже собирались стервятники.
Фарид сидел на лошади в окружении офицеров своего штаба. Перед ним стояли на коленях несколько могольских командиров, среди которых Ричард увидел и Прабханкара.
Рядом с Фаридом стоял, Хему, который поступил с Ричардом так же, как в свое время Ричард обошелся с Лоди. Индус не нашел в себе смелости встретиться взглядом с Ричардом, но то, что измена в самый критический момент сражения планировалась им давно и, возможно, о ней даже было известно Фариду, не вызывало сомнения.
Фарид, увидев Ричарда у своих ног, улыбнулся.
— Блант-эмир! — сказал он. — Я слышал, ты убит в сражении.
Ричард с трудом опустился на колени. Горло у него пересохло, в животе похолодело от страха. Он знал, что лишь несколько минут отделяют его от позорной и ужасной смерти.
