тут волны. Ещё утону.
— Ты бродяжка? У тебя нет родных?
— Никого у меня нет, и я никого не знаю из родных. Я всегда жила где придётся, в основном на пустырях.
— Как же ты питаешься, Томаса? Где берёшь?
— Где придётся, сеньорита. Ворую, подаяния собираю. По-разному…
— И ты не пыталась изменить свою жизнь? Разве можно так жить!
Томаса неопределённо пожала плечами, опустила голову и молчала.
Что-то заставило Миру проникнуться жалостью и сочувствием к этому несчастному созданию. Захотелось помочь, что-то сделать для неё.
— Давай купаться вместе! — неожиданно предложила Мира. — Сними свои тряпки, постирай хоть так, без мыла. Они быстро сохнут на солнце. Ну же! Не стесняйся! Тут никого нет, а Пахо посторожит нас.
Томаса с недоверием покосилась на негра. На лице отразилось нечто, похожее на страх, и в то же время желание испробовать то, что предлагает эта странная сеньорита.
— Ладно! Только я далеко не пойду, — и Томаса неторопливо стала стаскивать грязные завшивевшие лохмотья.
— Вон там три камня, — указала Мира рукой. — Там нас даже при желании никто не увидит. Пошли, вода тёплая и приятная.
Они плескались с четверть часа, и лицо и тело Томасы стало выглядеть совсем не таким отвратительно грязным. Только волосы оказались ещё хуже. Они слиплись, и девочка с недовольствам бурчала:
— Теперь совсем, как войлок стали! Что мне с ними делать? А как вас, сеньорита, зовут? А то я сказала, а вы до сих пор нет.
— Зови меня Мирой. Это от Эсмеральды. Это имя мне совсем не нравится.
— Вы далеко живёте, сеньорита?
— Там, на горе, — она махнула в сторону за городом.
— Далеко. Я там почти никогда не бывала.
— Хочешь посмотреть, как я живу?
— А родители? Они не потерпят такую оборванку.
— У меня нет родителей, Томаса. Я живу только с Пахо.
— Только с негром? И не страшно?
— Немного страшно. Недавно нас хотели ограбить и убили его жену. Я так переживала, выхаживая Пахо. Его сильно избили и он чуть не умер.
Томаса с недоверием глядела на девочку и кривила губы уголками вниз.
— Пахо, мы готовы! Пошли назад.
Мира прошла почти через центральную площадь, завернула на рынок, где ещё торговали некоторые лавки.
— Томаса, я хочу купить тебе платье и косынку на шею или голову. Туфли тебе не нужны. Пошли, будешь выбирать себе по росту.
Томаса удивлённо, даже с некоторым возмущением стрельнула глазами в сторону Миры. Ответить она не успела, как девочки вошли в лавку. Купец подозрительно глянул на Томасу, потом на Миру, и, без обычной учтивости, спросил:
— Что хотите, сеньориты?
— Вот этой девочке платье и платок, сеньор. По росту, пожалуйста.
— Деньги есть?
Мира показала кошель, побренчала им перед купцом. Заметила строго:
— Сеньору не следует быть таким недоверчивым.
Купец не обиделся. Он долго рылся в ворохе платьев, вытаскивал то одно, то другое, пока Мира не остановила выбор на лиловом с оторочкой из лёгкого материала с цветочками.
— И платок, сеньор.
Они шли домой, и Мира замечала, как Томаса нетерпеливо, с жадным интересом посматривает на свёрток в своих руках.
Дома Мира строгим тоном приказала:
— Пахо, пока я готовлю обед, ты нагрей воды. Будем купаться и мыть волосы. И эти тряпки сжечь, чтобы и следа не осталось! Томаса, готовься стать нормальной девочкой.
Томаса оробела, и пришибленно оглядывалась по сторонам.
Через час напряжённой работы Томаса была одета в новое чистое платье. Голова, промытая настоями от вшей и мылом, сверкала почти жёлтыми волосами, а лицо порозовело и выглядело вполне миловидно.
— Пошли обедать! — весело предложила Мира. — Сегодня похлёбка из крабов и салат с варёными яйцами. Ничего лучшего я не успела приготовить. Пахо, где ты запропастился? Поспеши, мы умираем с голоду!
Мира обратила внимание, что Томаса недовольно поглядывает на Пахо. Это немного возмутило её, но она не стала воспитывать девочку за столом.
Манеры, разговор и поведение Томасы сильно шокировали Миру.
После обеда Мира спросила девочку:
— Если хочешь, оставайся здесь ночевать. Мне будет веселей.
— А разве можно? Я не знаю. Вы, сеньорита, слишком добры ко мне. С чего это вы так?
— Что тут такого? Я одна и мне хочется кого-то рядом с собой. А то Пахо мне уже надоел своим бурчанием и причитаниями.
— Сеньорита! У меня нечем вам заплатить.
— Это не имеет значения, Томаса. Живи так, если хочешь. Будем вместе убираться, в огороде работать, стирать и играть. Тебе сколько лет? Мне уже двенадцать исполнилось несколько месяцев назад.
— А я не знаю, сколько лет мне. Никогда не задумывалась над этим.
— Мне кажется, что ты чуть старше меня. Тебе, наверное, лет тринадцать. И сиси у тебя уже наметились, а у меня ещё нет. И волосы под мышками начали расти, — Мира неожиданно покраснела, смутилась и больше не заговаривала на такие скользкие темы.
Томаса пытливо глянула в глаза Мире, отвела их и ничего больше не сказала. Потом подняла глаза. В них можно было заметить желание принять предложение пожить здесь, зависть и что-то другое. Это последнее тотчас насторожило Миру. Показалось, что эта девочка себе на уме и от неё можно ждать всего. И не очень хорошего.
— Так ты соглашаешься пожить у нас?
— Попробую, сеньорита Мира. Если получится.
— Как это? Почему ты сомневаешься?
— Я привыкла к бродяжничеству, и мне может стать плохо долго жить на одном месте. Но я попробую, сеньорита Мира. Можно?
— Конечно! Я попрошу Пахо поставить для тебя кровать в моей спальне.
— Разве ты не можешь просто приказать этому негру? Почему просишь?
— Он не раб, Томаса. Он свободный человек. И работает здесь добровольно. Его отпустил прежний хозяин за его заслуги.
— Во дела! А я думала, что он раб. Ну да ладно. Переживём!
В одну из последующих ночей Мира, долго собираясь с духом, спросила Томасу, когда они легли спать:
— Послушай, Томаса. Ты что-нибудь знаешь про мужчин?
— Про мужчин? Про этих скотов с грязными мыслями и намереньями?
— Ну да. О ком же ещё?
— Знаю! Приходилось! И совсем недавно один подонок поимел меня, скотина!
— Как это «поимел»? — не поняла Мира и вся загорелась от непонятного и сильного волнения.
— Ну ты даёшь! Неужели не знаешь, что это значит?
Мира пожала плечами, хотя Томаса этого не могла видеть.
— Хотя это понятно. Ты ещё маленькая и жила в другом мире. А я уже познакомилась с этими негодяями и достаточно знаю их. А чего ты спросила?
— Я уже давно люблю одного мужчину, — неуверенно сказала Мира.
— Ну и что? Ты ему отдалась уже? Или и
