— Да, святой отец!
— Говорят, ты утверждаешь, что принц Карлос Бурбонский имел с тобой любовную связь и обещал на тебе жениться?
— Да, святой отец, это правда, он был со мной в связи и обещал на мне жениться! Но скажите, за что вы держите меня в монастырской темнице, как какую-нибудь преступницу?
— Стало быть, Амаранта Галло, ты не отрекаешься от своего тяжкого обвинения против принца?
— Я не могу отречься от истины, почтенный отец, и клянусь всем святым для меня, что только один в мире человек, дон Карлос, клялся мне в вечной любви и верности! О, скажите, не здесь ли он? Могу ли я надеяться увидеть его когда-нибудь? От него одного я жду своего спасения!
— Принц не имеет о тебе ни малейшего понятия, он называет тебя бесстыдной обманщицей, сочинившей эту историю из-за денежного интереса!
— Это говорит принц? — спросила Амаранта с крайним изумлением, не веря своим ушам.
— Женщина, образумься наконец и признайся, в чем твоя цель, назови своего настоящего любовника! — воскликнул инквизитор Бонифацио. — Твоя клевета нанесла бесчестье гордой фамилии, богатства которой соблазнили тебя и навели на мысль сочинить всю эту историю!
— О пресвятая Мадонна! Что вы такое говорите? — вскрикнула Амаранта. — От меня он скрывал свое имя — это правда, но я его встретила нечаянно, узнала его — да, узнала! — и слышала явственно, что его называли принцем Карлосом!
— И ты утверждаешь, что он отец ребенка, которого ты держишь на руках? — спросил великий инквизитор.
Амаранта чувствовала, что в эту минуту решается ее участь, и, поборов всякий стыд и страх, она ответила твердым голосом:
— Да, святой отец, это его ребенок, и клянусь моим душевным спасением, что это истина!
Великий инквизитор, поднявшись со своего места, подал знак одному из братьев, стоявших у дверей, дверь тотчас же отворилась, и в ней показался дон Карлос в своем рыцарском плаще.
Он вошел в зал и, приблизившись к инквизиторам, слегка поклонился им.
— Почтенные отцы, вы приглашали меня, — сказал он, — и я явился на ваш зов, но утром я должен вернуться к своей армии!
Амаранта вздрогнула, увидев того, кому до сих пор принадлежало всецело ее сердце, услышав тот самый голос, который столько раз уверял ее в любви, она бросилась к нему в полной уверенности, что он пришел ее спасти, что настала минута ее освобождения.
— Прочь, женщина! — закричал громовым голосом великий инквизитор, потом обратился к принцу, гордо стоявшему перед ним.
— Принц Карлос Бурбонский, — сказал он ему, — знаете ли вы эту простолюдинку, называющуюся Амарантой Галло?
Дон Карлос взглянул на трепещущую девушку, смотревшую на него с любовью и надеждой.
— Нет, почтенные отцы, я не знаю ее, — сказал он. Амаранта, вскрикнув, отшатнулась. Он отрекается от нее, отрекается от своего ребенка! Ей казалось, что все это сон, что перед ней не он, а кто-то другой, только похожий на него. Она смотрела на него долгим, пристальным взглядом — нет, это он, он, тот, что клялся ей в любви столько раз!
— Ты слышишь, Амаранта Галло, — воскликнул великий инквизитор. — Принц не знает тебя!
— Боже милосердный! Ты отрекаешься от меня! Ты говоришь, что не знаешь меня! — проговорила Амаранта в отчаянии дрожащим, прерывающимся голосом.
Дон Карлос посмотрел на нее холодным, спокойным взором, в котором не отражалось ни малейшего чувства.
— Сообщите, прошу вас, святые отцы, мое объяснение графу Кортецилле, — сказал он, обращаясь к инквизиторам. — Эта девушка мне совершенно неизвестна, повторяю, — прибавил он, — в похождениях этой искательницы приключений я не принимал никакого участия!
— О! Это ужасно! — простонала Амаранта. — Но у меня есть доказательства, они могут подтвердить истинность моих слов. У меня есть письма, написанные его рукой!
— В твоем жилище был произведен обыск, и никаких писем там не нашли, — возразил отец Бонифацио.
— Пустите меня, я схожу и принесу их вам. Они спрятаны в моей постели!
— Постель была также осмотрена, в ней тоже ничего не найдено.
— Я приведу еще доказательство, — воскликнула Амаранта. — Его, теперь так бессовестно от меня отрекающегося, а прежде столько раз клявшегося мне в любви, однажды укусила в правую руку моя собака, которая лежала рядом и, увидев, что он протягивает ко мне руку с намерением обнять, вцепилась в него зубами. От этой раны остался крестообразный шрам, а верное животное поплатилось за это жизнью.
— Отпустите меня, святые отцы. Повторяю, что не знаю этой обманщицы и не имею никакого понятия о рассказанной ею истории, — сказал предатель.
Вслед за этими словами он надменно поклонился инквизиторам и вышел из мрачного зала.
Амаранта бессознательно провожала его глазами… В голове ее все смешалось. Страшный крик вырвался из ее груди — он отрекся от нее! Это казалось ей невероятным, невозможным, она чувствовала, что в ней совершается ужасный, мучительный переворот — в мыслях, в чувствах, во всем ее существе — и она страдала, страдала невыносимо.
— Ты слышала, — сказал великий инквизитор, обращаясь к несчастной девушке. — Впрочем, мы требовали от принца этого объяснения только для соблюдения формальности; мы и без этого знали, что ты клевещешь на него, утверждая, что он был твоим любовником! Мы имеем явные доказательства, что ты просто наглая обманщица, искательница приключений, так как настоящий твой любовник найден!
Амаранта слушала, глаза ее расширялись все больше и больше, но она удержалась на ногах, сделав над собой невероятное усилие, чтобы не потерять сознание и испить чашу страданий до дна!
Великий инквизитор снова сделал знак одному из братьев, стоявших у дверей, и дверь опять отворилась.
На этот раз в ней показался Изидор. Приблизившись к столу, он низко поклонился святым отцам.
Амаранта замерла от страха, увидев в зале этого ненавистного ей человека. Что еще ее ожидало? Зачем он пришел? Уж конечно, не для того, чтобы поддержать ее и чтобы засвидетельствовать истину. Достаточно было взглянуть на его дьявольское лицо, чтобы понять — этот человек не способен ни на что доброе.
— Ваше имя Изидор Тристани? — спросил его великий инквизитор.
— Да, я Изидор Тристани, святейший отец!
— Знаете ли вы эту девушку? Изидор самодовольно засмеялся.
— Еще бы! Да, я знаю прелестную Амаранту, — ответил он. — И она меня тоже хорошо знает: мы жили в одном доме, на одной площадке, а иногда и в одном покое!
Амаранте показалось при этих словах, что кровь застыла в ее жилах и сердце перестало биться.
— Вы были, стало быть, любовником Амаранты Галло?
— Разумеется, именно я и никто другой, — ответил Изидор.
