из частей усиления СС. Они насторожились, увидев незнакомую машину, потянулись к автоматам. Но, разглядев фрау Маркс на переднем сиденье, расслабились. Женщина смотрелась неважно – потрясение и нехватка сна давали знать.
Пушкарь остановился, не доехав до преграды. Немка опустила стекло, ее руки дрожали.
– Добрый день, фрау Маркс, – поздоровался солдат, бросив удивленный взгляд на водителя. – Вы плохо выглядите, фрау. Бессонная ночка выдалась? Кто эти люди с вами?
– Эти господа из гарнизона Лиепаи, будут помогать с эвакуацией, – неохотно сообщила женщина. – Есть договоренность с профессором Абелем. Их руководство любезно согласилось оказать нам содействие.
– Серьезно? – удивился караульный. – Хорошо, мы свяжемся с герром Цепнером. Если все в порядке, он должен быть в курсе. Кстати, профессор Абель въехал пятнадцать минут назад, казался встревоженным и расстроенным. Рано утром он пытался до вас дозвониться, вы не отвечали. У него к вам срочное дело. Просил вас зайти, когда прибудете.
– Хорошо, я разберусь.
Балабанов на заднем сиденье подался вперед, ствол его пистолета упирался в спинку сиденья. Руку он неловко прикрывал фуражкой. По лбу Михаила катился предательский пот.
– Я могу посмотреть документы ваших спутников? – Караульный нагнулся, смерил бдительным взглядом троицу на заднем сиденье.
Мишка надул губы и кивнул – но не стал ничего делать. Закряхтел «майор» Садовский, сидящий в центре, полез во внутренний карман кителя. Дымов зевнул, устремил рассеянный взгляд на окрестные скалы. Где-то наверху должен сидеть наблюдатель из группы Валдиса – и сигнализировать своим, когда появятся оперативники. На этом Дымов настаивал особо. Любое промедление – и конец. Валдис обещал слаженную работу групп и отдельных лиц. Но именно этот вопрос вызывал особую озабоченность.
Часовые бродили вдоль шлагбаума, их ничто не беспокоило. Садовский извлек из кармана сложенные вчетверо бумаги, протянул в открытое окно часовому. Служивый потянулся к ним. На северной оконечности объекта прогремел мощный взрыв – часовые аж присели. Звонкое эхо забилось по скалам, как резиновый мячик. Наконец-то! Все-таки можно положиться на этих людей! Часовой застыл с протянутой рукой. Его гладко выбритое лицо позеленело. За первым взрывом последовал второй, снова дрогнула земля. Такое ощущение, что от ударной волны стали рушиться скалы. Партизаны использовали всю взрывчатку, что имелась в наличии. Требовалось отвлечь внимание охраны. Никто не собирался штурмовать объект с севера. Истошно закричали часовые. Еще один служивый выпрыгнул из будки – рассупоненный, ошарашенный. Столбовая болезнь поразила его в самое сердце, и он застыл как изваяние. Садовский, пока происходили описываемые события, убрал бумаги в карман, вынул пистолет и выстрелил в голову часовому. Уши заткнуть не успели, и впечатления были самые яркие. Часовой повалился с дыркой вместо глаза.
– Фрау Маркс, сидеть! – прорычал Дымов. – Неверное движение – и вы покойница!
Одновременно с Лехой Пушкарем он выкатился из машины. Действия заранее обсудили и даже отрепетировали. Раздались пистолетные выстрелы. Ошеломленная охрана не успела отреагировать. Первый фриц рухнул в пыль перед колесами, но тут же откатился в сторону, чтобы не создавать помех для движения, если автомобиль тронется. Второго отбросило к шлагбауму, он выпучил глаза, вскинул автомат – хотя имел уже в теле некоторое количество свинца. Но выстрелить не смог, навалился на шлагбаум, вся конструкция вместе с телом отползла в сторону, с хрустом надломилась. Очнулся солдат, застрявший возле будки, бросился обратно в распахнутую дверь, получил пулю в спину и рухнул ничком на пороге.
– Быстрее, товарищ майор! – закричал Пушкарь.
Но куда уж быстрее! Дымов обогнул капот, схватил за шиворот мертвого солдата у поврежденного шлагбаума, стал оттаскивать в сторону. Психующий Пушкарь кинулся на помощь, вдвоем справились. Каждая секунда стоила очень дорого… Фрау Маркс сидела в машине, белая как смерть, тяжело дышала. Она издала горловой крик, Барабанов подался вперед, обвил ей предплечьем горло. Правда, оба его поступка не имели абсолютно никакого смысла.
Пушкарь запрыгнул на водительское сиденье, взял с места в карьер. Владу пришлось запрыгивать на ходу, костеря подчиненного. Фрау Маркс, откинув голову, затравленно смотрела по сторонам. Мощенная щебнем дорожка петляла между скалами, тянулась к морю. Выстрелы на выносном посту не остались без внимания, но это не имело значения. На этом участке оперативники еще не отмечались. Возникла сетка, оплетенная колючей проволокой, дорожка с внешней стороны ограды, еще один шлагбаум, двое мечущихся военных. По дорожке в северном направлении бежало отделение солдат. Их подгонял низкорослый унтер. Группа миновала въезд на территорию, растворилась в скалах. Слева показались еще несколько человек, солдаты бежали размеренной рысью, рвалась с поводка овчарка. Устраивать новое побоище было в корне неверно. Машина затормозила у въезда на объект, Дымов вывалился из машины, побежал к солдатам. Те уставились на него, как на кальмара из далекой галактики.
– Поднимайте шлагбаум, быстро! – гневно закричал Влад. – На нас напали партизаны, мы еле отбились! Караул на выносном посту погиб полностью! Партизаны идут сюда, с ними русские диверсанты!
Гауптмана видели впервые – как, впрочем, и большинство пассажиров. Но фрау Маркс узнали, и вопросов не возникло. Шлагбаум подпрыгнул. Но пришлось задержаться – мимо поста на север бежали солдаты. Галопом, натянув поводок, неслась овчарка. Взрывы действительно привлекли внимание, охрана оголила южный сектор объекта. Но кого-то там немцы оставили, не могли не оставить… Машина задрожала, двигатель захлебнулся, но сцепление сработало, и «Опель» влетел на территорию объекта. Надвигалась очередная вереница скал – последняя гряда перед морем. Слева мелькали знакомые строения, вокруг них суетились люди. Промелькнул сквер с молодыми липами и крашеными скамейками, продолговатое складское строение. Из дверного проема испуганно таращилась женщина в пилотке. Дорогу знали, фрау Маркс не обманула.
До поворота за скалу оставалось немного, когда на юге разгорелась отчаянная стрельба. Партизаны ворвались на объект, и хотелось надеяться, что встречающих их немного. Но долго обман продлиться не может, немцы поймут, что их облапошили, примут меры…
Скалы расступились, дорожка вырвалась к морю. Захватило дух от обилия простора. Море колыхалось, волны «средней тяжести» выкатывались на берег. За петляющей дорожкой и кустами акации тянулся пологий пляж. Слева – причал, к которому были пришвартованы маломерные суда. Там же стометровый бетонный пирс. У дальней его оконечности стояло судно – та самая «Корона». Особой активности в районе судна не наблюдалось, время еще не пришло. На палубе кто-то возился, несколько человек стояли у леера и смотрели на берег – взрывы и стрельба не остались без внимания. Эти люди были в штатском – обычная команда, и вряд ли вооруженная… «Опель» притормозил на повороте. Напряглась фрау Маркс, подалась вперед, пальцы царапали ручку для открытия двери. Гаркнул Балабанов, ствол пистолета уперся в ее загривок. Женщина
