А потом…
Криминальный мир собрался взять под свое крыло бизнес, на который давно наложили лапу люди в погонах, а именно нелегальный транзит спиртного и табака… Предприниматели стали возмущаться: мол, мало того что платим «ментам», теперь еще и бандиты требуют свою долю!
Правоохранители «набили» лидеру братвы «стрелу» и предъявили ультиматум: либо ты оставляешь в покое наших «спонсоров», либо отправляешься за «колючку». Тот не послушался и вскоре оказался за решеткой: кто-то подбросил ему вязку сушеного мака[74]…
Чтобы у недругов навсегда пропало желание пакостить ему, Бачилава придумал оригинальный ход и стал рассуждать вслух о том, как будет расстреливать из гранатометов своих высокопоставленных противников. Хитромудрый авторитет прекрасно знал, что все его откровения моментально становятся добычей «кумовьев», и заранее просчитал их действия!
Обеспокоенные судьбой волынских коллег оперативники по своим каналам переправили информацию в Киев. Столичные «спецы» сразу заинтересовались: с чего бы это криминальный авторитет стал угрожать правоохранителям? В Ковель приехала комплексная комиссия, которая быстро установила, что тамошние стражи правопорядка, по сути, занимаются тем же, что и бандиты: сбивают «бабки» с бизнесменов! Много голов полетело тогда с плеч…
20
Бачила приехал в половине третьего. Оставил машину далеко за лесом и пришёл пешком. Двое пацанов явно неспортивного телосложения еле поспевали за ним. Тогда-то я и засек их через окно палатки…
Кливанский ждал за забором. Они долго целовались, как руководители двух дружественных стран на каком-то важном саммите.
Спутники Валерия удостоились лишь тяжёлого Клёвиного рукопожатия и недвусмысленных указаний собственного патрона:
— Останьтесь здесь! Нам с Григорьевичем надо «перетереть» тет-а-тет…
Те уселись на самодельную скамью, выструганную народным умельцем Носовым ещё в день приезда; закурили… Если я покину палатку естественным способом и внаглую последую за заговорщиками, парни непременно примут меры, чтобы пресечь мою вылазку в зародыше.
«Мы пойдём другим путем».
Выхватив из-под подушки кинжал американских коммандос, подаренный мне «воинами-интернационалистами» к очередной годовщине вывода советских войск из Афганистана, я безжалостно полоснул острым лезвием по брезенту. Словно угорь проскользнул в широкое отверстие и пополз по направлению к времянке, в которой скрылись авторитеты. Притаился под окошком и навострил уши. Кажется, никто ничего не заметил…
— Ну, что будем делать со шведами, Бачила? — как раз спрашивал Кливанский.
— Ты мне подсунул этих долбаных интервентов — тебе и расхлебывать! Я и так уже влетел на пару штук. В Умани. «Повёлся», как последний болван.
— Не кипишуй… Не одни мы с ними лоханулись. Президент — и тот поверил в искренность их намерений.
— Слабое утешение. У него «капусты» — немерено. Целый госбюджет. А у меня каждая «катя» на счету.
— Вот найдём город мёртвых — и вернем «бабло»… Заживём, как арабские шейхи. Личные пляжи, яхты, вертолёты…
— Скажи еще — гаремы по сорок душ.
— А что? Не мешало бы…
Они оба залились смехом. Володя — мягким, вкрадчивым, Валера — громким, командирским. Но ненадолго….
— Слушай, Клёва, а может, никакого Некрополя на самом деле нет?
— Ты же сам покупал «рыжье» и «брюлики» у старого Банана…
— Так-то оно так… Но где гарантия, что это драгоценности асуров? Может, он надыбал обычный клад, выбрал его до конца, и нам ничего не осталось?
— А статуэтка? А карта? Нет, братишка, город мёртвых существует. Только нам никак не удаётся его обнаружить.
— У кого больше шансов? У моих или у твоих?
— Фифти-фифти.
— Говори по-нашему.
— Пятьдесят на пятьдесят… Хотя твои имеют несомненное преимущество в техническом обеспечении.
— Да. Аппарат у шведов — просто супер. Не на одну штуку тянет… Значит, есть застава!
— Что ты надумал?
— А то… Если и на этот раз ничего не найдём, прибор мы с тобой того… Конфискуем, чтобы компенсировать убытки.
— Давай не будем об этом, пока поиск продолжается. А то еще учуют «подляну» и чмыхнут за бугор. Ищи их потом по всей Европе!
— Э, дружище… Запасной вариант никогда не помешает, — по-философски рассудил Бачила.
21
Изнутри помещения донёсся какой-то шорох. За ним — звуки удаляющихся шагов. Значит, разговор окончен. Я ложусь на землю и ползу в обратном направлении. Укладываюсь на надувной матрац и прикидываюсь спящим.
Заговорщики таки решают поздороваться со мной.
Заскрипела «молния», и в проходе «нарисовались» две крепких фигуры.
— Подъём! — заорал Клёва. — Чего разлегся среди будня-полудня?
— Забыл? У меня было тяжёлое утро…
— Смотри, кто нас навестил.
— Здорова, писатель! — раскинул руки в стороны Бачила.
— А, Валерий Михайлович, привет…
Пока мы обменивались любезностями, Вовкины глазища шарили по палатке и вскоре обнаружили порез.
— Что это?
— Не знаю.
— Утром его не было!
— Может, какая-то соблазнительница приходила тебя украсть, а ты и не услышал?
— Не вешай мне лапшу на уши! Ты следил за нами, бесово отродье?
— Ладно, следил… Хочешь откровенно?
— Да!
— Я выхожу из игры.
— Почему?
— Не люблю, когда меня держат за лоха…
— Что ты имеешь в виду?
— Либо полная откровенность, либо наши пути разошлись… Навсегда! — для пущей убедительности добавил я.
— И что ты хочешь услышать?
— Всё, что известно тебе.
— О’кей, братишка… У меня есть более-менее точные координаты места, где старый Банан добыл золото…
Клёва вынул из нагрудного кармана измятый клочок бумаги, с которым он, по-видимому, никогда не расставался, положил его передо мной и, ткнув указательным пальцем в нарисованную хату, сообщил:
— Это заброшенная усадьба, или наша, или та, возле которой расположились шведы. От нее идёт тропинка к колодцу. Вот, гляди, направление движения и цифра 500… Но нам никак не удаётся его найти!
Я взял в руки самодельную карту и сразу увидел… золотую богиню, точнее, её условное изображение на привязанном к цепи ведёрке. Выходит, именно этот колодец ведёт в пещеру, а следовательно, и в город мёртвых. Что ж, в ближайшее время я попытаюсь вычислить его…
22
Когда Бачила уехал, Кливанский собрался немного «покемарить» — наверное, взяла своё усталость, навеянная утренними приключениями. Снял фирменную джинсовую куртку, накрылся ею — и сразу захрапел. Я осторожно вытащил рисунок… Хата, колодец, озеро… Где, где те проклятые метки, по которым Павел должен был узнать место, где спрятан клад?
