Глаза у Каррико были голубые и невинно-распахнутые, как у котенка, а волосы вечно торчали веселыми вихрами, но сейчас, посмотрев на него, я и сам замер, и чуть было не выпалил: «ого!» Разрозненные кусочки мозаики вдруг совпали. Я наконец понял, кого он мне напоминал все последнее время. Он же был почти точной копией Нейта Карелла. Именно он, а вовсе никакой не Дизак. Здесь поблизости находился его явный двойник, но его так и не использовали. В чем-то — к лучшему. Жаль было бы такого славного парня как Каррико. Но в чем-то… быть может, было бы проще до него достучаться, и сам бы он лучше владел собой. Но на это расчета не было, вот в чем все дело. И теперь я смотрел на жизнерадостного лейтенанта как на привет с того света. «Хорошо, что он жив», — подумал я со странным облегчением, будто жив был не только он. Каррико и не подозревал, что тут за драма разыгралась с его двойником, и в ус не дул по этому поводу. Хотя и усов-то у него толком не было.
— Капитан! — воскликнул Каррико и снова замялся, переводя взгляд с меня на Мержи и обратно. — Э… гм…
— Мы тебя внимательно слушаем, — ехидно сказал Мержи. — Оба.
— Похоже, все всё узнали раньше меня, — проговорил я со смешком.
— А как же иначе? — живо откликнулся Каррико, радостно отвлекаясь, стоило только дать предлог. Фонтаж пробрался мимо него к стене с саблями и потихоньку снял одну с крючков. Заходя сюда, он всегда так делал, так что Мержи и бровью не повел. Фонтаж не способен спокойно видеть сабли, но обращался он с ними всегда аккуратно, с пиететом. «Вот бы кого стоило отправить с Генрихом в Польшу, — невольно подумал я, — и Мержи туда же… а может и меня, да жаль, Генрих теперь туда точно не поедет». Фонтаж нетерпеливо поглядывал то на саблю в своей руке, возбужденно, но коротко ею взмахивая, будто выписывая острием мелкие буковки, то на Каррико, ожидая, когда же он наконец скажет то, зачем они сюда пришли.
— Ну давай же! — воскликнул он, словно тихо иронично-угрожающе промурлыкав. — Или я все скажу. Ты же знал, куда мы идем и что их тут двое. Что на тебя вдруг напало? Задумался, как к кому обращаться?
Каррико всем корпусом повернулся к нему и энергично кивнул.
— Ну да! — воскликнул он с потешной ноткой отчаяния.
— Прекрати паясничать, — сказал я с напускной суровостью. — Все свои! Так что случилось и к кому ты, собственно?
— Вот-вот, — подхватил Мержи. — Ты к старому капитану или к новому?
— Давайте сделаем вид, что пока мы здесь все вместе, ничего не изменилось, — предложил я. — Для меня Мержи тоже навсегда останется капитаном. Давай, дружище, выкладывай, что у тебя там! Не просто же так ты примчался сюда пулей.
Каррико шумно выдохнул и с трагическим видом нам поклонился:
— Реймс и Труа захвачены! Я привез приказ выступать в поход.
— Что?.. — выпалил я изумленно.
— Захвачены? — переспросил Мержи. — Кем это захвачены? Как?
— Хранителями, — нетерпеливо сказал Фонтаж. — Так они себя называют! Власть в городах захвачена ими, города объявлены независимыми республиками!
— Ох ты черт! — Мержи восхищенно прищелкнул языком.
— Да тебя расстрелять мало, Каррико! — воскликнул я полушутя, но наполовину уже всерьез. — И ты молчал?..
— Я запыхался, — невинно пояснил лейтенант.
— Выступать в поход! — выдохнул я. — Блестяще!..
— Ну не прямо же сейчас… — вставил Каррико.
— Что значит — не сейчас?
— Буквально… Командует походом генерал де Ла Рош-Шарди. Так что как он скажет, так и будет пора.
— Ясно, — я кивнул. — То есть, мне срочно надо домой…
— Зрите в корень! — обрадованно кивнул в ответ Каррико. — Мы только что оттуда. А я тем временем всех подниму, и все будут готовы. Теперь уже ждем приказа от вас. И выступаем, как только, так сразу!
— Я выступаю с вами! — вставил Фонтаж.
— Славно, — сказал я.
— Быстро все… — заметил Мержи, повернувшись ко мне со странным волнением. Разве не именно об этом мы говорили лишь несколько минут назад.
— Не то слово.
— А вы не с нами? — почти жалобно спросил его Каррико.
— Может быть, позже, — ответил тот сдержанно.
Каррико перевел жалобный взгляд на меня.
— Бросил он нас! — вздохнул он печально. — Одних! На произвол судьбы!
— Справимся, — ответил я. — И тогда он, может, даже вернется. Ну что ж, пора так пора!
Каррико, похоже, повеселел от моих последних слов и отвесил мне картинный поклон. Все мы пожали друг другу руки, Мержи пожелал нам удачи. Вид у него был задумчивый и колеблющийся, но проводил он нас с улыбкой.
Едва скатившись с лестницы и выскочив на улицу, Каррико птицей взлетел в седло и, бодро помахав нам шляпой, умчался вскачь, высекая искры из мостовой. Не то, чтобы в этом была какая-то особенная необходимость — судя по его словам, пока еще не было, но Каррико всегда легко воодушевлялся.
— Ну что ж… — пробормотал Фонтаж меланхолично и в то же время как-то просветленно. — Как мы там шутили про «пару деревень»? Не ожидал, что «деревнями» будут Труа и Реймс!
Я расстался и с Фонтажем, и почти так же быстро как Каррико понесся к дому, раздумывая, когда же про эти новоявленные республики стало известно на самом деле. Верно ли, что отец ничего не знал утром, когда мы с ним разговаривали?
Ощущение повисания в воздухе и неведения в последнее время не было случайностью и иллюзией. Я думал, что во всем повинен сам — не понимая чего-то или не желая вникать. Это, отчасти, тоже… Я пытался это исправить. И только сейчас осознал, что наверняка со всеми сейчас происходит то же, не только со мной, не только потому, что я был на время выведен из строя. Никто из нас не видит полной картины того, что мы делаем. Может быть, кроме одного — для кого картина наиболее полна. Но должно быть, каждому он что-то недоговаривал. Почему? Потому что с каждым может случиться то, что вчера чуть не случилось со мной. В таком случае любая мелкая недоговоренность может стать спасительной. А узнаем мы о чем-то чуть раньше или чуть позже — не имеет большого значения. И все же, от этой мысли коробило. Если мы не знаем всего, как же не наделать ошибок? Наверняка не предвиделось, что я спонтанно уеду из дома, предполагалось, что буду дожидаться приказа на месте, чего я делать не стал. Может быть, я сейчас позарез там нужен, а вместо этого отправился на прогулку и еще ждал, пока Каррико соизволит что-то сказать толком. А ведь если бы Каррико все знал и понимал, он бы тянуть не стал. Хотя в дороге он и не тянул, по нему было видно, и по лестнице мчался пулей. А незнание — что уж там… Если есть такая необходимость, значит, есть. Как для всех прочих, так и для нас, но для всех в разной степени…
