— Они съедят его! Помогите кто-нибудь! Пожалуйста!
— Порция! Отойди от перил!
Марк услышал крик — и девочка упала на песок рядом с ним. В мгновение ока другой волк метнулся к ней. Порция подняла руку, защищаясь. Волк раскрыл пасть и схватил ее за локоть. Она вскрикнула от боли.
Марк понял, что должен помочь ей. В слепом неистовстве он колол и колол волка, который намертво вцепился в его плечо. Наконец с булькающим рычанием зверь отпустил Марка и упал, потянув за собой кинжал. Не думая, Марк прыгнул к другому волку, обхватил его за шею и надавил пальцами на горло. Волк зарычал, стал трясти головой. Девочка опять закричала от боли, когда зубы снова вонзились в ее руку. Марк ослабил хватку и изо всей силы ударил волка кулаком по морде. Волк отпустил Порцию и отскочил на несколько шагов, потом повернулся для новой атаки.
— Держись за мной! — крикнул Марк, становясь между девочкой и волком. — Стой там!
Пока он смотрел на волка, время как будто остановилось и дало ему возможность свести всю картину воедино. Панические крики зрителей. Тавр, спускающийся с трибуны. Порцинон, в страхе застывший на месте. Боль в руке и ужас в сердце. Волк, готовый прыгнуть. И блеск кинжала на песке не дальше чем в шести футах справа от него. Марк напряг ноги, поднял руки и прыгнул вправо, столкнувшись в воздухе с атакующим волком. Оба упали на песок. Прямо перед лицом Марка была извивающаяся масса меха, когтей и лязгающих зубов. Сощурившись, Марк левой рукой схватил волка за нижнюю челюсть и со всей силой свернул ее. Одновременно правой рукой он стал шарить по песку. Пальцы нащупали лезвие кинжала, потом рукоятку. Марк схватил кинжал как раз в тот миг, когда волк вырвался из его левой руки. Лохматая голова откинулась назад, челюсти открылись, обдав мальчика горячим дыханием, и волк нацелился на его горло.
Клинок блеснул в воздухе, острие вонзилось в ухо волка, проткнуло череп и вошло в мозг. Тело зверя дернулось и рухнуло на Марка, по нему прошла дрожь, и волк затих. Горячий мускусный запах животного ударил в нос мальчику, когда шкура коснулась его лица. Марк силился освободиться, но боль в левой руке была невыносимой, а потеря крови лишала его сил. Руками он оттолкнул мертвого волка, над головой проплыли лица зрителей.
— Девочка… она в безопасности? — прошептал он.
И потерял сознание.
Марку снилось, что он дома, на ферме. Был ясный день поздней весны. Земля ожила, распустились цветы, деревья оделись в листву. Он купался в теплых объятиях солнца, бабочки порхали в воздухе. Другие насекомые жужжали, навевая сон. Он ходил на охоту, но никого не поймал. Тем не менее он был счастлив и чувствовал удовлетворение. Он спускался по тропинке между оливковыми рощами, которая вела к воротам. Сердце его забилось, когда он увидел мать и отца, ждущих его там. Они улыбались и манили его. Марк побежал к ним, распахнув руки.
Но как только он приблизился на расстояние не более двадцати шагов от них, родители стали как будто удаляться и расплываться в воздухе.
— Нет… — простонал Марк.
Они исчезли, и ферма тоже стала исчезать. Вокруг него сгустилась темнота.
— Мама, папа! Не оставляйте меня! — крикнул он в отчаянии.
Потом была резкая боль в боку, и он проснулся, открыл глаза. Он был в комнате, выкрашенной в белый цвет. Дверь выходила на колоннаду перед ухоженным внутренним садом. Марк сразу узнал его и понял, что он на вилле Порцинона. Он услышал рядом какой-то скрип, повернул голову и увидел человека, сидящего на стуле.
— Увы, я не твой отец, — улыбнулся мужчина. — Хотя я знавал нескольких женщин в свое время, и это возможно.
Он засмеялся теплым, сердечным смехом. Марк с удивлением взглянул на него:
— Кажется, я знаю тебя. Я узнаю твое лицо.
И вдруг он вспомнил. Это был почетный гость, который приехал посмотреть на бои гладиаторов.
— Нас официально не представили друг другу, мой мальчик. Меня зовут Гай Юлий Цезарь.
Он произнес это так, словно имя должно было что-то значить для Марка, и его улыбка стала исчезать, когда оно не вызвало никакой реакции.
— В любом случае, я захотел быть здесь, когда ты придешь в сознание. Я хотел поблагодарить тебя за спасение моей племянницы Порции.
Марк закрыл глаза и постарался сосредоточиться.
— Это девочка, которая упала на арену?
— Да.
— Она не пострадала?
— С ней все в порядке. Хирург Порцинона наложил повязку на рану и сказал, что скоро заживет. Благодаря тебе.
Цезарь наклонился вперед и уперся локтями в колени. На нем была богато расшитая красная туника.
— На сей раз это был несчастный случай, — задумчиво сказал он. — В следующий раз — кто знает?
— В следующий раз?
Несколько секунд Цезарь молча смотрел на Марка.
— Наверное, меня слишком долго не было в Риме. Кажется, ты не слышал обо мне, молодой человек?
— Нет, господин, — признался Марк.
Вдруг ему в голову пришла мысль, в нем проснулась надежда.
— Ты знаешь генерала Помпея?
— Как можно не знать Помпея? Величайший человек в Риме!
— Он твой друг?
— Помпей Великий? — Цезарь подумал и пожал плечами. — Сомневаюсь, что какой-нибудь действительно великий человек может иметь настоящих друзей. Врагов — да.
Надежда стала исчезать.
— Тогда ты — его враг.
— Нет. Просто я не стремлюсь быть другом такого великого человека. Пока.
Цезарь выпрямился и сел прямо, как на троне.
— Ты оказал мне большую услугу, Марк. Но у меня есть на тебя планы. Хотя ты не слышал обо мне, я имею некоторое влияние в Риме, и скоро у меня будет больше власти. Естественно, это означает, что число моих врагов будет расти. Моих и моей семьи. Сегодняшние события помогли мне принять решение. Мне нужна охрана для Порции. Кто-то достаточно стойкий, умеющий владеть оружием, смелый и — скромный. Это не покажет моим врагам, что я боюсь их. Никто не обратит внимания на мальчика твоего возраста. Поэтому я решил сделать тебя телохранителем Порции. Отныне это будет твоя работа. По крайней мере, до тех пор, пока я не найду для тебя другую обязанность.
— Для меня? — очень удивился Марк. — Но, господин, у меня уже есть хозяин. Его зовут Порцинон.
— Он больше не твой хозяин. Сегодня я купил тебя у него. Пока ты спал. Я заплатил Порцинону хорошую цену, как за хорошо натренированного гладиатора. Поэтому он очень доволен сделкой. Отныне ты будешь называть меня хозяином, а не господином. Понял?
— Да… хозяин.
— Хорошо! — Цезарь хлопнул в ладоши. — Тогда решено. Ты будешь находиться здесь, пока твои раны не заживут достаточно, чтобы кто-нибудь из людей Порцинона сопроводил тебя в мой дом в Риме. Твои обязанности объяснят тебе там. Ну как, Марк?
