И все-таки стрелков у нас было маловато для того чтобы в поддержку метательным орудиям так и оставить противника надолго на почтительном расстоянии, и бой, хоть и застряв несколько на подступах, где саксы понесли немалые потери, которые они, впрочем, пока могли себе позволить, перешел в обычную жестокую рубку, закипевшую на валах. Наши лучники выше по склону продолжали действовать, но прицельно, чтобы не зацепить своих, и не густо — стрелы вещь расходуемая, тем более когда в твою сторону их летит меньше, чем в обратную.
Руководил саксами не Бальдульф, что в данной ситуации радовало, он даже не вел поначалу ни один из отрядов — у каждого из них были свои вожди, а Бальдульф выбрался из Эборакума практически в одиночку, если и были у него один-два спутника, погоды это никак не меняло. Значит, из Эборакума никаких подкреплений не будет. Да скорее всего там и с самого начала гарнизон был невелик, полагались только на самого Бальдульфа, благо, было на кого. Однако я старался по возможности не упускать его из виду. И не зря, единственное место, где оборона была пробита во время первого штурма, пришлось туда, где в числе прочих наступал Бальдульф. Сперва на том участке, а контролировал его Галахад, — Бальдульф даже не остался рядом с Кольгримом, ведшим войско туда, где его встречал я, — все шло совсем неплохо, несколько саксонских командиров быстро выбыли из строя, и вот тут-то оказалось, что это пошло саксам не во вред: командование сумел взять на себя Бальдульф и сорганизовать дальнейший штурм очень даже удачно. Но беспокоился я зря, Галахаду удалось заставить Бальдульфа снова отступить. Да и как могло быть иначе? Это же все-таки Галахад.
Понеся не слишком большие потери, примерно через час-полтора, первый штурм мы отбили, все-таки высота она и есть высота, удерживать ее легче, чем занять. Приливная волна саксов схлынула, обнажив впечатляюще изрытые, изуродованные склоны холма, покрытые частями изрубленной, истоптанной плоти. Все вокруг было покрыто взбитой пылью — накрапывавший дождь тут не помог, да и вовсе сошел на нет, и щедро посыпано землей.
«Всякая плоть — трава…» — подумал я, меланхолично сползая неловкой деревянной игрушкой с вала в ров, тоже полный изувеченных тел, и резко втыкая меч в землю, чтобы счистить кровь. Земля была рыхлой, но более-менее я справился и попытался стряхнуть грязь с одежды и стереть с лица. Бесполезное дело? Естественно, но все относительно. Если просто не обращать внимания, под этой землей можно и похорониться. Запрятав меч в ножны, подхватил первого попавшегося еще живого раненого и стал оттаскивать в более безопасное место. До следующего штурма еще надо будет по возможности восстановить валы.
Двигался я строго рационально и математически рассчитанно, то есть автоматически. В конце концов, было бы совсем не дело бросить верящих в тебя людей в бой и не принять в нем участие настолько, насколько, как ты знаешь, твои возможности превосходят возможности выжить любого из них. Хотя, конечно, разумнее и естественнее было бы поступить иначе, но я этому пока не научился, и временно все батарейки во мне сели. Даже не помню, чтобы ко мне кто-то подходил, хотя знаю, что подходили, но я все так же автоматически раздавал какие-то ценные указания и их отправлялись исполнять. Кто-то забрал у меня парня, которого я вытащил из рва, а я толком не осознал этого, пока кто-то тут же не встряхнул меня за плечо. Это был Гавейн. Выглядел он тоже совершенно выжатым лимоном, так что посмотрев друг на друга мы вдруг беспричинно расхохотались. Это немного прояснило мои мозги и я даже обнаружил, что с другой стороны меня нетерпеливо подталкивает Гарет.
— Артур!.. — звал он негромко, но настойчиво, подсовывая мне мех с вином. — Как ты?
— Замечательно, — кивнул я не покривив душой. Пока все шло хорошо, не скажу, что лучше, чем могло бы быть, но хорошо. Для того чтобы плохо, возможно, было еще не время. А пока даже вино в мехе не кончилось. Между тем, темнело.
— Как думаешь, — поинтересовался я у Гавейна. — Пойдут они на ночной штурм?
— Я бы на их месте не пошел, — сказал Гавейн.
— Да ну? — переспросил я критически.
— Если бы не ждал, что может подойти Кей с еще не меньше чем половиной твоего войска, — добавил Гавейн. — Значит, пойдут, как пить дать.
Я понял намек и передал ему мех.
— А ждут ли они Кея?
— Раз Бальдульф тут, конечно, ждут.
— Он не так уж много вещей может объяснить Кольгриму.
— Одну вещь Кольгриму уж точно объяснять не надо.
— Это какую?
— А такую, что нас надо укокошить как можно скорее. Надоели мы ему. До утра тянуть терпенья не хватит. И с посудой, видать, напряженка, раз приспичило чаш понаделать. У каждого, знаешь ли, свои представления о Граале. Между прочим, не надо было подавать ему эту светлую идею.
— Ерунда, сам бы додумался!
За этим пустопорожним разговором мы наконец немного протрезвели от первого штурма. Я даже начал беспокоиться оттого что целых полминуты ничего не делаю.
Поблагодарив Гарета и договорившись с Гавейном где и когда встречаемся для дальнейшей координации, я отправился в обход позиций — уточнять потери, посмотреть своими глазами на повреждения в укреплениях, там, где их не проинспектируют Гавейн или Галахад, и просто ободряюще приветствуя всех встречных. Пока удавалось неплохо — кому-то бросишь шутку или совет, кому подмигнешь или помашешь, и уже никто не чувствует себя предоставленным самому себе и брошенным на произвол судьбы.
Все старые знакомые, по счастью были пока живы-здоровы и почти невредимы. И Мельвас и Пеллинор были полны энтузиазма и ждали второго штурма с нетерпением, хорошо еще самим не ринуться сломя голову вниз с холма им хладнокровия хватало. А ведь и тот и другой любили конные атаки лавиной с холмов, и в какой-то момент повторить излюбленный способ казалось им весьма соблазнительным. Но они соглашались с тем, что пока еще это преждевременно. Вот и слава всем богам. Впрочем, назвать их людьми не здравомыслящими и так нельзя было никогда, иначе они не были бы никогда так опасны, каковы действительно были.
Галахад и Бедвир руководили восстановлением вала, через который удалось ненадолго прорваться Бальдульфу. Галахад пребывал по этому поводу в сдержанном негодовании.
— Я же рассказывал тебе про Бальдульфа. Ловкач и светлая голова. И саксов все-таки больше. Он просто один из немногих, кто может разумно использовать то, что у него есть.
— Хорошо тебе рассказывать! — проворчал Галахад. — Не по твоей репутации удар, что это единственное место, где была прорвана оборона.
— Прорвана недалеко и ненадолго. Представляешь, что было бы, не будь тут тебя? А мне все равно придется иметь дело с Кольгримом, раз он у них считается главным. С Бальдульфом же лучше тебя никто не справится. Если, конечно, он опять пойдет в эту сторону. А то ведь может и кому-то другому не повезти.
