далеко не надо… Когда определимся с ситуацией, вас выпустят, не беспокойтесь. Не уходите никуда, договорились? – Он не удержался от язвительной гримасы, захлопнул дверь и замкнул ее на запор.
Выживших сотрудников лаборатории собрали в помещении на западной стороне подземелья. Комната напоминала ординаторскую – возможно, таковой и являлась. Людей уже обыскали, изъяли личные вещи, документы. Восемь человек в штатском сидели кучкой в углу и сами казались подопытными. Хоть состязания проводи: кто из них всех мертвее и белее. Две женщины, остальные мужчины. Не до них сейчас было! Профессора Абеля здесь не было, а жаль, его поимка стала бы вишенкой на торте. Мужчины втягивали головы в плечи и отводили глаза. Женщины напоминали скорбящих мадонн на иконах. Дымов скрипнул зубами – чертовы нацисты в белых халатах! И расстреливать неловко, будут потом во сне являться, показывать пустые руки – дескать, без оружия, а стрелял.
Он кивнул плотно сложенному мужчине средних лет – и у того от страха свело скулы.
– Встаньте. Представьтесь.
– Отто Брюннер… – Мужчина грузно поднялся, он с трудом выговаривал слова, так боялся советского майора. – Заместитель начальника исследовательской части…
– Где профессор Абель?
– Мы не знаем… – Мужчина поежился. – К началу дня профессор прибыл на рабочее место, был раздраженным, требовал доставить к нему фрау Маркс, но ее нигде не могли найти. Примерно полчаса назад он ушел в главный корпус.
Да уж, не повезло. Словно чувствовал профессор…
– На какое время назначена эвакуация объекта?
– На двенадцать часов ночи… Но пришлось внести изменение… Новый срок – четыре часа пополудни…
– Причина?
– Нам не сообщают. Но догадываемся. Ваша армия этой ночью начала наступление на всей полосе фронта в Курляндии. Есть опасность, что в ближайшее время падет Лиепая. Мы пытались связаться с Берлином, с другими городами, но связь отсутствовала. Позднее все радиостанции сообщили, что вчера в Карлсхорсте был подписан акт о капитуляции германских вооруженных сил… Вернее, подписан он был еще седьмого числа, но вступил в силу вчера.
Засмеялся Мишка Балабанов. Холодный пот хлынул со лба, предательски подкосились ноги. Ну, спасибо вам, герр Брюннер, подняли настроение. Сегодня 9 мая, нужно запомнить эту дату… Оживились партизаны, советские офицеры. Дымов предостерегающе поднял руку.
– Благодарим за новость, герр Брюннер. Как вы уже могли догадаться, эвакуация вашей лаборатории отменяется. Сколько военных сейчас находится в окрестностях объекта?
– Я не знаю… – Брюннер запнулся. – Мы этим вопросом не занимаемся… Раньше был взвод, сегодня герр Абель звонил в Лиепаю, кричал, требуя, чтобы прислали хотя бы отделение солдат, поскольку ему кое-что не нравится.
Хорошие новости, как всегда, шли в ногу с плохими. И это отделение (или даже больше), судя по всему, уже прибыло.
– На объекте есть взрывчатка? Только правду, господин Брюннер. Нам ничто не мешает вас расстрелять.
– Да, я понимаю… – Брюннер стал похож на спущенный мячик, он нервно мял руки. – Вчера лаборатория была заминирована, работали специалисты. Не думаю, что они привезли взрывчатки больше, чем требовалось. Но кое-что могло остаться.
Они только теряли время! Дымов подал знак Валдису. Выступил вперед рыжий здоровяк Дзинтарс, передернул затвор «МР-40». Люди в страхе закричали. Засмеялся стройный паренек Лиепа, сверкнул приличными для партизана зубами. Пора, господа, проводить разъяснительную работу! Шуток не понимаете?
Сотрудников вывели в коридор, загнали в помещение на западной стороне, где не было медицинского оборудования, зато имелась солидная задвижка. «Фармацевты» уже поняли, что их не собираются расстреливать, вели себя тихо и послушно.
Мощный взрыв прогремел наверху! Все застыли. Взоры людей скрестились на майоре контрразведки – кто тут за все отвечает? Гремело за лестницей. С обратной стороны, у запасного входа, было тихо. Кончилась, значит, взрывчатка, герр Брюннер?
– Мы в беде, товарищ майор? – как-то жалобно спросил Мишка Балабанов.
Застонала Рамона, прислонилась к стене. Дымов выругался, прыжками бросился к лестнице. За ним остальные. Ох, чуяло больное сердце… Лестница тряслась, ходила ходуном. Он выбрался в забетонированный «зал», где из освещения была лишь мутная лампочка. Но большего и не требовалось. Свет уже поступал с улицы. Вместе с ним надвигались серьезные проблемы.
– Назад! – закричал Дымов, начиная пятиться. – Все назад, на лестницу!
Автоматическим оружием, слава богу, обзавелись, и патронов была гора.
А взрывчатки у немцев наверняка ограниченное количество. Они поместили тротил под дверь, произвели подрыв – как-то безграмотно, но уж как могли. Нижнюю часть двери вырвало из петель, покорежило. Но верхняя часть держалась. Конструкция переломалась, представляла что-то ершистое. В образовавшуюся щель можно было проползти, и некий безголовый смельчак уже использовал эту возможность. Там же и остался, пораженный пулями. Это не остудило пыл штурмовой команды, несколько человек схватились за край двери, стали ее оттягивать. По немцам строчили все, кто находился рядом, даже Рамона куда-то лезла со своей штурмовой винтовкой. Орали раненые – пули поражали ноги. И все же стальная конструкция отвалилась в сторону, брызнул в глаза дневной свет. Солдаты в форме Ваффен СС стали оттаскивать раненых, покрикивал командир. Гранат у защитников лаборатории, к сожалению, не осталось. А вот у противника…
– Все вниз! – страшным голосом заорал Влад. – Берегись гранат!
Предостережение оказалось не лишним. Снова затряслась лестница. Кто не успевал добежать, просто падали на ступени. Дымов схватил за шиворот Рамону, толкнул в створ лестничного марша. Она потеряла винтовку, от которой все равно не было пользы, загремела по ступеням с испуганным криком. Не беда, пара синяков не испортят девичью красоту… Дымов повалился последним, схватился за перила, чтобы не переломать ноги. Первая граната уже рванула в паре метров от лестницы. Вторая – ближе, осколки застучали по стальной конструкции. Голова наполнилась болью, но связь с реальностью Влад не утратил. Все товарищи находились внизу, визжала Рамона, которую швыряли по цепочке – лишь бы подальше от опасного места. Дымов спрыгнул последним, а наверху уже топали тяжелые бутсы – солдаты Ваффен СС рвались в бой. Значит, имели ценность приготовленные к эвакуации вещички…
Влад снова заорал: всем прочь, бегом, перекрывать проем, отделяющий западную часть коридора от восточной! Народ схлынул. Светопреставление продолжалось. Солдаты скопились наверху, стали швырять вниз «колотушки». Эти штуки, к счастью, не имели мощного поражающего воздействия. Они прыгали по ступеням, срабатывали у подножия лестницы. Дымов бежал последним. Осколки не достали, но взрывная волна повалила его, он сделал цирковой кульбит, схватил выпавший автомат. В голове творилось что-то несусветное, били колокола. Влад побрел, шатаясь, плохо понимая, что происходит
