Отряд медленно двинулся к краю перелеска. Последние метры вновь пришлось ползти. Игорь ползет уже уверенно. Сзади кто-то крякнул, чертыхнулся. Лейтенант обернулся и увидел, как Горобец угодил в крохотную лужицу. Капитан недовольно шикнул на него. Пришлось Семену с кислой миной молча ползти по грязи. Старик осторожно следовал за ними, проворно перебегая от дерева к дереву.
Пограничник буквально с ногами вполз в куст орешника, замер. Притаились и остальные бойцы. Старик тоже затих, лишь видно, как половинка лица выглядывает из-за дерева. Капитан приказал ему пригнуться. В руках пограничника мелькнул бинокль, он приложился к окулярам и стал медленно обводить округу взглядом. Вроде все как обычно – редкие немецкие патрули лениво совершают обход меж строений, халтурят – не доходят периметр, останавливаются, подолгу курят. По улочкам ходят редкие местные жители. Видно, как жмутся к домам, немчуре на глаза стараются не попадаться. За углом центральной улицы стоит грузовик, в кузове в тени тента дремлют несколько солдат, пулеметы бестолково упираются дулами в небо.
Капитан повернулся к старику, махнул ему рукой. Тот кивнул, выждал короткую паузу и прошмыгнул к дальним полуразрушенным строениям. За ними идет крутой поворот. Оттуда как ни в чем не бывало и вынырнул Степан Захарович, раскачивающейся походкой направился к широким тротуарам, что ведут к центру города, руки деловито заложил в карманы, во рту дымит цигарка.
– Кажется, удалось, – с облегчением выдохнул капитан, он вновь приложился к биноклю. – Патрули его не заметили. Значит… Значит, все идет по плану. Это хорошо!
Игорь тоже видит, как обычный мужичок, каких сотни в этом городишке, проходит мимо немецких солдат, клонит голову в приветствии. Игорь недовольно поморщился, но тут же встрепенулся – его легонько толкнул капитан.
– Внимание, лейтенант! Впереди наш человек. Будьте готовы, если что.
Капитан отложил бинокль, осторожно передернул затвор ППШ, осторожно отложил в кусты рядышком и вновь прильнул к окулярам бинокля.
Игорь спешно ищет взглядом «своего человека», однако натыкается взглядом лишь на ленивых патрулей и постовых.
– Не вижу, товарищ капитан.
– Справа, возле водонапорной башни.
Наконец лейтенант приметил этого нужного человека. Им оказалась… хрупкая девушка лет двадцати. Она стоит одинокой фигурой у водонапорной башни, ветерок слегка колышет клетчатую юбку, из-под воротника белой кофточки проглядывают накрахмаленные треугольники рубашки.
– Ничего себе связной, – удивленно произнес Игорь. – Я думал, там как минимум мужик в пальто и в шляпе. А тут…
– Ты, лейтенант, сказок начитался.
– Может, и начитался… – недовольно буркнул Игорь.
Тем временем Степан Захарыч пересек дорогу и прямиком направился к водонапорной башне, он насвистывает какую-то старую простую мелодию под нос. Вдруг перед ним вырос патруль: два немца с овчаркой. Впереди стоящий немец с железным полукругом на груди выставил руку, требует на страшно ломаном русском документы. Захарыч недовольно крякнул, но повиновался – полез во внутренний карман пиджака, достал две бумажные корочки, рука, облаченная в черные кожаные перчатки, нетерпеливо выхватила документы. Старший патрульный принялся с интересом изучать их. Степан Захарыч же совершенно отрешенно смотрит по сторонам, руки заложил за спину, раскачивается на одной ноге, насвистывает ту же простенькую мелодию.
– Хорошо держится, спокойно, натурально, – произнес Игорь.
Капитан ухмыльнулся.
– Он в деле уже не первый раз. Почитай, каждый день ходит через посты и КПП – и ничего. Мужик он хладнокровный.
Знал бы ты, как он хладнокровно таскает у вас припасы, подумал Игорь и зло сплюнул. Точно в деле не первый раз.
Немецкий жандарм нехотя протянул документы старику. Тот принял их и небрежно сунул в карман.
– Битте, – кивнул Захарыч немцу.
Тот ухмыльнулся, несильно толкнул его в плечо, крякнул: «Дафай! Иди, иди!»
Захарыч вновь направился к водонапорной башне. Жандармы тоже зашагали прочь, лишь овчарка упирается, скалит зубы вслед старику. Офицер с силой одернул четвероногого, тот подчинился.
Старик наконец подошел к девушке, та уже заметно нервничала. Увидела Захарыча, нетерпеливо шагнула к нему. Старик взял ее руку и заботливо приложился к нежной коже губами.
– Франт, мать твою итить! – то ли смеясь, то ли ругаясь, произнес капитан. – Еще бы и на руки взял.
Девушка и Захарыч сразу направились в город. Она взяла старика под руку, тот неспешно ей что-то рассказывает, она кивает. Игорь хмыкнул. Вскоре они скрылись за домами. Остались лишь местные, да неспешно, будто на прогулке, с видом явных хозяев ходят патрульные. Солдаты в кузове грузовика все так же спят.
– Все. Первая часть, можно сказать, удалась, – произнес капитан, отрываясь от окуляров бинокля. – Теперь задача номер два.
– А что нам ждать от второй? – произнес Игорь.
– Цветов и оваций, лейтенант! – с издевкой бросил капитан. – Значит, так: сейчас выдвигаемся и окольным путем подбираемся к городу с другой стороны. Только тихо!
Отряд вновь считает животами метры. На этот раз получалось ползти быстрее и тише. Капитан решил сделать крюк побольше и подобраться к городу с правой стороны – там, где хозпостройки вплотную подходят к высокой траве.
Крюк заложили с километр, и теперь бойцы, стиснув зубы, вынуждены безмолвно утюжить землю. Местами совершенно сухая, потрескавшаяся на летнем солнце земля впивается острыми комочками в кожу.
Игорь с силой удерживает дыхание в ритме, в горле совершенно пересохло, каждое сглатывание отзывается болью, губы пошли трещинами, язык кажется шершавым телом, будто наждачная бумага. Во фляжке плескается прохладная вода, но пить капитан не дает, подгоняет, торопит.
– Если не успеем до темноты – все пропало!
Наконец отряд остановился. Сразу за кустами идет покосившийся забор. Дальше – полуразрушенное здание, на козырьке обугленная с краев вывеска с еще различимой надписью «Бакалея».
Капитан приказал рассредоточиться и держать оружие наготове. Вечереет. Жара постепенно начинает спадать. Раскаленный солнечный диск уже цепляется за крыши домов, путается в кронах деревьев. Тени заметно удлиняются. Пограничник все чаще смотрит на часы.
Вдруг зябкой прохладой потянуло с севера. Небо мгновенно накрыло черными тучами, прохладные крупные капли забарабанили по листве.
– Дождь это хорошо, – довольно произнес шепотом капитан. – Если что, в дождь всегда проще уйти. Или прийти.
Внезапно совсем рядом послышались чьи-то шаги. Их сменило рычание. Танкисты и пограничник вжались в землю. Собачий рык приближается. У Игоря внутри все похолодело – прямо к ним спешно направляется немецкий солдат, в руке дергается поводок. Овчарка буквально рвет, тянет его вперед. Немец выкрикивает трескучие команды, пытается остепенить вдруг взбунтовавшееся животное.
