небывалом ограблении. Харьковские сыщики заподозрили в соучастии одного из служащих банка, господина Дзевалтовского, и задержали его. Подозрение вызвало то обстоятельство, что банковский служащий оказался владельцем квартиры в соседнем доме. К этой квартире относился дровяной сарайчик, из которого грабители сделали подкоп. Новость об ограблении быстро донеслась до столицы. Министр внутренних дел пожелал поручить расследование преступления выдающемуся сыщику А. Ф. Кошко, в чьем ведении на тот момент находилось все разыскное дело в империи.
Характер действий и техническая оснащенность указывали на принадлежность преступников к так называемым «варшавским» ворам. В полицейской картотеке содержалась особая серия фотографий таких воров, несколько фотографий наиболее дерзких преступников Кошко взял с собой в поездку в Харьков. Осмотрев подкоп и помещение банка, следователи пришли к мысли, что преступники должны были потратить значительное время на подготовку преступления. На этот период воры могли остановиться в одной из харьковских гостиниц, проверка которых привела к первым результатам. В двух гостиницах опознали несколько постояльцев с предъявленных фотографий, которые проживали в них месяц вплоть до даты преступления. Арестованный служащий банка Дзевалтовский часто навещал этих лиц в гостиничных номерах. Однако его допрос ничего не дал: он запирался и упорно молчал.
В своих опубликованных воспоминаниях Кошко рассказал об одной хитрости, которая заставила банковского служащего разговориться. Лакей из гостиницы поведал следователям о любовной связи между одним из преступников, паном Квятковским, и супругой Дзевалтовского. Воспользовавшись этим, Кошко отправил к жене агента, представившегося хорошим товарищем Квятковского. Супруга радушно его приняла и написала для любовника теплую записку, которую агент немедленно доставил Кошко. На допросе сыщик в подходящий момент показал записку запиравшемуся Дзевалтовскому, и тот в порыве гнева и мести выдал своих подельников с потрохами.
Следователям стало известно, что преступники со всей добычей уехали в Москву. Их разыскали и установили слежку, чтобы выяснить, где они держали награбленное. Для этого к ним подослали агента под видом миллионера, желающего приобрести ценные бумаги за сходную цену. Они назначили встречу, на которой намечалась сделка. В тот момент, когда продавцы и покупатель сидели за столом и считали бумаги, в помещение ворвалась полиция. Налетчиков схватили с поличным. Судебному процессу над преступниками помешала Февральская революция, а уже вскоре после свержения царской власти «варшавские» воры оказались снова на свободе. Осенью 1918 года бежавший от большевиков Кошко неожиданно встретил Квятковского с напарником в центре Киева на Крещатике. К удивлению бывшего сыщика, они не держали на него зла, наоборот, предложили в долг деньги. Кошко отказался, но был тронут до глубины души предприимчивыми людьми.
Революционный рост преступности
После того как схлынули февральские революционные события 1917 года и Николай II отрекся от престола, власть в стране перешла к Советам и Временному правительству. Одним из первых решений Временного правительства стало проведение масштабной амнистии. 6 (19) марта 1917 года члены правительства приняли акт об общей политической и религиозной амнистии. Акт освобождал преступников, оказавшихся в заключении по причине своей политической активности. Это позволило выйти на свободу многим революционерам: И. В. Сталину, Я. М. Свердлову, Г. И. Котовскому — а также вернуться из заграницы многим политическим эмигрантам, в числе которых были В. И. Ленин и Л. Д. Троцкий.
14 (27) марта 1917 года дополнительно к акту о политической и религиозной амнистии Временное правительство утвердило постановление об освобождении лиц, осужденных на основании военных и военно-морских уставов. Еще через 3 дня 17 (30) марта было издано постановление об облегчении участи лиц, совершивших уголовные преступления, которым объявлялась общеуголовная амнистия. Из мест заключения вышли многие воры, грабители и разбойники. К примеру, на свободе оказался известный анархист Н. И. Махно, отбывавший бессрочную каторгу за убийство чиновника военной управы. Амнистии проводились по инициативе новоиспеченного министра юстиции Временного правительства А. Ф. Керенского. Поэтому освободившихся называли в народе «птенцами Керенского». По отдельным подсчетам, на свободу вышло до 80 % от общего числа заключенных.
Огромный поток бывших преступников, хлынувший из мест заключения, негативным образом сказался на криминогенной ситуации в стране. Бывшие воры и грабители вернулись к своему преступному ремеслу, при этом контроль перестраивавшегося государства несравненно ослаб. В период революций и Гражданской войны всеобщие нужда и обездоленность только увеличивали количество насилия. Статистические данные об уровне преступности в период с 1917 по 1921 г. крайне скудны и условны. Более объективные сведения об уровне преступности в Москве за период с 1914 по 1918 г. показали рост числа преступлений в 3,3 раза, убийств — в 11 раз, вооруженных грабежей — в 307 раз, простых грабежей — в 9 раз, краж — в 3,4 раза, мошенничеств — в 3,9 раза. При этом по сравнению с уровнем 1918 года преступность в 1921 году в Москве выросла вполовину. Первая сводная уголовная статистика в советский период появилась за 1922 год. В этот год коэффициент судимости на 100 тысяч человек в РСФСР составил порядка 2508 — значит, каждый сороковой был осужден.
В период новой экономической политики (нэп) с 1921 по 1928 гг. криминогенная ситуация продолжала оставаться тяжелой. До 1925 года преступность из года в год достигала высокого уровня, но затем доля осужденных среди населения постепенно стала снижаться. Улучшению ситуации способствовали мирная обстановка, борьба с преступностью и обыкновенный рост населения, в котором сильнее «размывалась» доля преступников. Количество же судимых преступников в РСФСР на протяжении этих лет значительно не менялось, каждый год (кроме 1925) находясь близко или превышая миллион человек. Спустя годы все еще ощущались гнетущие последствия войны и неоправданного насилия. Уголовная статистика, как точный барометр, четко отражала влияние смутных лет на социальную атмосферу страны.
Милиция
Одним из первых шагов Временного правительства после Февральской революции стало упразднение Департамента полиции МВД и отдельного корпуса жандармов. Ненавистные народу ведомства прекратили свое существование. Им на смену должны были прийти отряды добровольной народной милиции [13]. В апреле 1917 года для этих целей Временное правительство приняло постановление «Об утверждении милиции» и «Временное положение о милиции». Добровольная милиция, однако, не получила широкого распространения. Одновременно по инициативе большевиков создавались отдельные группы пролетарской милиции. Они состояли из рабочих, которые в свободное от основной деятельности время на добровольных началах занимались охраной общественного порядка.
После Октябрьской революции основные принципы пролетарской милиции нашли отражение в постановлении НКВД от 28 октября (10 ноября) 1917 года «О рабочей милиции». С нарастанием вооруженной борьбы и ростом преступности советские власти ощутили потребность в профессиональных охранителях общественного порядка. Возврат к принципам царской полиции оказался неминуем. 12 октября 1918 года НКВД принял инструкцию «Об организации советской рабоче-крестьянской милиции». С этого момента милиция рассматривалась как системный орган по борьбе с нарушителями общественного порядка.
В 1919 году Совет
