Гарри Тертлдав - Череп грифона

— Греби назад! — взревел келевст, отбивая ритм колотушкой по бронзе. — Гребите сильней, ленивые ублюдки! Как будто отходите от пирса по быстрой реке!

Это напомнило Менедему, как прошлым летом они спасались из Помпей, города на реке Сарно. На сей раз отчалить оказалось еще труднее: во-первых, течение Эврипа было быстрей течения той реки, а во-вторых, посреди пролива между Эвбеей и материком имелось несколько скал. Менедем все время оглядывался через плечо, работая рулевыми веслами.

— Готовы, ребята? — спросил Диоклей.

Гребцы подняли головы. В их мире сейчас существовали только весла и голос келевста.

— Все готовы? — повторил Диоклей. — Тогда… Гребите вперед!

Люди перешли от обратных гребков к гребкам, которые погнали «Афродиту» вперед настолько гладко, будто моряки шлифовали свое искусство годами. Многие из них и вправду занимались этим уже давно, на борту разных судов.

Менедем потянул за одно рулевое весло и толкнул назад другое, чтобы акатос встал под тем же самым углом, под каким устремлялось течение.

— Очень точно сработано, — проговорил Соклей. — Нам повезло, что Эврип течет в нужном направлении, но все равно точно сработано.

— Ветер тоже за нас, — ответил Менедем. — Скоро я пошлю людей, чтобы они опустили парус. С помощью весел, ветра и течения мы буквально полетим вперед.

— И все-таки до рассвета нам не успеть оставить Эвбею позади, — сказал Соклей.

— Что ж, это верно, — признал Менедем, — но мы сможем причалить у Каристоса на северном конце острова. Никто не доберется оттуда до Халкиды, чтобы вернуться к тому времени, как мы отчалим следующим утром… И никто не доберется оттуда до Афин.

— Каристос, — задумчиво проговорил Соклей. — Там неподалеку есть мраморный карьер. И в этом полисе есть еще кое-что. Что-то эдакое… — Он раздраженно щелкнул пальцами, не в силах припомнить.

— У них есть странный камень, который не горит, — пришел ему на помощь Менедем. — Они ткут из него материю, а когда полотнища пачкаются, просто бросают их в огонь.

— Асбест! Верно! — воскликнул Соклей. — Спасибо. Я бы терзался весь день, как собака, пытающаяся вспомнить, где она зарыла кость, но ты избавил меня от этого. Кстати, асбест хорошо продается и занимает немного места. Мы могли бы провернуть в том полисе кое-какие дела.

— Могли бы, — с сомнением сказал Менедем. — Если только это не заставит нас опоздать на Кос. Тем более что полис принадлежит Кассандру.

Соклей посмотрел на Полемея, который указывал одному из своих приближенных на какую-то точку на эвбейском берегу.

— Если даже после того, как Птолемей как следует рассмотрит этого человека, он все еще захочет иметь с ним дело, то я — перс в шароварах, — негромко проговорил Соклей.

Менедем и сам ни за что не захотел бы иметь дело с Полемеем. Тем не менее он ответил:

— Мой дорогой, это не твоя забота и не моя. Наше дело — доставить его на место и получить плату, именно это я и собираюсь сделать.

Менедем, как и Полемей, все время внимательно присматривал за берегом, пока «Афродита» шла на юг — особенно когда торговая галера приближалась к одному из множества мысов или маленьких островков. Немало таких островков испещряло канал между Эвбеей и материком; на некоторых паслись овцы или крупный рогатый скот, другие, казалось, не изменились с тех пор, когда их создали боги. И любой из островков мог запросто послужить пиратскому пентеконтору или гемолии прикрытием, из-за которого те могли ринуться на торговое судно.

«Ты начинаешь нервничать, как афинянин, о котором упоминал Соклей», — подумал Менедем.

Он бы не беспокоился так сильно, не будь у него на борту столь ценного пассажира. Благодаря телохранителям Полемея у «Афродиты» было больше шансов отбиться от грабителей, но Менедем не хотел, чтобы ему пришлось проверить это на деле.

Как и в прошлый раз, когда Киссид привел на борт акатоса своих родных, Менедем делал все возможное, чтобы взглянуть на жену Полемея. Тут ему не слишком везло; она оставалась на баке, а толпящиеся вокруг вооруженные телохранители надежно прикрывали женщину от взглядов Менедема. Но даже если бы можно было ее хорошо рассмотреть, это не много бы ему дало — как и любая респектабельная женщина, вынужденная покинуть дом, она все время оставалась под покрывалом, защищающим ее от взглядов похотливых мужчин. Менедем хорошо это знал, но все равно продолжал упорно всматриваться.

Полемей прошел на корму и поднялся на ют. Племянник Антигона возвышался над Менедемом, как башня; он был одним из самых крупных людей, которых когда-либо видел родосец. И в отличие от Соклея Полемей не был тощим и неуклюжим — он был крепко сбит, широк в плечах и груди. Один такой мужчина стоил многих.

Полемей был такой громадный, что Менедему даже пришлось снять одну руку с рукояти рулевого весла и, сделав жест, как будто он сметал что-то в сторону, сказать:

— Прошу прощения, почтеннейший, но будь добр сделать шаг вправо или влево. Мне нужно видеть, что там впереди.

— А. Хорошо. — Полемей и не подумал извиниться.

Менедем удивился бы, если б узнал, что этот человек хоть раз в жизни перед кем-нибудь извинялся. Но Полемей все же передвинулся, причем у него хватило ума перейти не к левому борту, а к правому. Если бы внезапно нагрянула беда, она, скорее всего, явилась бы с Эвбеи, а не из Аттики. Помолчав несколько мгновений, племянник Антигона спросил:

— Насколько большой флот привел Птолемей на Кос?

— Около шестидесяти судов, — ответил Менедем.

Впервые за все время их недолгого знакомства Полемей улыбнулся. Но, даже улыбаясь, он оставался грозным.

— Вполне достаточно, чтобы пнуть моего дорогого дядю по яйцам. Но вполовину меньше того, что он заслужил.

«Это теперь ты так говоришь, — подумал Менедем. — А пару лет назад ты был правой рукой своего дорогого дяди. Думаю, тебе просто пришлось не по душе, что у него подросли сыновья».

Но вслух, разумеется, Менедем ничего подобного не сказал — Полемей не относился к людям, располагающим к подобным откровениям.

— Ты знаком с кем-нибудь из капитанов Птолемея? — спросил племянник Антигона.

Менедем покачал головой.

— Прости, господин, но я простой торговец.

— Ты не простой торговец, иначе Птолемей не послал бы тебя за мной. — Взгляд Полемея был острым, хищным и жестким, как у орла. — Ты встречался с кем-нибудь из его морских командиров?

— С одним-единственным, — ответил Менедем. — Его пятиярусник остановил нас на пути в гавань Коса. Тогда нам задавали всякие вопросы, которые морские офицеры обычно задают незнакомцам.