— Почему те все же сбежали?
— Я расспросил старых кормилиц. Они думают, что Меритатон боялась быть отравленной Аем.
Хоремхеб хохотнул.
— А эти, куда они направились? — спросил он.
— Пока это невозможно установить, по крайней мере, в настоящий момент. Перевозчики лодок заметили, что пришвартованная рядом с ними лодка отплыла ночью, но в каком направлении? Загадка. Это тебе как-то может повредить?
— Наоборот, расчищает место. Повредить мне может предположение, что их убили, это может подтолкнуть царицу убежать. Ты думаешь, она действительно в это поверила?
— Я в этом сомневаюсь. Она не могла не заметить, что ее сестра и шурин прихватили с собой много одежды и драгоценностей.
— Драгоценностей?
— Большую часть из тех, что принадлежали Аю. В основном это статуэтки и массивный золотой Хорус, который находился в комнате Ая. Мне известно также, что Нефернеруатон хранила у себя пятнадцать тысяч золотых колец, которые тоже исчезли. Что касается слухов, будет достаточно сообщить нескольким представителям знати правду.
— Так почему, по-твоему, они убежали? — снова спросил Хоремхеб.
— Вероятнее всего, Шабака испугался.
— Эта обезьяна была права! Ладно, заботу о слухах поручаю тебе. Теперь — о деле. Нам остается выдернуть этого олуха Усермона.
— И Пентью? Разве ты его решил оставить?
— Этот нам пригодится. Он всегда на стороне власти. Когда ты соберешь нужную информацию, Майя нам будет весьма полезен.
Аакед — господин из Омбоса, один из самых богатых землевладельцев Верхней Земли — был давним другом покойного Ая. В былые времена он его поддерживал во многих выпавших на его долю испытаниях. Естественно, он присутствовал на похоронах. Сидя напротив Усеромона, он казался недовольным. Сжав подлокотник рукой с инкрустированным камнями золотым браслетом, настолько тяжелым, что всем было любопытно, снимал ли он его перед сном, он воскликнул:
— Три тысячи золотых колец! Ты себе можешь такое представить?
Вначале Усермон не вымолвил и слова. Аакед был уже пятым землевладельцем или торговцем, пришедшим к нему за последние шесть дней, чтобы опротестовать повышение налога. Определенно, можно было говорить о тенденции. Прежде за год являлись только трое или четверо, с ними договаривались полюбовно, правда, после ожесточенных споров. Но пятеро за шесть дней!
— Но все точно подсчитано, да или нет? — спросил, в конце концов, Первый советник.
— Да что же я об этом знаю! Не я занимаюсь этими вопросами, а мой помощник. Они только предъявили ему сумму.
— Именно ты отвечаешь за него, а не он за тебя. Аакед, давай будем благоразумными.
— А если он ошибся, что я могу сделать? Прийти ко мне, чтобы требовать три тысячи золотых колец? Но это — сумасшествие, Усермон! Надо, чтобы ты вмешался.
Защищать в суде Аакеда, против которого выступал Майя, у Усермона не было намерения; это было бы столь же неприятно, как и бесполезно. Кроме того, в его обязанности не входило разрешение споров относительно налоговых штрафов.
— Твой брат, — настаивал землевладелец, — меня уверил, что ты можешь уладить это дело.
Усермон нахмурил брови.
— Мой брат?
Упомянутый брат был городским головой Омбоса, и Усермон был удивлен тому, с какой уверенностью проситель ссылался на его имя. Аакед покачал головой с умным видом. Усермон понял, что пора завершать беседу. Он пообещал подумать и отпустил посетителя.
— Но действуй быстро, — настаивал Аакед, — потому что я должен выложить три тысячи колец в течение декады.
Когда он уехал, озадаченный Усермон стал шагать из угла в угол по своему кабинету. Наконец он решил вызвать своего секретаря:
— Предупреди секретаря казначея, что я желаю его видеть.
Казначейство занимало самую большую часть нижнего этажа во дворце и бывшие служебные помещения военных, впрочем, именно по причине нехватки места те перебранись в пристроенные здания. Спустя четверть часа Майя появился на пороге кабинета Первого советника. После обычных приветствий Майя сел, и Усермон спросил:
— Не припоминаешь ли ты дело по налогам, касающееся богатого землевладельца из Омбуса?
— Конечно. Это об Аакеде ты хочешь со мной поговорить? Вот уже многие годы он уклоняется от уплаты налогов, без сомнения, при соучастии некоторых наших сборщиков налогов и других его защитников. Он весьма занизил реальные площади обрабатываемых земель и поголовье стад. Очевидно, мои службы раньше не замечали этого. Но в охранное ведомство поступил донос. Провели расследование на месте, и все раскрылось. Поэтому на господина Аакеда был наложен штраф в размере трех тысяч золотых колец, который следует выплатить в течение десяти дней. Это один из твоих друзей?
Усермон покачал головой.
— Нет, он был приближенным покойного царя. Он только что приходил ко мне с визитом. Он просит о снисхождении. Как он говорит, ошибку допустил его помощник.
Майя расхохотался.
— Они все так говорят! Можно подумать, что землевладельцы не знают ни площадей своих полей, ни количества голов в своих стадах!
Усермон не стал говорить об уменьшении штрафа. В конце концов, Аакед был достаточно богатым, чтобы его заплатить, а Первому советнику не пристало просить о снисходительности для мошенников. И, тем более, не у казначея Майи.
Таким образом, он перестал думать о деле Аакеда. Но то, что он ссылался на брата, оставило у него тягостное впечатление.
Прошло около двух декад, когда во время заседания в царском кабинете, в присутствии царицы, Рамзес поднял вопрос о работе своего ведомства за прошедший месяц.
— Слишком долго в этой стране царил хаос, — сказал он. — На севере многие господа провинций нажили значительные состояния благодаря всевозможным подлогам. За последние годы некоторые из них, не ощущая влияния Фив и Мемфиса, потеряли всякое уважение к власти и решили в своих провинциях стать единоличными правителями, независимыми от короны.
Анкесенамон слушала, все больше удивляясь. Насколько она помнила, и достаточно четко, против царской власти восстал только Апихетеп, тогда наемные убийцы пытались убить молодого Тутанхамона. Еще было столкновение некоего Гемпты, господина Авариса, со своими соседями ивритами, и больше ни о каких других мятежах и ни о чем подобном она не слышала. Откуда у него такая информация?
— В архивах доверенного мне ее величеством ведомства были обнаружены документы, свидетельствующие, что в течение прошедшего года произошло семнадцать более или менее серьезных инцидентов между вооруженными силами ее величества и господами из Нижней Земли, — продолжил Рамзес. — Мои посланцы в архивах Мемфиса и Авариса нашли подтверждение о еще семи происшедших инцидентах. Итак, это всего двадцать четыре конфликта, в результате некоторых гибли люди, в среднем два человека в месяц.
