Сначала всё шло вроде неплохо. Бурьян, крапива и прочая зелень легко счищались, образуя на дорожке, что вела к гаражу, кучу мусора. Однако, когда Сашка попробовал подкопать землю у ворот, оказалось, что раньше там был выложенный кирпичом въезд, и лопата со скрежетом то и дело уходила в сторону.
Тогда Сашка ещё раз сходил в сарай, принёс ломик и работа пошла веселее. Под дорожкой въезда бетонной подушки не оказалось, поэтому лежавшие просто на песке кирпичи легко выворачивались ломиком наружу, и Сашке оставалось только вынимать их руками и складывать под стеной в аккуратный штабель.
Монотонная работа волей-неволей вернула Сашкины мысли к тем самым городским пересудам. Признаться, перестрелка возле аттракциона выбила хлопца из колеи. До этого времени всё было ясно и понятно. Есть наши, и есть враги, и мы победили. Но почему и дальше продолжается стрельба, а и в лесу, и даже в городе, ещё остались бандеровцы, Сашка до конца уяснить не мог. За этими, поглотившими его размышлениями он и сам не заметил, как створки наконец освободились, и хлопец, понатужившись, распахнул ворота.
Сашка заглянул внутрь и присвистнул. Оказалось, что гараж был больше чем наполовину завален обломками всякой рухляди. Всё это предстояло вытащить, разобрать и частью выбросить, а частью, превратив в обычные дрова, снести в сарай. Сашка вздохнул, раскрыл освободившиеся ворота пошире и приступил к делу.
Судя по всему гаражом давно не пользовались, и вообще он служил прежним жильцам чем-то вроде свалки. Впрочем, Сашка справился со всей этой кучей хлама на удивление быстро. Он не стал ничего выносить наружу, а просто-напросто расставил под стенами в относительном порядке дверцы от разбитых шкафов, спинки стульев и какие-то палки.
У задней стены обнаружился слесарный верстак, и он-то заинтересовал Сашку больше всего. Стол, обитый ржавым листом железа, вполне ещё мог сгодиться, тем более что к нему были прикреплены довольно большие тиски. Сашка с трудом вытащил выдвижной ящик. Там было пусто, если не считать пары ржавых гаечных ключей, каких-то винтов с гайками и одной вполне приличной отвёртки.
Сашка задвинул ящик на место и заглянул под стол. Там стоял задвинутый в угол сундучок, и хлопец тут же выволок его оттуда. Замка не было, крышка легко открылась, и Сашка увидел, что сундучок доверху набит всякими железками. Не утерпев, Сашка на скорую руку начал перебирать собранные там шарниры, шпингатеты, ручки, и вдруг сердце его дрогнуло. На самом дне прикрытый железной мелочью лежал странный маленький револьверчик.
Сашка выхватил находку из сундучка, и все деревяшки, железки и верстаки были тут же забыты. Вне всякого сомнения, револьвер был настоящий. С толстым барабаном и коротеньким дулом, он выглядел довольно смешно, но это никакого значения не имело. И хотя сам револьвер был до предела ржавый и, похоже, провалялся всеми забытый в этом сундучке не один год, деревянные щёчки были целы.
Сашка, примеряясь, взял револьвер в руку и только теперь заметил, что у того нет ни скобы, ни спускового крючка. Решив, что оружие сломано, Сашка принялся рассматривать револьвер со всех сторон и вдруг заметил, что никаких следов слома нигде нет. Больше того, в пазу рукоятки со стороны спуска чётко просматривалось нечто похожее на скобу.
Сашка торопливо выдвинул из верстака инструментальный ящик, взял валявшуюся там отвёртку и подцепил ею спрятавшуюся в рукоять скобу. Со скрипом, но скоба вышла из паза и, не желая дальше двигаться из-за ржавчины, так и зависла под барабаном на манер спускового крючка.
Сашка долго смотрел на такой необычный спуск, потом попробовал было нажать на него пальцем и когда тот не поддался, сообразил, что прежде всего надо избавиться от ржавчины. Средство было известное — керосин — и Сашка, спрятав находку подальше, поспешил в дом.
Однако набрать керосина не удалось. Оказалось, что сегодня отец вернулся с работы намного раньше. Ничего не объясняя, он хлопнул полстакана водки, а потом прошёл в гостиную, сел за стол, положил перед собой кулаки и, уставившись в какую-то одну, видимую только ему точку, замер. Мать, понимая, что у отца наверняка неприятности, промолчала, а Сашка, которому сразу вспомнился намёк на покупку автомобиля, не утерпел. Он зашёл в гостиную и, остановившись позади отца, позвал:
— Пап?..
Отец повернулся, тяжело посмотрел на сына и голосом, не предвещавшим ничего хорошего, произнёс:
— А, это ты… Ну, садись, поговорим…
Сашка уже понял, что что-то не так, и осторожно спросил:
— А что такое, пап?
— Скажи, сын, — отец в упор посмотрел на Сашку. — За каким чёртом вас понесло в Выселки?
— Так в гости, и рыбы половить, — пробормотал Сашка и, уже оправдываясь, добавил: — Мама же разрешила…
— Мама, — отец негромко хлопнул по столу ладонью. — Ты сказал, вы по узкоколейке едете, а вас же вокруг Чёрного леса понесло, на каком-то катамаране, да ещё ночью.
— Так, пап, мы думали… — Сашка опустил голову.
Отец был прав. Тогда, стремясь получить разрешение, Сашка умолчал, что они поплывут речкой, и теперь не знал, что и сказать. Но отец, к Сашкиному удивлению, не стал его ругать, а только вздохнул.
— Ещё повезло, что застава вас перехватила, а то бы…
Сашка понял, что отец встречался с майором, и начал оправдываться:
— Пап, мы ж не знали, что так будет…
— Не знали… Знать надо. Неспокойно у нас тут, пока. Кстати, кто там с тобой на плоту был?
— Мирек и Ярко. Мы втроём к Яркиному дядьке в гости ездили.
— Так… — Отец помолчал. — Мирослава знаю, сам тебя с ним знакомил, а твой Ярко кто?
— Как кто? — удивился Сашка и, вдруг поняв, что интересует отца, быстро пояснил: — Его дядька на леспромхозе бригадир, а отец коммунистом был, в начале войны погиб, и Ярко в партизанском лагере жил.
— Вон даже, как… — отец покачал головой. — А тут в городе ещё кто?
— Кто?.. — Сашка замялся, но всё же сказал: — Ещё Нонна, девочка…
— Это понятно, — усмехнулся отец. — Имя-то какое, панское. Она-то, как?
— Она? — переспросил Сашка. — Так она про Выселки сама мне сказала: «Скорей бы этих бандитов перестреляли».
— Даже так? — удивился отец. — Она что, полька?
— Да, — Сашка кивнул. — А при чём тут это?
— А при том, хлопче, что в лесу за одно польское слово кончить могут, а про тебя-то уж и речи нет, понял?
В голосе отца прозвучал откровенный страх, и Сашка, сообразив наконец, что к чему, ткнулся к нему в плечо.
— Так ведь обошлось… И я, пап, больше так не буду, честное слово.
— Не будет он, — отец обнял Сашку. — Тут, сын, и не только Чёрный лес есть. Забыл, как к нам ночью лезли?
