Этим матросом был Жакопо, рослый юноша, доверчиво и весело смотревший на свет Божий.
Когда Эдмон Дантес прибег к хитрости, чтобы остаться одному на острове Монте-Кристо, и с этой целью инсценировал падение со скалы, опять-таки помощь ему оказал Жакопо.
Как-то Эдмон, смеясь, сказал ему:
— Кто знает, может быть, ты когда-нибудь будешь капитаном корабля! Твой земляк Бонапарт дошел же до престола!
Жакопо захохотал: каким образом он мог сделаться капитаном корабля? Матрос и тем был доволен, что служил на корабле: море заменило ему все…
Эдмон Дантес не позабыл Жакопо, ожидая случая вознаградить честного малого. Прошли годы. Граф Монте-Кристо вспомнил о смелом корсиканце. Он отыскал его и сказал:
— Помнишь ли ты матроса, которому ты некогда спас жизнь? Он предсказал тебе, что со временем ты сделаешься капитаном корабля.
Жакопо покраснел: он не забыл предсказания.
— Я знал этого матроса,— продолжал граф далее,— он поручил мне рассчитаться с тобой.
— Рассчитаться? — с недоумением спросил Жакопо.
— Да, ты мечтаешь о капитанстве, и мне поручено осуществить твою мечту.
— Вы не смеетесь надо мной?
— И не думаю, взгляни на море. Видишь эту яхту?
— Превосходное судно!
— Очень рад, что тебе оно нравится; оно принадлежит мне, и отныне я назначаю тебя капитаном этой яхты.
Жакопо чуть не помешался от восторга, и вскоре яхта «Зимородок» под его командой курсировала по всем водам.
Когда граф отправлялся в Париж, где, как карающий судья, вмешался в судьбы семейств де Вильфора и Данглара, Жакопо получил отпуск или, вернее, временную свободу.
— Зачем вы отсылаете меня, господин? — спросил он печально.— Разве вы недовольны мной?
— Нет, Жакопо, но пока я не нуждаюсь в яхте: мне необходимо некоторое время пожить в Париже.
— Во всяком случае я всегда к вашим услугам, одно ваше слово — и я тут…
— Ты так думаешь? — с улыбкой спросил граф.
— Неужели, господин, вы не верите моему слову?
Граф серьезно спросил:
— У тебя есть тайна, Жакопо?
— У меня?
— Не отпирайся, твое лицо выдает тебя. Притом разве ты не знаешь, что я всегда читаю в твоей душе?
Жакопо красный как рак, мял в руках шапку.
— Сказать ли тебе, что я прочел в твоем сердце?
— Господин…
— Я прочел там одно имя…
Жакопо вздрогнул и схватился за спинку кресла.
— Это имя — имя женщины…
— Господин, заклинаю вас, не произносите его. И без того я немало страдаю!
Лицо графа омрачилось.
— Жакопо,— сказал он строго,-я снисходителен к лицам, доверяющим мне, но достаточно беспощаден, когда вижу, что меня хотят обмануть. Я буду молчать, но в таком случае между нами все кончено. Прощай, ты больше никогда не увидишь меня!
И он повернулся, чтобы уйти.
Велика была власть этого загадочного человека над всеми, кто соприкасался с ним! Жакопо зарыдал: он не мог согласиться на вечную разлуку с графом.
— Говорите, господин, только не покидайте меня.
Граф улыбнулся.
— Ты совершенный ребенок,— кротко сказал он,— неужели нельзя говорить с тобой о любимой девушке только потому, что ты с ней разлучен навсегда?
— Как, господин, вам все известно?
— Выслушай меня, я скажу тебе, что я знаю. Там в Марселе, в Каталонском квартале, живет семья рыбака. Добрые честные люди, они сколотили себе порядочное состояние. Их десять человек: отец, мать, семеро сыновей… и одна дочь. Сказать ли тебе, Жакопо, как зовут красотку?
— Мануэлита,— прошептал Жакопо.
— Ты полюбил ее и обратился к ее отцу…
— Который выгнал меня, как нищего,— весьма мрачно перебил его Жакопо.
— Нисколько, он только сказал тебе, что не выдаст дочь за бедняка.
— Разве это не оскорбление? Точно все люди в мире должны быть богатыми?
— Но отец Мануэлиты еще кое-что сказал тебе? — спокойно спросил граф.
— О, да,— с горечью ответил Жакопо.— Он крикнул мне вдогонку: «Когда у тебя будет 20 тысяч франков, приходи — я соглашусь на твой брак с Мануэлитой!» Он надо мной посмеялся: где мне взять такой капитал!
Жакопо, взбешенный, топнул ногой.
Монте-Кристо молча вынул из кармана листок и подал его моряку.
— Возьми,— спокойно сказал он.
— На что мне это, господин?
— Прочти, тогда узнаешь.
— Это чек за вашей подписью на 20 тысяч франков.
— Отправляйся к любому банкиру и получи деньги.
Жакопо с недоумением взглянул на графа.
— Прикажете вам их отдать, господин?
— Нет, не мне.
— Кому же, господин?
— Никому, оставь их себе. Ступай к отцу Мануэлиты и напомни ему о его обещании.
Жакопо остолбенел.
— Ты понял меня? — с улыбкой спросил его граф.
— Нет, господин… я, право, не понимаю.
— Эти деньги — твоя собственность, ты честно их заслужил.
— Я только исполнял свой долг и уже был вами щедро вознагражден.
— Да, за твою службу… но не за твою преданность, отвагу и честность. Эти качества не оплачиваются деньгами, и я остаюсь у тебя в долгу.
— Господин, вы меня пристыдили.
— Не будем говорить об этом. Ступай и женись на Мануэлите и будь счастлив!
Жакопо с жаром поцеловал руку графа.
— Довольно, я не требую благодарности, я прошу лишь одного.
— Говорите, господин.
— Через несколько месяцев я вернусь в Марсель… и ты не захочешь ехать со мной.
— Как, господин, неужели вы полагаете, что я… клянусь вам…
— Не клянись. Ты все равно, став мужем Мануэлиты, забудешь свои клятвы.
Жакопо, пристыженный, опустил голову: он сознавал, что граф прав.
— Я требую от тебя лишь одного: во всякий день и час, если я прикажу тебе что-либо именем Мануэлиты, ты исполнишь это беспрекословно! Поклянись!
Жакопо поднял правую руку.
— Клянусь! — сказал он торжественно.
Через месяц Жакопо женился на Мануэлите. Он купил лодку, окрестил ее именем жены и занялся ловом рыбы. Его дела пошли хорошо, и он был вполне счастлив.
Однажды приехал граф.
— Хочешь поехать со мной? — просил он, улыбаясь, у Жакопо.
Корсиканец покраснел.
— Успокойся, я пошутил… ты мне нужен лишь на короткое время.
Это было тогда, когда граф поручил молодому человеку передать свой прощальный привет Валентине и Максимилиану.
Затем «Зимородок» покинул Марсель, а оставшийся на берегу Жакопо чувствовал себя с того дня не в своей тарелке: ему показалось, что Мануэлита изменилась. Пошли смутные толки: стали говорить, что Мануэлита обманывает Жакопо, что она любит другого — его друга. Жакопо сначала не обращал внимания на эти сплетни. Но как-то вечером он увидел, как его жена поцеловала Парло, и понял, что люди говорили правду.
