Велено было принести сюда седельные вьюки, которыми Горнби успел овладеть в церкви, и Лент — мы должны с этих пор называть его настоящим именем — открыл их. Он вынул оттуда несколько бланков патентов и положил их на стол, за которым сидели все присутствовавшие.
— Я привез эти патенты прямо от его величества короля Иакова, которого я имел счастье видеть всего неделю тому назад с генералом Розеном и Гамильтоном перед Лондондерри. Один из этих патентов предназначается для вас, полковник, — сказал он, обращаясь к Тильдеслею. — Это назначение вас полковником драгунского полка с предоставлением вам права самому выбрать себе офицеров.
— Позвольте мне его, — сказал доктор Бромфильд, запасшийся уже свечой и воском.
Приложив к приказу большую печать, он передал его полковнику Тильдеслею, который принял его на коленях и поднес к губам с видом самой глубокой преданности.
— Я положу свою жизнь за восстановление моего короля, — сказал он. — Первое, что я сделаю по предоставленному мне праву — это назначу вас майором в мой полк, — прибавил он, обращаясь к Вальтеру Кросби.
С этими словами он взял перо и заполнил бланк именем молодого человека.
— Уверен, что я оправдаю ваше доверие, — сказал Кросби, горячо благодаря полковника за оказанное ему отличие.
— Я никогда и не сомневался в этом, — последовал ответ.
Беатриса, видимо, была в восторге.
— Если вы укомплектуете ваш полк так же удачно, как вы начали, — сказала она, — то королю можно будет лишь радоваться.
— Кого прикажете вписать подполковником? — спросил доктор Бромфильд.
— Джона Джерлингтона, — отвечал Тильдеслей. — А капитанами я назначаю Генри Бутлера, Александра Бутлера и Томаса Каруса, лейтенантами Вильяма Вестби, Джорджа Каруса и Томаса Бутлера, корнетами Николаса Найна и Чарльза Кола.
— Но согласятся ли все эти господа занять предлагаемые должности? — спросил Лент.
— Все согласятся. Я отвечаю за них, — отвечал полковник.
— В таком случае полк сформирован, — заметил доктор Бромфильд, продолжавший вписывать имена.
— Сформирован только офицерский состав, — возразил полковник Тильдеслей. — Но нужно еще позаботиться о людях, лошадях, оружии и амуниции. Как бы то ни было, я ручаюсь, что через месяц все будет готово.
— Полковник Тильдеслей всегда обещает только то, что может сделать, — заметил отец Джонсон.
— Мы будем в состоянии поднять целую дюжину конных полков в этой местности, — сказал Лент. — Лорд Молинэ и сэр Вильгельм Джерард писали уже королю Иакову, что его величество может вполне на них рассчитывать.
— Король приказывает всем своим верноподданным в Ланкашире и Йоркшире быть наготове, — сказал Трельфолль. — Как только они услышат, что герцог Берик высадился в Шотландии, пусть они ждут его прибытия из Ирландии с большими силами.
— Вторжение произойдет со всех сторон, — сказал Кросби. — Одновременно французы высадятся в Корневелле и оттуда двинутся на Лондон.
— Вы хотите присоединиться к ним? — тихо спросила Беатриса.
— Хорошенько еще не знаю, — отвечал он, — но думаю сделать так.
— Бог скоро изгонит узурпатора из пределов королевства! — вскричал отец Джонсон.
— Аминь! — произнес доктор Бромфильд. — Куда вы теперь двинетесь? — спросил он у Гента.
— Сначала мне нужно попасть в Денкенгальф-Парк. Я желал бы переговорить с полковником Вольмслеем. Затем я поеду к Томасу Клифтону, от него к Филиппу Лангтону, Вильяму Дикконсону и, наконец, к Блонделлю.
— Все это народ верный и честный, — сказал Бромфильд. — В Чешире можно ручаться за Эгертона, Чольмондлея с Королевской Долины и Чольмондлея из Гольфорда.
— А в Кумберланде и Нортумберланде я отвечаю за двадцать хороших семей, — сказал Трельфолль. — В этих округах завербовано уже более четырех тысяч человек. Как только король высадится, Карлейл и Ньюкастл окажутся в его руках. Тогда можно будет атаковать Берик и Честер.
— За успех можно ручаться, только бы наши планы не потерпели крушения, — заметил Вальтер.
— Вы, конечно, понимаете, полковник, что ни я, ни Лент не можем оставаться здесь долее, — сказал Трельфолль. — Через час мы должны отправляться далее для исполнения возложенных на нас поручений. Как я уже говорил, я беру на себя Кумберланд, Нортумберланд и округа, лежащие между ними, а мистер Лент ограничится Честером и Ланкаширом. Но нам нужны лошади.
— Лошади для вас будут, — отвечал полковник. — Только пришлите мне их обратно, они мне понадобятся самому. Вы оказали бы мне огромную услугу, если бы приняли на себя вербовку для меня людей, да, кстати, закупили бы и лошадей.
— Можете рассчитывать на нас, полковник, — сказал Лент. — Но для этого нужно иметь на руках кое-какие деньги — хотя бы по сотне каждому.
— Пойдемте со мной в кабинет, — предложил Тильдеслей.
— С вашего позволения, я пойду с вами, господа, — сказал отец Джонсон. — Я хочу вам дать кое-какие советы.
Гости разделились. Полковник со всеми собеседниками удалился в кабинет, а остальные вышли в сад.
Стоял великолепный день. Трудно было найти что-нибудь более очаровательное, чем этот старомодный майерскофский сад. Доктор Бромфильд сел на скамейку, а Вальтер и Беатриса отправились гулять.
Медленно отойдя на несколько шагов, они остановились под тенью развесистого дуба.
— Если не ошибаюсь, я должен был видеть вас и полковника сегодня утром в Престоне, — начал Вальтер.
— Нас задержали эти таможенные досмотрщики. Но мы поедем туда днем, если мистер Тильдеслей будет свободен. Вы долго были в Престоне, Вальтер?
— Со вчерашнего дня. Я приехал к вашему отцу вместе с доктором Бромфильдом и застал его поглощенным приготовлениями к восстанию. Я должен скоро вернуться в Сен-Жермен, если здесь не произойдет чего-нибудь важного. Вы знаете, я теперь пользуюсь полным доверием королевы. Она вечно устраивает какой-нибудь заговор для восстановления короля и при этом всегда пользуется моими услугами.
— Вам доставляет удовольствие служить ей?
— Иначе и быть не может. Королева Мария — очаровательнейшая из женщин.
— Мне бы так хотелось быть фрейлиной ее величества, — сказала Беатриса. — Я уверена, я полюбила бы Сен-Жермен.
— Надеюсь, что двор скоро вернется в сент-джемский дворец, и тогда вы можете исполнить свое желание, — отвечал Кросби.
— Я предпочитала бы быть во французском дворце, — сказала Беатриса. — Но я говорю о дворе, как будто бы знаю, что такое двор. А между тем я его никогда не видела, да, по всей вероятности, никогда и не увижу, — прибавила она, вздохнув.
