— Господь Истинный!
— В крови живущий! — раздался в ответ едва слышный шёпот раненого.
Услышав эти слова, аббат Буандре, мгновенно покрывшись мертвенной бледностью, шаг за шагом стал отступать назад, на лице его всё явственнее прорисовывался глубокий ужас. Агриппа и оба монаха, онемев от изумления, наблюдали за этой жутковатой сценой. Итальянец ниже склонился над раненым. Все отчётливо расслышали два слова: «Мария» и «Гета». Итальянец поднялся и устремил властный взгляд на аббата Буандре.
— Молчи и заботься о нём. Он уедет, как только окрепнет. — Это прозвучало как приказ.
Отвернувшись, он сделал знак Агриппе следовать за собой и направился к лестнице.
Поражённый столь внезапным преображением своего товарища, которого, признаться, он, Агриппа, считал изнеженным, трусоватым и капризным, искренне недоумевая, отчего король выбрал ему в спутники именно его, теперь же вынужден был задуматься. Скорым шагом они покинули часовню, направившись, к великому удивлению Агриппы, назад к воротам.
— Там, наверху, раненый упомянул два имени: «Мария» и «Гета». Ты знаешь, кто эти женщины? — не смог сдержать он любопытства.
— А это не женщины, — его спутник ответил, даже не оглянувшись.
— И Мария? — не мог скрыть удивления Агриппа.
— Это моё имя!
— Мария? Ты шутишь? — вырвалось у Агриппы. Молчание в ответ, похоже, означало, что его спутник совсем не расположен шутить. — Пусть будет Мария. Многие мужчины предпочитают мужчин… Так почему же ты не можешь взять женское имя?.. Это не совсем обычно, но почему бы нет…
— Не советую тебе насмехаться над моим именем, — раздался жёсткий голос, — лучше уж называй, как прежде, «итальянец».
— Насмехаться? Да упаси Господь, я и не собирался… — Агриппа почувствовал неловкость, а потому решил сменить тему разговора: — Куда мы направляемся?
— На постоялый двор! — последовал краткий ответ.
— Мы могли бы остаться в монастыре. Это было бы гораздо удобнее и ближе, — заметил Агриппа.
— Я не собираюсь там ночевать! — столь же короткий ответ.
— Тогда зачем мы туда идём? — справедливо поинтересовался Агриппа.
— Возможно, нам удастся застать там «Чёрного Папу».
— «Чёрный Папа»? Ты же говорил, что боишься его больше всего на свете. И откуда ты мог узнать, где именно он остановится?
— Его спутник сказал, когда они отъехали с места встречи. Ты в это время собирал монеты у ног герцога де Гиза.
— А здесь, мой дорогой друг, вполне уместно задать простой вопрос. Ты кто такой, чёрт бы тебя побрал?
— Тамплиеры? Конечно, знакомо. Этот орден был уничтожен более двух с половиной веков назад.
Но к чему этот вопрос? И какое отношение имеют тамплиеры к тебе, и тому, что происходит?
Задавая эти вопросы, Агриппа неотступно следовал за своим спутником. Улица, по которой они шли, выглядела абсолютно пустынной. Нигде ни единого огонька — ни в окнах домов, ни на самой улице. Одиноко стоявшие светильники, мимо которых они проходили, выглядели совершенно безжизненными. Снегопад и мощные порывы ветра с лёгкостью гасили едва мерцающее пламя.
Спутникам в буквальном смысле слова приходилось продвигаться едва ли не на ощупь. Каждое мгновение они рисковали оказаться под колёсами кареты, копытами лошади или попросту сбиться с пути и свалиться в какой-нибудь овраг или яму. Преобразившийся вдруг итальянец с поражающим Агриппу упорством двигался вперёд. По мнению Агриппы, в такую непогоду первым делом следовало бы найти убежище и отогреться. Хоть под лохмотьями и находилась одежда, она не могла спасти от пронизывающего холода. Тем временем его спутник стал замедлять движение, а затем и вовсе остановился. Агриппа расслышал его голос:
— Это должно быть где — то здесь!
Следом… Агриппа аж рот разинул от удивления. Его спутник… начал уменьшаться на глазах. Он становился ниже и ниже ростом, пока совсем не пропал из виду. Агриппа не сразу сообразил, что он попросту… спустился по лестнице. Но вот и он сам увидел засыпанную снегом ступеньку — лестница вилась полукругом вдоль каменной стены. Спустившись по ней, Агриппа услышал несомненный всплеск воды. Он двинулся было вперёд, но тут же резко остановился. В мутном от снега сумраке прозвучал предостерегающий голос:
— Сейчас ты свалишься в Сену. Бери левее. Увидишь ещё одну лестницу. Спустись по ней. Слева увидишь арку. Входи и жди.
Агриппа молча повиновался. Арка вела в подземелье. Так, во всяком случае, показалось ему вначале. И находилось оно под той самой дорогой, с которой они свернули. Агриппа и не подозревал, что они шли так близко к берегу Сены. Впрочем, предположение по поводу подземелья также оказалось неверным. Скорее это был маленький грот или, может, канал.
Вторая мысль появилась после того, как под ногами захлюпала вода, принеся с собой весьма неприятные ощущения.
Но впереди он вдруг увидел пылающий костёр и прибавил шагу, предвкушая тепло — в этих блужданиях по заснеженному ночному городу Агриппа совершенно закоченел. Костёр горел на маленькой песчаной площадке, окружённой каменной россыпью. Вокруг костра сгрудились десятка полтора таких же грязных оборванцев, как и они сами. На Агриппу никто не обратил внимания — видимо, подобные появления были здешним завсегдатаям не в новинку. Он подошёл к выступу, на котором и располагалась песчаная площадка. Поток воды сворачивал вправо — Агриппа проследил за её движением: на расстоянии шагов десяти в нижней части стены виднелось тёмное отверстие, к верхнему краю которого примыкали края ржавой решётки — вода проникала в грот сквозь её отверстия и, сливаясь в единый ручеёк, уходила дальше, в сторону реки.
Агриппа легко взобрался на площадку, подошёл к костру и протянул руки к огню — по телу разлилось блаженное тепло. Взгляд его скользнул по греющейся у костра компании — пляшущие языки пламени выхватывали из темноты хмурые равнодушные чумазые лица, рваньё, подобное тому, в которое были одеты и они — одни и те же лица, одни и те же обноски — словно близнецы.
Казалось, этим людям нет дела ни до чего и ни до кого — и Агриппу это обстоятельство устраивало. Висящее над площадкой с костром глухое, плотное молчание тревожило, но не настолько, чтобы отказаться от жаркого огня и, какой-никакой, а крыши над головой.
Он уже успел согреться, когда появился его спутник. И это не был уже прежний нищий, с которым они колобродили сегодня по парижским улочкам — то забавное приключение, которое начиналось как шутка двух дворян, возжелавших поразвлечься, спустившись с высот своего положения на парижское дно, закончилось неожиданно мрачными и загадочными событиями.
