Все они опускались на колени перед копьем, целовали его и Христову кровь, возносили благодарность Богу и клялись, что никогда больше не склонятся перед сеньорами. Самые отчаянные рвали знамена с фиолетовыми и белыми львами Трейля.
Иногда казалось, что мы повторяем поход Пустынника. Как и тогда, два года назад, меня вели надежда и обещание. Простые люди объединились, чтобы добиться свободы, отстоять право на лучшую жизнь. Они поверили, что время пришло. Поверили, что если поднимутся все вместе, то добьются своего вопреки любым трудностям.
— Не надоело хлебать дерьмо? — спрашивал кто-нибудь стоящего у дороги пастуха.
— Хлебаю его всю жизнь. Наелся досыта.
— Готов рискнуть? Ради свободы? — кричал другой.
— А что мне терять?
— Тогда присоединяйся.
Люди стекались к нам отовсюду. Выходили из леса на дорогу и ждали. «Идем за копьем». «За копьем шута».
У Сен-Феликса наши силы возросли до семисот человек. К Монтре мы потеряли счет. Прокормить такую армию становилось все труднее. Я понимал, что долгую осаду мы не выдержим, но люди продолжали прибывать.
Возле Мулен-Вье ко мне подошел Одо. К этому времени за мной двигалась колонна в тысячу человек.
— У тебя ведь есть план, Хью? — настороженно спросил он.
— Конечно, у меня есть план. А ты думал, что я собрал столько народу ради прогулки по лесу?
— Хорошо. — Он вздохнул и замедлил шаг. — Я и не сомневался.
Сделав несколько шагов, я услышал, как он шепчет Жоржу, мельнику:
— Конечно, у Хью есть план.
От Мулен-Вье до Трейля оставалось два дня пути. В тот вечер я засиделся у костра с Эмили. Вокруг горели сотни таких же костров. Я перебирал пряди ее волос. Она прижималась ко мне, стараясь согреться.
— Я говорила, что все это не случайно. Я говорила, что если ты встанешь во главе, они последуют за тобой.
— Да, говорила. Но для меня настоящее чудо не они, а ты. То, что ты пошла со мной.
— У меня не было выбора. — Она поймала губами кисточку моего колпака. — Мне всегда нравились мужчины в форме.
Я рассмеялся.
— Но теперь мне потребуется настоящее чудо. До Трейля два дня пути. У меня тысяча человек и только пятьдесят мечей.
— Слышала, у тебя есть план.
— Только наметки, — признался я. — Отец Лео говорит, что мы должны составить список требований: немедленное снижение податей и наказание всех, кто участвовал в грабежах и разбоях.
— Посмотри, сколько нас! Болдуину ничего не останется, как пойти на мировую. Не может же он драться с такой армией.
— Ему и не нужно драться. — Я покачал головой. — По крайней мере, сразу. Он понимает, что для долгой осады нам не хватит продовольствия. Болдуин возьмет нас измором. В конце концов песни стихнут, еда кончится, люди начнут терять терпение и расходиться по домам. Вот тогда он откроет ворота и выпустит своих псов. Они перебьют всех и не остановятся, пока не доведут дело до конца. В округе не останется ничего, кроме выжженной земли, так что даже стервятникам будет нечем поживиться. Нет, Болдуин не пойдет на переговоры.
— Ты ведь знал это с самого начала, да? Что герцог не уступит? Это не давало тебе покоя в Вилль-дю-Пер?
Я кивнул.
— Но если так, то что же дальше, Хью? Посмотри вокруг. Столько людей поверили в тебя. Неужели все их надежды растают как дым?
— Если Болдуин не захочет вести переговоры… — я устроился поудобнее, положив голову ей на колени, — значит, придется взять его.
— Взять его? — Эмили приподнялась. — Но чтобы взять Болдуина, придется взять и его замок.
— Да. — Я зевнул. — Обычно это так и делается.
Она схватила меня за плечи.
— Не шути со мной так, Хью. Для штурма необходимо оружие. Где его добыть? Или у тебя все предусмотрено?
— Более или менее. Я же тебе говорил. План почти готов, не хватает самой малости. — Я снова приткнулся к ее теплому боку. — К счастью, ты в таких делах мастер.
— В каких делах, Хью?
Эмили ткнула меня кулачком в плечо.
— Ты мастер на выдумки.
Я подмигнул ей и закрыл глаза.
Даниель Ги спешил к своему господину. Он стал новым кастеляном герцога совсем недавно, заняв место, освободившееся после смерти Норкросса.
— Сюда нельзя, — остановил его у двери паж и, многозначительно подмигнув, добавил: — Герцог совещается.
— Есть новости более важные, и герцог вряд ли обрадуется, если узнает их последним, — ответил кастелян, отстраняя слугу.
Герцог, стоя спиной к двери, со спущенными чулками, брал приступом молоденькую служанку.
Даниель откашлялся.
— Сир.
Горничная охнула и, поправив юбки, выскользнула из комнаты через другую дверь.
— Извините, что помешал, но я только что получил сообщение, которое вам следует услышать.
Герцог неспешно подтянул штаны и разгладил тунику.
— Надеюсь, твое сообщение действительно важное. Мне пришлось потратить пару месяцев, чтобы задрать юбку этой маленькой сучке.
Он утерся рукавом и повернулся к кастеляну, которого невзлюбил с первого же дня.
Заняв место Норкросса, Даниель решил, что его первейший долг — служить родному городу и защищать его интересы, а не грабить и убивать беззащитных подданных.
— Новость касается того рыжего, которого вы ищете. Шута, сбежавшего из замка после убийства Норкросса.
— Хью. Да-да, конечно. И где наш паршивец? — оживился Болдуин. — Что с ним сталось? Говори.
— Он таки объявился. И не где-нибудь, а в своем городке. И даже поднял восстание против отряда, посланного туда из Боре.
— Восстание? Какое еще восстание? О чем ты говоришь? Там же никого и ничего нет, кроме мышей да навоза.
— Похоже, эти мыши умеют защищаться. И довольно неплохо. Судя по поступившему сообщению, все люди Стефена убиты.
Болдуин вскочил со стула.
— Хочешь сказать, что этот червяк, этот глист, этот… что он с кучкой жалких сервов дал бой рыцарям Стефена?
— Так и есть, сир. Но это еще не все. — Даниель постарался скрыть радостное волнение — следующая новость должна была вызвать у его господина приступ ярости. — Вас, наверное, заинтересует, что вещь, которую так искали люди Стефена, оказалась привезенной из Святой земли реликвией… неким копьем…
— Священное копье? — Герцог скептически поджал губы и недоверчиво покачал головой. — Думаешь, копье попало к шуту? Нет, кастелян, ты ошибаешься. Ценность этого копья, если оно вообще существует, превышает ценность всех моих владений. Глупо даже думать, что оно могло оказаться у какого-то мошенника. Чепуха… сказки…
