Пьер и Имо вернулись с заднего двора с пустыми корытами и жадно горящими глазами.
Двое в солдатской форме, уже поджидавшие стражников на кухне, справились с ними как с котятами. Пьер и Имо так и не успели понять, что случилось и куда их тащат.
Бетт вытерла руки тряпкой. Да, она пересекла опасную черту... но разве у нее был выбор?
С губ ее слетел тяжелый вздох. Сумасшедшее время, по-другому и не скажешь, когда приходится делать выбор между безумцем и шутом.
Примерно через час четырнадцать моих людей уже стояли во дворе, одетые в форму солдат Болдуина. Остальные прятались за дверью. Трое друзей Жофрея по примеру Бетт заманили в ловушку еще несколько человек.
По утрам герцог обычно занимался делами. Мы с Одо ждали сигнала, "неся службу" у двери башни. По другую сторону двора вход в замок охраняли два стражника с алебардами. Снующие взад-вперед солдаты перетаскивали оружие из ружейных комнат на стены. Снизу доносился приглушенный шум – это наша армия, обступив замок, осыпала его защитников проклятиями и насмешками. Пока все шло по плану.
Наконец во дворе появился Жофрей. Он остановился, почесал голову и, взглянув в мою сторону, кивнул.
– Пора.
Я постучал в дверь, и Одо тут же открыл ее изнутри. Я рассчитывал на то, что в суете никто не обратит внимание на нескольких не по форме одетых человек. Так и случилось. Мы без помех пересекли двор и соединились с основной группой.
У входа в замок путь нам преградил стражник с алебардой.
– Сегодня в замок пускают только военных.
– Эти люди, – сказал я, – пришли к герцогу по важному делу. Им известно, где сейчас шут.
Стражник переступил с ноги на ногу, скользнул взглядом по моим товарищам. Наступил решающий момент.
– Мы только что со стены, – твердо добавил я. – Хочешь, чтобы герцог узнал, кто помешал ему вовремя получить важные сведения?
В конце концов страх перед герцогом перевесил сомнения, и стражник отступил в сторону и убрал алебарду.
Мы вошли в замок. Я знал дорогу и сразу повел отряд к большому залу, где проходили заседания. К моему удивлению, в коридорах нам почти никто не встретился. Я же помнил, что по ним постоянно сновали жалобщики, просители и просто бездельники. Видимо, сегодня многие из них отправились защищать крепостную стену.
Перед большой дверью в зал стояли еще двое стражников, изнутри доносился зычный голос герцога. В животе у меня как будто натянулась тетива лука.
– Нас ждут, – с важным видом бросил я стражникам.
Мы проделали длинный путь, и пока еще никто не остановил нас.
В зале все было по-прежнему. Только если раньше люди приходили сюда разбирать свои дела, то на этот раз герцогу, похоже, приходилось разбираться с делами собственными.
Болдуин, развалясь, сидел в кресле. На нем была военная туника с гербом, на ногах – высокие кожаные сапоги. На коленях лежал меч в дорогих, украшенных орнаментом ножнах.
Свинья!
Кто-то из приближенных как раз заканчивал доклад об обстановке за городскими стенами. Двое моих людей остались у дверей, чтобы в случае необходимости обезвредить стражников.
– Мой господин, – сказал кастелян, – толпа составила петицию, которую вам предложено рассмотреть.
– Какую еще петицию? – буркнул Болдуин.
– Список требований, – объяснил новый кастелян, очевидно, занявший место Норкросса.
Я оглянулся – мои люди уже встали по периметру зала. Одо и Альфонс приблизились к герцогу сзади, Алоис и двое его друзей из Морриссе подошли к кастеляну и управляющему.
– И кто же составил эти требования? – нахмурился Болдуин. – Уж не чертов ли шут?
– Нет, мой господин, – ответил кастелян. – Шута нигде не видно. Возможно, он боится появляться под стенами. Я настоятельно рекомендую вам принять эти жалобы и дать понять, что вы намерены рассмотреть их самым серьезным образом.
– Рассмотреть самым серьезным образом, – задумчиво повторил герцог, поглаживая бороду. – Вот что, кастелян, выберите самого плохого своего солдата, посадите его на мула и отправьте к бунтовщикам за этой самой петицией. Пусть он передаст им наши уверения, что все жалобы будут рассмотрены самым тщательным образом.
Стоявшие неподалеку рыцари усмехнулись.
Кастелян покачал головой.
– Умоляю вас, сир, не насмехайтесь над этими людьми.
– Хорошо, хорошо, протест принят. А теперь идите. И вот что, Ги, когда ваш человек вернется, подстрелите парочку бунтовщиков. Пусть знают, что мы рассмотрим их обращение самым тщательным образом.
– Но, сир, мы же заключили с ними перемирие, – напомнил кастелян.
– Вы снова чем-то недовольны? Управляющий, может быть, ты выполнишь мое распоряжение? У моего кастеляна, похоже, гребешок упал.
– Да, мой господин. Конечно. Я все сделаю.
Толстяк поспешил к выходу.
В зале стало тихо. Все посмотрели на кастеляна, осмелившегося сделать герцогу замечание, равнозначное оскорблению.
– Итак... – Болдуин поднялся и обвел собравшихся тяжелым взглядом. – У кого-нибудь еще есть предложения?
– Есть, – крикнул я, делая шаг вперед. – У меня. Думаю, нам следует атаковать. Атаковать ваших врагов на западе.
Болдуин стукнул кулаком по столу.
– У нас нет врагов на... – Он вдруг замер на полуслове, выпученные глаза стали похожими на спелые сливы. – Кто... Кто это сказал? Кто это сказал?! Выйти вперед!
Я выступил из толпы, сбросил военную форму и остался в чулках и клетчатой тунике. Снял шлем.
Взгляд герцога остановился на мне.
– Теперь есть, – подмигнул я.
Лицо Болдуина сделалось белее мела, однако он все же поднялся и ткнул в меня пальцем.
– Это он! Шут!
Солдаты схватились за оружие, только вот мои люди действовали быстрее.
Кастелян рванулся ко мне, но Алоис остановил его прежде, чем тот успел обнажить меч.
– Схватить! – крикнул Болдуин, поворачиваясь к стражникам за спиной. – Живо!
Они кивнули, но вместо того, чтобы хватать меня, схватили его. Одо прижал лезвие кинжала к горлу Болдуина, Альфонс ткнул герцога острием пониже спины.
Болдуин изумленно вытаращил глаза и метнул взгляд в сторону своих рыцарей, с опозданием схватившихся за оружие.
– Если кто-то сделает хоть шаг, считай себя мертвецом, ублюдок, – сказал я громко, чтобы все слышали. – Мне это доставит огромное удовольствие.
Герцог огляделся. Лицо его побагровело от ярости, глаза помутились, мышцы на шее нервно подергивались. Рыцари, которые успели вытащить мечи, выжидающе смотрели на своего сеньора.
– Скажи им, чтобы опустили оружие, – приказал я.
Одо слегка усилил давление, и на горле Болдуина заалели капельки крови.
