В этой книге имеется ряд спорных и даже неверных положений, одни из которых связаны с тем, что автор не до конца продумал, понял и усвоил ленинскую теорию империализма, а другие — с тем, что автору еще не были известны многие архивные документы и публикации. Нельзя, однако, забывать, что книга Е. В. Тарле была первой и до сих пор остается единственной в советской историографии книгой, в которой дается яркое, живое и последовательное повествование о событиях, представляющих и в наше время большой актуальный интерес: народы должны знать, говоря словами В. И. Ленина, ту тайну, «в которой война рождается» [64]. И хотя Е. В. Тарле не удалось в этой книге в полной степени раскрыть глубокие экономические и классовые пружины, породившие первую мировую империалистическую войну, но он сумел обнажить многие стороны империалистической дипломатии, показать те методы, которые применялись ею в ходе подготовки и развязывания войны, а также в ходе самой войны за передел мира. Книга «Европа в эпоху империализма 1871–1919 гг.» (в особенности второе дополненное издание, вышедшее в свет в 1928 г.) являлась свидетельством продолжающегося процесса глубокой идейно-политической перестройки Е. В. Тарле путем активного, творческого вторжения в разработку вопросов новой и новейшей истории, представлявших самый актуальный, животрепещущий интерес.
Важным свидетельством творческого обновления Е. В. Тарле после нескольких лет размышлений и колебаний явилось и то, что, вернувшись к своей старой теме, — истории французского пролетариата, он задумал исследовать не только его экономическое положение, но и истоки, и формы его массового революционного движения. В 1928 г. Е. В. Тарле избирается действительным членом Академии наук СССР. В том же году он публикует монографию «Рабочий класс во Франции в первые времена машинного производства…» [65]. Эта работа, являющаяся продолжением его работ о рабочем классе во Франции в эпоху буржуазной революции XVIII в. и соответствующих частей его книги о континентальной блокаде, охватывает период от конца Империи до восстания ткачей в Лионе — первого самостоятельного восстания рабочих во Франции.
История Лионского восстания тогда еще не была разработана советскими исследователями, и даже во французской историографии история рабочего класса во Франции в период Реставрации, Июльской революции и восстания в Лионе осталась обойденной. Е. В. Тарле явился первооткрывателем сокровищ, хранящихся во французском Национальном архиве по этому вопросу, сокровищ, о которых, как он установил, никто из писавших о французских рабочих не имел никакого представления. На основе этих новых исторических документов он воссоздал картину промышленного развития Франции в первой трети XIX в., картину страшных страданий рабочего класса, придавленного чудовищной эксплуатацией, голодом и нищетой, показал выступления рабочих против машин, начальные формы и уровень рабочего движения в провинции и в Париже, политические настроения рабочего класса и его первые организации, и наконец показал не понятое никем из современников значение революционного выступления лионского пролетариата в 1831 г. Таким образом, исследование Е. В. Тарле не только заполнило брешь в историографии вопроса, но и раскрыло принципиальную историческую важность разработанной им темы. «Не забудем, — писал он, — что французскому рабочему классу выпала на долю громадная роль во всех революционных движениях средних десятилетий XIX века; не забудем огромного значения первого во всемирной истории чисто рабочего революционного восстания в Лионе в 1831 г. Не зная сколько-нибудь точно и обстоятельно истории рабочего класса во Франции, нельзя ровно ничего понять ни в Лионском восстании, ни в истории социализма, как он сложился во Франции к тридцатым годам и в начале тридцатых годов (XIX в. — А. Е.), нельзя просто понять всей французской истории, поскольку рабочий класс столицы оказывался всегда авангардом революции» [66]. Отныне наряду с историей международных отношений и дипломатии капиталистических держав история массовых революционных выступлений пролетариата и предпролетариата становится ведущей темой научно-исследовательской и педагогической деятельности Е. В. Тарле.
Наиболее крупным достижением в этом направлении, несомненно, является небольшая, но очень насыщенная материалом монография «Жерминаль и Прериаль», посвященная последним массовым выступлениям «плебейских» предместий Парижа в эпоху французской буржуазной революции XVIII в. [67] Даже среди других работ Е. В. Тарле эта работа отличается своими высокими художественными достоинствами. Но ее главное достоинство состоит в новом подходе к характеристике, анализу и оценке массовых выступлений рабочих и плебейских масс; это свидетельствовало о том, насколько сильно и благотворно стало влияние на творческую деятельность Е. В. Тарле марксистско-ленинской методологии и идей научного коммунизма. Отмечая, что революционные массы в трагические дни Жерминаля и Прериаля не имели «чего бы то ни было похожего на свою рабочую партию, на свою политическую организацию, своих классовых вождей, на свою планомерную тактику» [68], Е. В. Тарле далее писал: «Но в истории мирового пролетариата эти дни занимают огромное и навеки памятное место, хотя, конечно, это было вовсе не чисто пролетарское восстание: это было восстание столичной плебейской массы, в которую рабочие входили лишь как одна из составных частей. За всю историю французской революции нельзя назвать ни одного революционного выступления, которое до такой степени было бы именно выступлением (и значительным по своим размерам выступлением) неимущих против имущих» [69]. Отмечая «резко классовый характер» выступления неимущих и показав, почему это выступление было обречено на неудачу, Е. В. Тарле заключает: «В дни побед рабочий класс не должен забывать историю своих героических поражений» [70].
Так мог писать лишь ученый, окончательно понявший всемирно-историческую миссию рабочего класса, ученый, который свой собственный труд стал рассматривать как посильный вклад в великое дело, осуществляемое под руководством рабочего класса и его партии.
Научная и публицистическая деятельность Е. В. Тарле в этот период свидетельствует о том, что он жил напряженной жизнью советского народа, его буднями и радостями, его тревогами и постоянной готовностью к борьбе. Когда советская научная общественность отмечала 150-летие французской буржуазной революции XVIII в., Е. В. Тарле выступил с докладами и статьями, в которых на исторических примерах показал, какую великую спасительную роль может играть революционная энергия масс, помноженная на священную силу патриотизма [71]. Вместе с академиком В. П. Волгиным он возглавил крупное научное начинание — подготовку большого коллективного труда советских ученых «Французская буржуазная революция 1789–1794 гг.» [72]. Когда широкие массы советского народа обсуждали проект Конституции Советского Союза, Е. В. Тарле в своих статьях и докладах, проводя интересные исторические сопоставления, убедительно доказывал преимущество социалистической демократии над буржуазной демократией [73]. Когда начала надвигаться угроза со стороны немецкого фашизма, Е. В. Тарле считал своим патриотическим долгом активно содействовать разоблачению фашистской идеологии и тех исторических «концепций», которые создавались в целях апологии или прикрытия фашистской агрессии и подготовки новой войны против народов Советского Союза и других миролюбивых народов, европейских и неевропейских. С трибуны научной сессии, посвященной 120-летней годовщине со дня основания Ленинградского государственного университета, он выступил (в апреле 1939 г.) с докладом о фашистской фальсификации исторической науки в Германии [74]. Вслед за этим он выступил с большой работой «Восточное пространство» и фашистская геополитика» [75], в которой на большом материале немецко-фашистской «геополитики» разоблачил методы и цели этой лженауки, тем более вредной и опасной, что она пыталась теоретически и практически обосновать агрессивные планы германского империализма в интересах утверждения его господства в Европе и во всем мире.
