– Почему ты решил, что Флюгер – владелец?
– Он его захватил!
– Ну а ты чего хочешь, Джек?
– Отдай хотя бы моё золото! Я перевёз на этот чёртов “Дукат” всё золото, что у меня было!
– Ты ошибаешься, Джек. Это моё золото.
– К-как?!
– Я его захватил.
Он стоял, сверкая глазами. Но трусил, это было видно. Хотя не следовало полагать, что все пришедшие с ним пираты – неумны или трусливы. Была в его компании пара людей из тех, что серьёзны. Таким нужна лишь команда, и тогда они не станут смотреть, сколько клинков имеет противник. Пойдут на всё, и на смерть. Идти на смерть некоторые люди вполне умеют.
– Джек! – бросил негромко один из таких. – Здесь что-нибудь будет?
– Будет, Слон, будет! Но не сейчас. Днём нас видно, проклятый “Дукат” нас ядрами расстреляет. А вот ночью будет. Точите железо!
Лукавый трус Джек дёрнул плечом и зашагал по проулку, где только что звенела шпорами Гэри. И он обернулся на нервном шагу, и тоже оставил последнюю фразу:
– А может, – и не ночью! Пойду к Джону Перебей Носу, возьмём десять шлюпок и прочешем всю гавань сетями! Найдём твой невидимый чёртов “Дукат” и сожжём его! Вот тогда и вернёмся…
– Слон! – воскликнул вдруг я. – Даю тебе час. Можешь прийти и без всяких вопросов присоединиться к команде. Мне люди нужны.
Он был понятлив и твёрд.
– Что надо делать?
– Работать клинком. Нас ждёт трудный поход. К туркам. Если выживешь – получишь изрядную долю. Такую, что сможешь открыть таверну, взять в жёны красивую женщину – и вскоре увидеть собственных детей. Или вернуться в Адор, пропить эти деньги и дальше убивать и мучить мирных торговцев.
Он улыбнулся, похлопал себя по широкой груди.
– А ты дашь мне красную рубаху?
– Если заслужишь. Мои матросы носят их после абордажа у Чагоса.
– Слыхал, слыхал! – он перестал скалиться и шагнул ко мне.
– Слон! – прокричал ему в спину Джек. – Что ты делаешь?
– Экономлю себе целый час! – не оборачиваясь, бросил он.
Компания отошла, и только тогда, издали, донёсся последний приветливый возглас:
– Сдохнешь теперь вместе с ними!
Не успели мои матросы с новоявленным братом присмотреться друг к другу, принюхаться, как снова площадка перед домом заполнилась людьми. Десятка два или три, и кто-то ещё, – было слышно, – стоял за углом. Это было уже посерьёзнее. Но и быстрее. Человек в золочёном камзоле и шляпе, и с золочёным оружием, – но босой, встал поодаль, отставил грязную ногу. Выплюнул табачную жвачку. Икнул.
– Оружие есть?
– А то ты не знаешь.
– Я – Джон Перебей Нос!
– А я – Том Вырви Глаз.
– Говорю же, – подкрался к его плечу только что ушедший Лукавый, – сети взять, и корабль его сжечь! А отсюда никуда он не денется, нас здесь больше тыщи!
Джон повернулся к своим:
– Точите железо!
И ушёл. И ушли остальные.
– Слон! – сказал я, вставая. – Мне посоветовали мушкеты в Дикое Поле не брать. Это правильно?
– Да, это так. И пистолеты тоже. Было когда-то давно – споры решали пулями. Только тут тесно, а пуля бьёт далеко. Много страдало случайных людей. Поэтому был принят закон: пороховое оружие оставлять на кораблях. А если кто-то позволял себе выстрелить на берегу – все бросали свои дела и не возвращались к ним, пока не вздёргивали стрелка повыше.
– Очень хорошо. Готлиб! Строимся в ряд, берём Ноха и идём к скале, к тропе, на плантации. Старика надо похоронить в земле. Вместе с нашими. Потом. Нужно забрать бывших рабов, доставить в Африку, как обещали. Ну а главное – надо топать отсюда. Что-то уж много людей на нас точит железо. Не стал бы нам этот дом мышеловкой. Нас боятся, пока мы окружены магией совершённого в Городе и на рынке. Но вот надолго ли это – не знаю. Поэтому. Закуриваем трубочки, – чтобы зажечь фитили сигнальных зарядов в случае нападения, берём Ноха – и неспешно идём. Бариль! Замочек на дверь: всё же собственность команды «Дуката». Вдруг пригодится ещё.
Хозяйственный Бариль старательно запер дверь, и дом остался нас ждать. Забегая вперёд, скажу, что в него никто не пытался проникнуть, а так же оспорить его принадлежность команде “Дуката”. То, что произошло в ближайшие несколько дней, настолько потрясло пиратов, что в дом бы никто не зашёл, даже если бы не было замка на двери, а внутри бы лежали сокровища.
Светлым солнечным днём, на виду у пиратов наша маленькая команда прошествовала к началу тропы, ведущей в бывшую империю Джованьолли. Шли напряжённо: воздух был пропитан угрозой. Мало того, что идти приходилось вдоль двух рядов пиратов, многие из которых передвинули наточенное железо с бедра на живот, приготовив его в дело. Следом за нами пылила орда человек в пятьдесят, не меньше. А из наших пятнадцати двое были заняты телом Ноха, и ещё двое незаметно для него самого прикрывали Эдда. Но напряжение пока не выплёскивалось в действие. Хотя чувствовалось, – отправься мы в этот поход через час-другой, – быть стычкам. Вовремя убрались, вовремя.
Поднявшись на гребень скалы, я оглянулся. Нет, немало есть отважных голов у пиратов. По гавани медленно двигались две шлюпки, растянув между собой длинную полосу рыболовной сети. Ищут “Дукат”! Право, как дети.
Прыгнул вперёд и в кратчайший, невидимый миг выхватил оружие Слон: из стен зарослей вышли чернокожие воины Тамбы.
– Молодец, Слон! – громко выкрикнул я, пресекая возможное веселье и насмешки. – Быстро двигаешься. Но это свои.
У африканцев были с собой две лошади. На одной немедленно умчался в лагерь вестовой, на вторую положили Ноха.
– Редкий зверь в Адоре, – сообщил мне Слон, шмякнув лошадь пятернёй по горячему влажному крупу. – И дорогой.
– Лошадь – дорогое животное?
– Очень. Корабли их не привозят. Слишком много воды выпивают. Даже если везут на заказ – как только команда сочтёт, что воды мало – лошадь идёт на мясо. У нас их всего три, и две из них – у Гэри. У Августа пара. А у Джо Жабы, говорят, целых полдюжины…
Были лошади у Джо Жабы. Много чего у него было. Жаль, что жизнь его пока ещё при нём. Много злого приходится ждать.
Я оставил Готлиба у начала тропы: ночью он должен добраться до Ямы и подготовить корабль к нашему возвращению.
А вернулись мы очень быстро. Забот было немного: похоронить Ноха да забрать с собой бывшую пленницу, дочь далёкой, снежной страны. Тамба же озадачил меня решительным отказом вернуться домой. Из его длинных и сбивчивых объяснений я понял, что его и всех, кто был с ним, не просто захватили пираты, занятые продажей рабов. За бочонок вина и лоскут красного шёлка их продал тем самым пиратам вождь их племени, и никто не может поручиться за то, что он не продаст их ещё раз, случись им вернуться. Тамба и его люди обратились ко мне с просьбой разрешить им остаться в империи Джо Жабы. Они хотели остаться здесь навсегда. Часть плантаций предполагалось отвести под маис и фасоль, а пока продолжить изготавливать тростниковый ром и обменивать его на продукты в Адоре. Меня поразило то, что у забитых, затравленных, несчастных людей не возникло и мысли продавать понемногу ценности из сокровищ Джованьолли и тем жить. Нет, они желали трудиться и питать себя лишь трудом своих рук.
