были безнравственны, как и все другие формы организованного принуждения. Толстому нравился социализм, он осуждал частную собственность, особенно земельную. Призывал к добровольному отречению от всяких денег и земли – хотя от Ясной Поляны граф так и не отрекся.
Над Церковью Толстой с годами все сильнее открыто издевался. Его яростный противник, священник Иоанн Сергиев – будущий святой Иоанн Кронштадский, – написал немало статей, разоблачающих учение Толстого. Он писал, что тот «извратил весь смысл христианства», «задался целью… всех отвести от веры в Бога и от Церкви» [83], «глумится над Священным Писанием», «хохотом сатанинским насмехается над Церковью», «погибает вместе с последователями».
Он видел, что учение Толстого усилило «развращение нравов» общества, что его писаниями «отравлено множество юношей и девиц», что толстовцы «испровергают Россию и готовят ей политическую гибель».
А Толстой и не спорил с утверждениями святого пастыря. Более того, когда был отлучен от Церкви, только подтверждал, что и сам от нее отлучился: «То, что я отрекся от Церкви, называющей себя православной, это совершенно справедливо». «Сказано также, что я отвергаю все таинства. Это совершенно справедливо. Все таинства я считаю грубым… колдовством».
Самому Толстому Кронштадский пророчил «лютую» смерть: «Смерть грешника люта. И смерть его – Толстого – будет страхом для всего мира. (Конечно, это скроют родные.)», – писал отец Иоанн в дневнике 1907–1908 годов. Составитель первого жития Иоанна Кронштадтского Яков Илляшевич утверждал, что пророчество сбылось, ссылаясь на слова сестры графа – будто бы в последние дни Толстой страдал от видений ужасных чудовищ.
Сбылось и другое пророчество отца Иоанна. Учение Толстого и вправду оторвало многих людей от Церкви и ее таинств, над которыми граф смеялся, разрушило тысячи семей, члены которых последуют в проповедуемую Толстым «келью под елью» и… в будущую революцию.
Неспроста Ленин называл Толстого «зеркалом русской революции»!
Но выше всех на интеллигентском Олимпе стояли Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Два немца, которые и сами, наверное, не чаяли, что когда-нибудь Россия станет почвой для реализации их идей. Ведь бо́льших русофобов, чем они, даже на Западе еще было поискать.
Карл Маркс и Фридрих Энгельс
Квартира Карла Маркса (1818–1883) в немецком Трире на Брюккергассе, 664 теперь превращена в музей. Да, это тот самый Трир, где хранится частица хитона Христа – притом сам город дважды становился источником угрозы для России.
Еще при княгине Ольге католический епископ отправил из Трира на Русь латинский клир, но епископа Адольберта тогда побили по дороге, обозы его разграбили и отправили восвояси – Русь не стала католической.
Другое учение из Трира настигнет нас спустя десять веков. Настигнет и поломает.
Хотя сама экономическая и мировоззренческая теория Маркса рождалась уже не на родине. В Германии, Франции, Бельгии и других европейских странах после революции 1848 года доктор философии и редактор «Рейнской газеты» Маркс стал персоной нон грата за свои статьи, и потому ему пришлось перебраться в Лондон.
При этом певец рабочего класса большую часть своей 34-летней политической эмиграции предпочитал жить подальше от этого самого класса – не в Ист-энде, рядом с заводскими трубами, монотонным перестуком станков и гудками фабрик, а в районе Сохо, к югу от центра Лондона.
На Дин-стрит 64, в квартире 28 он прожил шесть лет. Дата на мемориальной доске ошибочна – но это единственная мемориальная доска в городе, посвященная Карлу Марксу, хотя адресов он сменил тут очень много. В середине XIX века Сохо был живым районом со множеством иностранцев, преимущественно немцев. По вечерам они собирались в ресторанчике «Quo Vadis» – название, конечно, волнительно-символичное, в переводе с латинского на старославянский это «Камо грядеши» – «Куда идешь». Фраза, выросшая из христианского предания об апостоле Петре, который в пору первых нероновских гонений покидал Рим и на пути за воротами встретил Христа. Апостол спросил: «Куда идешь, Господи?» Христос ответил ему: «Раз ты оставляешь народ Мой, Я иду в Рим, чтобы снова принять распятие». Услышав ответ, апостол устыдился и вернулся в Рим, где принял мученическую смерть. С той поры выражение «камо грядеши» стало синонимом поиска любого пути. Поиском пути для страны и мира Маркс с единомышленниками в этом ресторане и занимались.
Размышляя о том, как руководить мировой экономикой, экономику собственной семьи он поначалу наглухо проваливал – их постоянно душила нищета. В одной комнате крошечной квартирки на 14 квадратных метрах ютилась Дженни Маркс с семью детьми, а вторую комнату «мыслитель» отводил под революционные собрания. Из-за этой деятельности Карл постоянно находился под надзором. В рапортах британских сыщиков – полная картина его занятий: «…у Маркса собираются рабочие. Его кабинет наполнен табачным дымом и запахом дешевой смазки для башмаков». Разведка же доносила о том, что Маркс злоупотреблял алкоголем и много курил.
Дженни в итоге ушла, когда представился случай. На деньги, унаследованные от родственника, она приобрела небольшой домик в Хэмпстед Хит в графстве Кент и несколько лет жила там с детьми спокойно, вдали от пьяницы-мужа и его дебоширов-приятелей.
Спустя какое-то время супруги Маркс снова сошлись, сменили место жительства, и после двух переездов окончательно осели на Мэйнтланд Парк Роад 41, по соседству с пабом «Джэк Строуз Касл» – он цел до сих пор. Именно в нем 25 сентября 1864 года был фактически основан Первый интернационал – рабочее сообщество (правда, анархисты, поссорившись с Карлом, потом вышли из этой организации).
В Лондоне же родился «Манифест коммунистической партии» и в мае 1867 года вышел первый том «Капитала».
Если бы не было Фридриха Энгельса, с которым Маркс познакомился еще в Париже, до своей лондонской эмиграции, то Маркс не писал бы «Капитал», а сидел в долговой тюрьме. Энгельс был богатым предпринимателем, сыном манчестерского промышленника. С Марксом они совпали во всем. В их союзе роли распределились так: Маркс – идейный вдохновитель, а Энгельс – материальная и духовная поддержка. И не только. Известно, что именно Энгельс помог замять неловкую ситуацию с внебрачным ребенком Маркса от его несовершеннолетней соседки Элен Дермут. Энгельс определил мальчика в интернат и не открывал правды о его происхождении до самой смерти своего друга. Также Фридрих отредактировал и подготовил к печати второй и третий тома «Капитала» – при жизни Маркс не успел сделать этого.
Оба они совпадали еще и в своей ненависти к России. Лишь после крушения СССР у нас опубликовали статьи Маркса, в которых он не скрывает своей русофобии.
В них он называет Россию страной, которая постоянно хочет лишь одурачить Европу, страной, которая имеет свою постоянную и неизменную политику вне зависимости от исторического периода. Он пишет, что Россия – это «одураченный враг»
