Саймон встал.
— Проводи меня к мадам.
Паж привел Саймона в покои Маргарет и известил ее о визите лорда Бьювэллета. Графиня была одна. Войдя, Саймон увидел ее стоящей у окна.
— Слушаю вас, мадам.
— Милор’, мне надо многое сказать вам, — резко и отрывисто заговорила она. — Я… перед вами в долгу.
Маргарет опустила глаза, и ее пересохшие губы дрогнули. Саймон молча, внимательно глядел на нее.
— Прежде всего я должна быть благодарна вам за то, что вы сделали… вчера.
Слова как будто застревали у нее в горле, но она держалась с достоинством.
— Если бы вчера… Вы не стали моим спасителем, могло случиться… такое, о чем сегодня мне и подумать страшно.
Его глаза не отрывались от его лица, но взгляд этих глаз оставался бесстрастным. Саймон неподвижно и спокойно стоял перед ней, скрестив руки на широкой груди.
— Маргарет де Бельреми не может позволить себе не вернуть свой долг, — продолжала она. — Если бы я не попала в лапы Рауля… я привела бы сюда, в Бельреми… войско, чтобы… сражаться против вас. Но… я потерпела неудачу, а вы… спасли меня. Теперь я намерена… вернуть вам свой долг. Я… готова… подчиниться вам… капитулировать перед вами, — от волнения ее голос немного осип, но Маргарет ни на йоту не утратила присутствия духа и осанка ее оставалась гордой.
— Я хочу большего, чем это, — обрушились на нее, как показалось Маргарет, слова Саймона.
Маргарет выпрямилась, нервно сцепив кисти рук.
— Вы хотите… моей жизни? — спросила она и пожала плечами.
Саймон шагнул к ней и взял ее за руки.
— Да, я хочу твоей жизни. Всей, без остатка, — и вдруг он наклонился к ней и поцеловал ее в губы.
Она отпрянула от него, вся дрожа и прижав руки к своим пылающим щекам.
— Вы… Да как вы посмели! Вы оскорбили меня! Я… я не заслужила этого! О Боже, а я-то решила, что вы человек чести!
— Я не оскорбил тебя, — спокойно сказал Саймон. — Я хочу просить твоей руки.
Ее взгляд застыл. Она не верила своим ушам. И вдруг отскочила от него, сверкая глазами.
— Вы… Вы… за кого вы меня приняли? Думаете, я соглашусь стать женой английского… английского увальня, неотесанного чурбана? — вся горя от гнева, она подыскивала слова пообиднее и швыряла их Саймону в лицо, задыхаясь от уязвленного самолюбия и гордости.
— Я думаю, ты еще согласишься стать моей женой. К чему я стремлюсь, того достигаю, мадам.
— Этого ты никогда не достигнешь! Боже милосердный! Обвенчаться со мной! Или вы, сэр, сошли с ума? Я Маргарет де Бельреми!
— Ты моя пленница.
— Больше нет!
Прошуршав шелковыми юбками, она стремительно подошла к нему.
— Я покорилась, капитулировала!
Сначала он молча смотрел на нее, потом вытащил из пояса свернутый лист пергамента и, положив ей на стол, развернул.
— Здесь не достает только твоей подписи, что ты покоряешься моему властелину королю.
Она медленно подошла к столу и прочитала то, что ей предстояло подписать. Прикусила губу, села к столу и взяла в правую руку перо. Долго сидела молча, потом обмакнула перо и чернила и поставила свою подпись. Хотела встать из-за стола, но Саймон удержал ее, положив руку ей на плечо.
— Итак, ты покорилась королю, моему властелину, — сказал он и увидел, как вспыхнули ее глаза. — Но скоро ты покоришься и мне. Твоя жизнь — моя по праву победителя, и скоро ты узнаешь и поймешь это. Ты по своей воле придешь ко мне и по своей воле отдашь мне свое сердце. Все или ничего! Ни на что другое я не соглашусь.
— Значит, ничего! — хрипло выкрикнула Маргарет.
Саймон улыбнулся и взял со стола пергамент.
— «Передается в собственность и владение», — сказал он и, засмеявшись, ушел из кабинета мадам Маргарет.
Сердце Маргарет бешено стучало. К ней подошла Жанна и бросила на нее встревоженный взгляд.
— Жанна, — сказала Маргарет, — он был здесь. Он… он поцеловал меня. О, как я его ненавижу! — в возбуждении она расхаживала взад и вперед, разжигая в себе ненависть.
— Я слышала, что ненависть сродни любви, — безмятежно заметила Жанна.
— Любви! Любить этого… этого… этого, — невысказанные слова как будто душили ее. — Он хочет обвенчаться со мной. Он! О Боже, как я его ненавижу!
— Ты что-то не испытывала к нему ненависти, когда он убил Рауля, — кротко сказала Жанна без всякой задней мысли.
— Не испытывала? Я? О, что со мной, Жанетта? — Маргарет опустилась на пол рядом со своей фрейлиной и зарыдала.
— Это твоя гордость не хочет уступать, — тихо сказала Жанна. — Ты разрываешься между любовью и ненавистью.
— Нет! Нет! Никакой любви! Одна ненависть, ненависть!
— Так отчего же ты плачешь?
— Не знаю… Я… я схожу с ума. Этот его поцелуй, он жжет меня.
Она вскочила на ноги и подбежала к дверям, собираясь уйти, но едва лишь распахнула дверь, как столкнулась со своим кузеном.
— Виктор, вы? Что вам здесь надо?
Он быстро оглядел ее с головы до ног, комкая в руках свой надушенный платок:
— Я пришел узнать, не нужна ли тебе помощь, милая Марго, но этот желтоволосый сакс опередил меня. Ты чем-то необычайно взволнована, кузина, не так ли? — он чуть подался вперед, пристально всматриваясь в лицо Маргарет. — Что еще он сделал, скажи мне?
— Не стой у меня на дороге! — крикнула Маргарет, отстраняя его и стремительно удаляясь.
Шевалье вошел в кабинет графини. Жанна встретила его подчеркнуто холодно, но шевалье это ничуть не заботило. Он улыбался.
— Этот английский варвар поцеловал мою кузину? — спросил шевалье, придав своему голосу спокойствие, но не сумев скрыть злобной усмешки.
— Вы, кажется, посвящены в его тайны, — язвительно заменит Жанна.
Язвительность Жанны задевала шевалье не больше, чем ее холодность.
— А Маргарет весьма взволнована. Что бы это значило?.. — в раздумье спросил он как будто самого себя.
Глава XV
Встреча в галерее
Бродя по замку, чтобы получше его узнать, Фалк оказался в широкой галерее, где собрались музыканты. К ним в эту минуту приближалась шедшая из своих покоев мадам Маргарет, высокая и величавая в своем золотистом убранстве, с заплетенными в косы волосами и золотистой лентой на лбу, украшенной сверкающим сапфиром. Заметив Фалка, Маргарет приостановилась, намного удивленная тем, что видит здесь незнакомого ей человека.
Филк, опираясь на толстую ясеневую клюку, огромный и грузный, тоже смотрел на Маргарет во все глаза. Она вздернула кверху подбородок и собиралась пройти мимо Фалка, но он загородил ей дорогу.
— Как вернуться отсюда в большой зал, мадам? — спросил он на далеко не безупречном французском языке. — Я заблудился.
