— Он захочет получить в свое распоряжение такого знаменитого лекаря, как вы. Вы уже популярны в Париже, любезный Бежар.
— Я не искал популярности.
— Вы правы. Об этом позаботились другие.
— Пусть так. Но вы сказали, что настало время. Однако теперь я вижу, что мне еще предстоит отказаться от места у королевы-матери, а затем…
— Не совсем так. Не вы откажетесь от места у Марии Медичи, а вам откажут от места. Вы должны покинуть дворец не по собственной воле, и это должно стать известно кардиналу, — пояснил Арамис.
— И тогда Ришелье не упустит случая насолить ей и возьмет меня к себе на службу… — задумчиво продолжал Бежар. — Да еще, наверное, найдутся люди из числа тех, которым он доверяет, что посоветуют пригласить не кого-либо еще, а именно меня!
Вместо ответа Арамис только согласно кивнул.
— Страшная сеть — ваш Орден! Поистине страшная! — воскликнул Бежар.
— Страшная для врагов истинной веры! Вы, верно, это хотели сказать.
— Не лукавьте, д'Эрбле, вы не похожи на фанатика и прекрасно поняли, что я имею в виду!
— А вы думаете, что те, кто сейчас создает христианское государство в верховьях Параны,[14] не смущаясь желтой лихорадкой и сотней других смертельных для европейца болезней, — все поголовно фанатики?! Вы думаете, это из фанатизма святой Ксавье[15] за десять лет прошел по земле пятидесяти двух государств и собственноручно крестил около миллиона язычников, произнося «Ampliusl Amplius»[16] и, верный своему девизу, устремлялся в следующую неведомую страну?! Вы знаете число наших миссионеров, принявших мученическую смерть?! Вы знаете о преподобном Риччи, основавшем первый христианский храм в Китае? Вы знаете, чего стоило отцам Бузоми и Карвальо обращение двух тысяч человек в таких землях, о существовании которых даже не подозревают «добрые парижане»?!
Арамис замолчал так же неожиданно, как и заговорил.
Бежар молчал, изумленный этой вспышкой, которой он никак не ожидал от тихого, скрытного и всегда спокойного Арамиса.
Минуты не прошло, как перед алхимиком снова предстал тот же изящный молодой человек, окруженный таинственным ореолом.
— Оставим это! Мы теряем время, — произнес он. — Вы правы, я пришел к вам по одному очень важному делу, от которого многое зависит в дальнейшем. Многое, если не все. Слушайте меня внимательно и постарайтесь не перебивать.
Бежар понял, что Арамис сейчас скажет главное. Его пробил озноб.
— В таком случае говорите поскорее! — отрывисто бросил он.
— Я получил инструкции передать их вам. Необходимо сделать следующее. В спальне королевы-матери есть тайник.
В нем она хранит тот самый ларец, который достался ей от покойного короля Генриха Четвертого.
— Ларец короля Генриха… — словно сомнамбула, повторил алхимик. Пароль, а я думал, он исчез бесследно…
— Сведения о местонахождении тайника и ключ, которым можно его открыть, я вам сообщу.
— Давайте! — быстро произнес Бежар.
— Это произойдет лишь в том случае, если вы дадите мне расписку, что добровольно соглашаетесь передать ларец.
— Скажите лучше — «выкрасть»!
-..передать ларец настоятелю одного из монастырей в Лотарингии, невозмутимо продолжал Арамис. — Но это еще не все.
— Как — «не все»?! Вы предлагаете мне подписать себе смертный приговор, а потом сообщаете, что это еще не все!!
— Успокойтесь, мессир Бежар, прошу вас, и выслушайте меня до конца. Вам придется также временно расстаться со своей дочерью, которая носит фамилию своей матери — Перье.
Несчастный Бежар охнул и всплеснул руками.
— Итак, — продолжал Арамис, не давая ему времени разразиться жалобами на судьбу и стенаниями, к чему мессир Бежар был готов приступить немедля. Итак, вы напишете прошение о помещении на некоторое время вашей дочери Анны Перье в тот же самый лотарингский монастырь.
Там она будет в полной безопасности и о ней будут заботиться. Затем вы получите ключ. Вы откроете тайник и передадите ларец тому лицу, которое вам будет указано.
Быть может, мне. После этого королеве-матери укажут на вас как на возможного похитителя.
— В ларце содержится… рецепт? — спросил Бежар шепотом.
— В ларце — рецепты… омоложения. Маленькие женские секреты Марии Медичи. Она, как и все остальные, будет полагать, что вас побудили к этому поступку профессиональный интерес и корысть. Вы хотели продать рецепт парижским львицам, старающимся скрыть свой возраст.
— Королева-мать понимает, что у нее в ларце? — опять не удержался бледный Бежар.
— Вы не должны интересоваться этим. Впрочем, думаю, она подозревает, что располагает чем-то важным, какой-то тайной. Но не может догадаться какой. Она слишком мало знает, чтобы овладеть ключом к разгадке. Если только разгадка есть вообще.
— И вы пришли сюда, чтобы получить расписку и погубить меня?!
— Я пришел, чтобы получить расписку и спасти вас.
— А если я откажусь?
— Тогда вы действительно пропали.
Во взгляде Бежара появилась решимость обреченного.
— А вы не подумали о том, что я могу убить вас, взять ключ, завтра утром открыть тайник и исчезнуть из города вместе с моей несчастной девочкой?!
— Подумал, — невозмутимо отвечал Арамис. — И пришел к выводу, что вы не сделаете этого.
— Почему?!
— Потому что вам не удастся отыскать тайник без моих подробных пояснений. Кроме того, вряд ли вам скоро представится случай остаться одному на сколько-нибудь достаточное время в королевской спальне. Для того чтобы похитить ларец, вам нужна помощь еще одного человека. Того, кто может занять флорентийку долгой беседой и дать вам возможность осуществить план без помех.
— А, дьявол! Верно. Ну, в таком случае я просто убью вас, господин иезуит. И к утру меня не будет в Париже. По крайней мере — это выход!
— Позвольте вас предостеречь от скорых решений, любезный мессир Бежар. Не судите опрометчиво, как говорится в Евангелии! Если я не выйду отсюда вместе с вами и вашей дочерью через… Не могли бы вы сообщить мне, который сейчас час? Отлично. Если мы к полуночи не выйдем на улицу и не присоединимся к членам нашего общества, которые поджидают исхода наших переговоров и которые смогут проводить нас в безопасное место, оберегая от нежелательных встреч, то им, в свою очередь, придется войти сюда, и, обнаружив мой труп, они поступят… должным образом. Хотите убедиться в моих словах? — спросил Арамис, подойдя к окну. — Погасите свечу.
Он сделал жест, приглашающий алхимика присоединиться к нему. Свеча была задута, и Бежар, пошатываясь, приблизился к окну, чтобы выглянуть наружу.
