— О да, настоящий джентльмен! — прошептала она еще раз.
— Я тоже так считаю, поэтому я принесу вам чай. Кроме того, вам нужно что-нибудь поесть.
Он вышел из палатки. Паула слышала, что на улице он разговаривал с Нориа, которая, по всей видимости, собиралась принести ей Нирину. Вильнев взял малыша, и Пауле показалось, что она слышит, как Нирина радостно смеется.
Затем она заснула, а проснувшись, поняла, что рядом с ней кто-то был, но не могла понять по запаху, кто это. Она, осторожно прищуриваясь, посмотрела сквозь ресницы и узнала Нориа, которая, скрестив ноги, сидела рядом с ней. Нирина лежал у нее на коленях, а сама она изучала письмо Матильды.
— Что вы делаете?
Нориа вздрогнула и посмотрела на Паулу.
— Мне интересно, почему вы прыгнули в реку. Нам всем хочется это понять.
Она так проницательно посмотрела на Паулу, будто собиралась еще что-то сказать. И хотя Паула чувствовала себя лучше, она все равно не могла догадаться, что Нориа имеет в виду.
Нориа дала ей Нирину.
— Я думаю, он соскучился по вам.
Паула взяла его на руки и удивилась, насколько близким он для нее стал. Она погладила его щеки. Ей показалось, что он похудел, и она спросила, можно ли достать для малыша молоко в деревне.
Нориа кивнула и рассказала ей, что у них опять есть носильщики, которые будут сопровождать их до конца путешествия, и они уже готовы. Для носильщиков это большая честь. Она улыбнулась и добавила:
— Конечно же, они хотели бы получить оплату, но ведь это теперь не проблема.
Паула попыталась понять, на что намекает Нориа, и вопросительно посмотрела на нее. Нориа вместо объяснения указала на письмо Матильды, но Паула все еще не понимала.
— Золото! — сказала Нориа, и Паула сразу же догадалась, почему ее бабушка так хорошо спрятала письмо. Золото вызывает жадность людей больше, чем это под силу парфюму, и она спросила себя, кто еще об этом знает.
— Нориа, это всего лишь письмо, я понятия не имею, где Матильда нашла и спрятала золото. Этому письму много лет.
Глаза Нориа потухли.
— Когда мы будем у цели, мы его найдем.
— С кем ты об этом говорила?
Нориа наклонилась к Нирине и погладила его по голове.
— Нориа, с кем?
— Привет!
Вильнев заглянул в палатку.
— Можно войти? Я принес суп, он пойдет вам на пользу.
— Мы выйдем.
Паула как раз выталкивала из палатки Нориа. Одной рукой она взяла письмо и книгу Матильды, положила во все еще мокрую сумку и повесила на себя, при этом в другой руке у нее был Нирина. Она не должна больше выпускать из виду свои вещи.
Когда она вышла из палатки, там уже стояли ее попутчики и выжидающе смотрели на нее.
Паула все поняла по их глазам. Они все читали ее письмо. Что за ирония! Столько лет никто не находил письмо, а теперь так много людей о нем знает!
— Вам лучше? — спросил Мортен, который старался быть бодрым, но выглядел еще более угрюмым, чем вчера.
— Когда мы сможем идти дальше? — Вильнев сразу перешел к делу.
— Носильщики готовы, — объявила Нориа.
Паула была не в состоянии выяснять, что именно им известно. Непроизвольно она крепче прижала к себе Нирину и протянула руку за кружкой супа, которую ей дал Вильнев. Пока она ела, все на нее смотрели, будто в ожидании чего-то, и ей показалось, что это была чаша с ядом. Несмотря на это, она выпила пряный суп одним махом. Или они так таращились на нее, думая, что Паула увидела в словах бабушки что-то такое, что они пропустили?
Она посмотрела на них, и ей стало интересно, кому она на самом деле могла доверять. Мортену, миссионеру, с которым она познакомилась в борделе, недружелюбному Вильневу, который всегда кажется спокойным, даже после смерти своего ассистента Ласло? Нориа, о которой ей было известно, что она знает много языков и выросла у миссионеров? Каждому из них могло понадобиться золото. И все они были любителями приключений, потому что кто бы еще отправился в этот опасный путь? Но могли бы они причинить ей вред, убрать ее с дороги, если бы знали, где Матильда спрятала золото? У нее по спине пробежали мурашки, когда она поняла, что ответ один: «возможно».
«Вильнев все-таки прыгнул в реку, чтобы тебя спасти», — прошептал ее внутренний голос, в виде исключения он был дружелюбно настроен. «Рефлекс, — подумала Паула, — просто автоматическая реакция, потому что он врач».
— Кто-то из вас украл письмо из вещей Ласло? — спросила она и напряженно ждала, что из этого получится.
— Что вы хотите этим сказать?
Мортен покраснел, Вильнев, наоборот, был подозрительно спокоен, а Нориа только улыбнулась, наверное, она просто вспомнила, как он умел любить.
— Значит, никто, так я и думала. — Она обратилась к Нориа: — Тебе удалось достать молоко для Нирины?
Нориа покачала головой и быстро ушла.
Паула оставила Вильнева и Мортена и двинулась вслед за Нориа к реке, где было не так жарко.
Она присела на скалу недалеко от воды, прижалась щекой к Нирине и тяжело вздохнула. Ей хотелось хоть на минуточку стать такой же маленькой, как он, и лежать в безопасности на руках у человека, которому можно доверять. Она увидела двух крокодилов в реке, медленно плывущих по течению. «Я могла бы уже быть у них в животе, — подумала она. — И единственное, что я там сделала бы, это устроила бы им несварение. — Она невольно улыбнулась. — Здесь я могу сделать немного больше, несмотря ни на что». Она потрогала свой нос, все еще толстый, все еще как будто мертвый. Как бы повторяя ее движение, Нирина тоже прикоснулся ручкой к своему крошечному носу, и Паула улыбнулась еще шире. «А так как крокодилы не захотели меня есть, то я должна сделать все, что в моих силах, — подумала она. — Я должна заботиться о тебе и об участке Матильды, и кто знает, а вдруг можно и ваниль вырастить, не нюхая ее. Только вот с парфюмом будет сложнее». Она встала. Остальные правы, пора отправляться.
Слава богу, мне удалось напоить госпожу Келлерманн так, что она отключилась, и я спокойно смог осмотреть содержимое ее сумочки. Но какое же это было разочарование! Я был уверен, что уже у цели!
О том, что старуха нашла золото, я знал с момента нашей неожиданной встречи с Эдмондом. Должен признаться, что даже у меня защемило в груди, когда я увидел его на нашей старой плантации. Я думал, что она процветает. Я всегда думал, что другие плантаторы только и ждали, когда цена на нашу землю упадет, чтобы присвоить ее себе, но я ошибался. Никто не купил землю, она оставалась невозделанной, кроме маленького участка у моря. Он был ухожен, кто-то забил колышки в землю и выращивал ваниль.
