– Господин де Муи, – сказала она, – вы можете быть спокойны относительно моего молчания. А кроме того, мне кажется, что я знаю имя человека, ради которого вы пришли в Лувр, и могу предложить вам свои услуги, чтобы привести вас к этой особе, никого не подвергая опасности, – Извините, ваше величество, – отвечал де Муи, – но я думаю, что вы ошибаетесь и что напротив – вам совершенно неизвестно, к кому...
– Как! – воскликнула Маргарита. – Разве вы пришли не к королю Наваррскому?
– Увы, нет, – отвечал де Муи, – и мне очень неловко просить вас, чтобы вы скрыли мой приход в Лувр прежде всего от его величества, вашего супруга.
– Послушайте, господин де Муи, – с изумлением заговорила Маргарита, – до сих пор я считала вас одним из самых стойких гугенотских вождей, одним из самых верных сторонников короля, моего супруга. Неужели я ошибалась?
– Нет, ваше величество, еще сегодня утром я был точь-в-точь таким, как вы сказали.
– А по какой причине сегодня утром вы изменились?
– Ваше величество, – с поклоном отвечал де Муи, – благоволите не требовать от меня ответа и милостиво примите уверения в моем глубочайшем к вам уважении.
И де Муи с почтительным видом, но решительно сделал несколько шагов к двери, в которую вошел.
Маргарита остановила его.
– Тем не менее, сударь, – сказала она, – я позволю себе попросить вас кое-что мне объяснить; думаю, что на мое слово можно положиться!
– Ваше величество, я обязан молчать, – ответил де Муи, – и если я до сих пор ничего не сказал вам, значит, таков мой долг!
– И все-таки...
– Ваше величество, вы можете погубить меня, но вы не можете требовать, чтобы я предал моих новых друзей.
– А разве прежние друзья не имеют на вас прав?
– Те, кто остался верен нам, – да; те же, кто отрекся не только от нас, но и от самих себя, – нет.
Маргарита встревожилась, задумалась и, несомненно, ответила бы новыми вопросами, как вдруг в комнату вбежала Жийона.
– Король Наваррский! – крикнула она.
– Где он?
– Идет потайным ходом.
– Выпустите этого господина в другую дверь.
– Никак нельзя, ваше величество. Слышите?
– Стучатся?
– Да, и как раз в ту дверь, в какую вы приказываете выпустить этого господина.
– А кто это стучится?
– Не знаю.
– Посмотрите, кто там, и скажите мне.
– Осмелюсь заметить вашему величеству, – вмешался де Муи, – что если король Наваррский увидит меня в Лувре в этот час и в таком костюме, – я погиб!
Маргарита схватила де Муи за руку и повела его к пресловутому кабинету.
– Войдите сюда, – сказала она. – Здесь вы спрячетесь и будете в такой же безопасности, как у себя дома, мое честное слово будет вам порукой.
Де Муи бросился в кабинет, и едва дверь за ним затворилась, как вошел Генрих.
На этот раз Маргарита нисколько не была смущена оттого, что у нее кто-то прячется: она была только мрачна, и мысли ее витали за тридевять земель от любовных дел.
Генрих вошел с той обостренной настороженностью, благодаря которой он замечал малейшие подробности даже в самые мирные моменты своей жизни; тем более глубоким наблюдателем он становился в обстоятельствах, подобных тем, какие сложились теперь.
Он сразу заметил облако, омрачившее лицо Маргариты.
– Вы заняты? – спросил он.
– Я? Да, государь, я раздумывала.
– И хорошо делали: раздумье вам идет. Я тоже раздумывал, но в противоположность вам я не ищу одиночества, а нарочно пришел к вам, чтобы поделиться моими думами.
Маргарита приветливо кивнула королю и, указав ему на кресло, села на резной стул черного дерева, узкий и твердый, как сталь.
С минуту супруги молчали; Генрих первым нарушил молчание.
– Я вспомнил, что мои думы о будущем связаны с вашими, – заговорил он, – несмотря на наше раздельное, существование как супругов, мы оба хотим соединить наши судьбы.
– Это верно, государь.
– Мне кажется, я верно понял также и то, что какие бы планы возвышения нас обоих у меня ни возникли, я найду в вас союзника не только верного, но и действенного.
– Да, государь, я и прошу лишь о том, чтобы вы как можно скорее приступили к делу и дали мне возможность уже теперь принять в нем участие.
– Я счастлив, что у вас такое стремление, и, как мне кажется, вы ни минуты не сомневались, что я способен забыть план, который я составил в тот день, когда был почти уверен, что останусь жив благодаря вашему мужественному заступничеству.
– Я думаю, что вся ваша беспечность – только маска; я верю не только в предсказания астрологов, но и в ваши дарования.
– А что бы вы сказали, если бы кто-нибудь встал у нас на пути и грозил обречь нас обоих на жалкое существование?
– Я сказала бы, что готова вместе с вами открыто или тайно бороться против этого «кого-то», кто бы он ни был.
– Ведь вы можете в любое время зайти к вашему брату, герцогу Алансонскому? – продолжал Генрих. – Вы пользуетесь его доверием, и он питает к вам горячие дружеские чувства. Что, если бы я осмелился попросить вас узнать: может быть, у вашего брата сейчас тайное совещание кое с кем?
Маргарита вздрогнула.
– С кем же? – спросила она.
– С де Муи.
– Зачем это нужно? – сдерживая волнение, спросила Маргарита.
– Затем, что если это так, то прощайте все наши планы, во всяком случае – мои.
– Государь! Говорите тише, – сказала Маргарита, делала ему знак глазами и указывая пальцем на кабинет.
– Ого! Опять там кто-то прячется? – сказал Генрих. – Честное слово, в этом кабинете так часто появляются жильцы, что жить там просто невозможно!
Маргарита улыбнулась.
– Надеюсь, что это опять Ла Моль? – спросил Генрих.
– Нет, государь, это де Муи.
– Ах, это он! – с изумлением и радостью воскликнул Генрих. – Значит, он не у герцога Алансонского? Ведите его сюда, я поговорю с ним...
Маргарита подбежала к кабинету, отворила дверь и, взяв де Муи за руку, без всяких предисловий подвела к королю Наваррскому.
– Ах, государыня! – сказал молодой гугенот с упреком, скорее печальным, нежели горьким. – Вы предаете меня, нарушив слово! Как это нехорошо с вашей стороны! Что бы вы сказали, если бы я отомстил вам, рассказав...
– Мстить вы не будете, де Муи, – прервал молодого человека Генрих, пожимая ему руку, – во всяком случае, сначала выслушайте меня. Ваше величество, – продолжал он, обращаясь к королеве, – прошу вас, позаботьтесь, чтобы никто нас не подслушал.
Не успел Генрих договорить, как вошла перепуганная Жийона и сказала Маргарите на ухо несколько слов, которые заставили ту подскочить на стуле. Она побежала за Жийоной в прихожую, а тем временем Генрих, не заботясь о том, что вызвало Маргариту из комнаты, осмотрел кровать, проход между кроватью и стеной, портьеры, простукал стены пальцем. Де Муи, встревоженный всеми этими предосторожностями, в свою очередь, принял меры предосторожности, попробовав, свободно ли выходит шпага из ножен.
