— Не помню точно, но уж не меньше девяти лет. Да только мне не было от этого никакого проку.
— Возможно. Я тоже не вижу, какой прок это могло вам принести. Но скажите, вы не замечали каких-либо странностей в характере и поступках этого мистера Бёрча?
— Странности слишком слабое слово для его необъяснимого поведения! — возразила Кэти, понизив голос и оглядываясь по сторонам. — Он был необыкновенно беспечный человек, для него гинея значила не больше, чем для меня пшеничное зерно. Но помогите мне добраться до мисс Дженнет, и я расскажу вам много чудес про Гарви и его жизнь.
— Ну что ж! — заметил капитан в раздумье. — Тогда позвольте мне взять вас за руку повыше локтя. Я вижу, кости у вас крепкие, да и кровь, должно быть, не застаивается. — С этими словами он подхватил старую деву и так быстро повернул, что у нее на миг потемнело в глазах, а когда она пришла в себя, то увидела, что сидит очень прочно, если и не очень удобно, на крупе его коня.
— Теперь, сударыня, утешайтесь мыслью, что под вами конь не хуже, чем у Вашингтона. Он крепко стоит на ногах, а скачет что твоя пантера.
— Спустите меня на землю! — закричала Кэти, пытаясь вырваться из железных объятий капитана, но в то же время боясь упасть. — Так не сажают даму на лошадь! К тому же я не могу ездить верхом без дамского седла.
— Потише, сударыня, — ответил Лоутон, — мой Роноки никогда не оступается на передние ноги, но иногда встает на дыбы. И он совсем не привык, чтоб его дубасили каблуками по бокам, как по турецкому барабану в день полкового смотра. Стоит раз его пришпорить, и он помнит об этом две недели. Право, очень неразумно так колотить его: это строгий конь, он не любит насилия.
— Спустите меня вниз, говорю вам! — визжала Кэти. — Я упаду и разобьюсь. Мне тут не удержаться, разве вы не видите — у меня полные руки вещей!
— И верно, — сказал драгун, заметив, что он втащил ее на коня вместе с огромным узлом и другими пожитками. — Вы, видно, принадлежите к интендантскому сословию. Но я могу обхватить вашу тонкую талию своей портупеей и пристегнуть вас к себе.
Кэти была так польщена комплиментом, что не стала спорить, и он привязал ее к своему могучему стану, а затем пришпорил коня и помчался с такой быстротой, что дальнейшие протесты были бы бесполезны. Проскакав некоторое время с резвостью, которая была совсем не по вкусу старой деве, Роноки догнал тележку маркитантки, ехавшей осторожно по каменистой дороге, чтобы не растревожить раны капитана Синглтона. События этой бурной ночи сначала вызвали у него нервное возбуждение, но вскоре оно сменилось упадком сил, и теперь капитан лежал, заботливо укутанный в одеяла своим вестовым, и молча раздумывал о недавних происшествиях. Во время быстрой скачки беседа Лоутона с его спутницей оборвалась, по, когда лошадь пошла спокойным шагом, капитан возобновил расспросы:
— Значит, вы долго жили в одном доме с Гарви Бёрчем?
— Больше девяти лет, — ответила Кэти, переводя дух и радуясь, что тряска кончилась.
Как только маркитантка услышала густой бас капитана, она отвернулась от кобылы, которой правила, сидя на передке, и при первой же возможности вмешалась в разговор.
— Коли так, голубушка, уж вы, верно, знаете: правда ли, что он сродни Вельзевулу? — спросила она. — Это говорил сам сержант Холлистер, а про него никто не скажет, что он дурак.
— Какой гнусный наговор! — гневно воскликнула Кэти. — Нет на свете разносчика добрее Гарви. Никогда он не возьмет с друга лишнего фартинга за платье или фартук. Хорош Вельзевул! Зачем же он читает библию, если водится с сатаной?
— Во всяком случае, он честный дьявол. Я уж говорила — гинеи у него не фальшивые. Но сержант считает, что с ним дело нечисто, а у мистера Холлистера учености хоть отбавляй.
— Ваш сержант просто дурак! — запальчиво вскричала Кэти. — Если бы Гарви не был так нерасчетлив, он мог бы стать богатым человеком. Как часто я твердила ему, что, кабы он занимался только своей торговлей и пускал барыш в дело да еще женился и обзавелся своим хозяйством, а не путался с регулярной армией и со всякими чужаками, он зажил бы припеваючи. Уж тогда он заткнул бы за пояс и вашего сержанта Холлистера.
— Еще чего! — возразила Бетти и добавила философским тоном:
— Вы забываете, что Холлистер наполовину офицер и по чину идет сразу вслед за корнетом. Но разносчик и впрямь молодчина: сегодня ночью он первый поднял тревогу и, как знать, удалось ли бы капитану Джеку спасти свою голову, кабы не подошло подкрепление.
— Что вы сказали, Бетти? — воскликнул капитан, поклоняясь к ней с седла. — Это Бёрч сообщил вам о грозившей нам опасности?
— Он самый, моя радость! А уж как я торопила ребят, пока они не двинулись в путь! Не скажу, чтоб я очень испугалась, что вы не справитесь сами с мародерами, но, когда я узнала, что и дьявол за вас, я уж совсем успокоилась. Одно меня удивляет: почему в таком деле, где замешан Вельзевул, нам досталось так мало добычи.
— Я должен поблагодарить вас за помощь и признаться, что чувствую себя вашим должником.
— Вы это о добыче? Но я и не думала о ней, пока не увидала, что на земле валяются не только обгоревшие и поломанные вещи, но и целые, совсем новехонькие. А ведь недурно было бы завести для отряда хоть одну перинку!
— Клянусь небом, вы подоспели вовремя! Если б Роноки не мчался быстрее их пуль, они бы меня свалили. Этого коня я ценю на вес золота!
— Ну, это, пожалуй, слишком накладно. Золото — вещь тяжелая, и в Штатах его не так уж много. Кабы негр с налитыми кровью глазами не торчал перед сержантом и не пугал его болтовней о привидениях, мы приехали бы вовремя и перебили бы этих разбойников, а тех, кто уцелел, забрали бы в плен.
— Все и так обошлось хорошо, Бетти, — сказал Лоутон. — Я верю, что наступит день, когда эти злодеи получат по заслугам, а если они и не предстанут перед судом, то будут осуждены своими же честными согражданами. Придет время, когда Америка научится отличать патриотов от разбойников.
— Говорите потише, — заметила Кэти, — еще есть немало людей, которые очень много о себе воображают, а сами водятся со скиннерами.
— Коли так, они воображают о себе гораздо больше, чем другие воображают о них! — воскликнула Бетти. — Вор — это вор, что ни говори, крадет ли он ради короля Георга или ради конгресса.
— Я так и знала, что скоро быть беде, — заметила Кэти. — Солнце вчера село в черную тучу, а наша собака выла весь вечер, хотя я накормила ее своими руками; к тому же не прошло недели, как я видела во сне, что зажглась тысяча свечей и пироги сгорели в печке.
— Ну, а я редко вижу сны, — сказала Бетти. — Если совесть у тебя спокойна, а брюхо набито, ты спишь, как невинный младенец. В последний раз я видела сон, когда ребята насыпали мне колючек в постель, и мне привиделось, будто драгун капитана Джека чистит меня скребницей заместо Роноки. Да все это чепуха, коли у тебя цела шкура и здоров желудок, так я считаю.
