— И можешь передать ему кое-что еще, — Этельстан подвел своего коня ближе ко мне. — Я Этельстан, принц Уэссекский, и эта земля теперь находится под защитой моего отца.
Смелое заявление, и я сомневался, что король Эдуард с ним согласится, но Домналл не стал спорить. К тому же он знал, что большой отряд всадников Сигтрюгра сможет добраться сюда всего за полдня. Я этого еще не знал, в отличие от Домналла, а глупцом он не был. Он понимал, что Беббанбург хорошо укреплен, а вместе с Сигтрюгром в нашем распоряжении окажутся превосходящие силы.
И вечером скотты ушли, забрав свою долю золота Этельхельма, весь скот Беббанбурга и всё, что смогли унести.
— Через два дня, — сказал я сыну, — мы отправим шестьдесят всадников на север и объедем границы наших земель. Если найдем хоть одного скотта, то убьем его.
Я хотел дать Домналлу и его господину понять, что отныне хозяин этих мест — лорд Утред Беббанбургский.
Сигтрюгр сдержал обещание, как и я сдержал свое. Я обещал ему, что он не потеряет ни одного человека, потому что просил его лишь привести армию на земли Беббанбурга, чтобы напугать скоттов. Домналлу пришлось послать людей, чтобы наблюдать за этой армией, а это ослабило его силы, осаждающие крепость. Я сомневался, что он решит пойти в атаку, но угроза со стороны Сигтрюгра сделала вероятность такой атаки совсем низкой, и в тот же вечер мой зять провел больше ста пятидесяти воинов по узкому перешейку, через ворота с черепами и наверх к крепости.
Этельхельм остался в живых. Как и многие воины, сложившие оружие, он укрылся в церкви и послал священника вести переговоры о сдаче. Я порывался его убить, но Этельстан мне запретил. Он долго разговаривал с олдерменом, а потом вернулся ко мне и объявил, что Этельхельм должен остаться в живых.
— Ты глупец, мой принц, — сказал я, — твой отец его убил бы.
— Он поддержит моего отца, — ответил Этельстан.
— Он это обещал? И с чего вдруг ты ему поверил?
— Потому что его дочь — твоя заложница.
Это меня удивило.
— Эльсвит — моя заложница?
— Именно так, — улыбнулся Этельстан, — и твой сын меня за это поблагодарит.
— Да плевать мне на желания Утреда, — буркнул я, подумав о том, какая заварушка может начаться из-за этих отношений, — ты что, и правда решил, что Этельхельм не пожертвует дочерью ради короны?
Этельстан кивком согласился со мной.
— Он могущественный человек с могущественными сторонниками. Да, он пожертвует Эльсвит ради честолюбивых планов, но если он умрет, его старший сын захочет отомстить. Ты просто сменишь престарелого врага на юного. А теперь Этельхельм у меня в долгу.
— В долгу? — фыркнул я. — Думаешь, он умеет быть благодарным? Он просто еще больше тебя возненавидит.
— Возможно. Но ты будешь держать его здесь, пока он не заплатит выкуп, — улыбнулся он. — Он богат, а ты, друг мой, потратил много золота, чтобы захватить эту скалу. Когда он выплатит выкуп, то больше уже не будет богачом. Так мы его ослабим.
Я хмыкнул, чтобы скрыть свою радость.
— Когда-нибудь я его убью, — сказал я, неохотно приняв этот аргумент.
— Весьма вероятно, но не сегодня, и не до той поры, пока он не наполнит твои сундуки золотом.
Той ночью мы пировали. Пирушка вышла бедной, только рыба, хлеб да сыр, но эль лился рекой, а это главное. А те немногие из людей моего кузена, кому мы могли доверять, в основном молодые, пировали вместе с нами. Остальных изгнали в холмы, чтобы жили там сами по себе. Уцелевшие воины Этельхельма, что носили красные плащи, остались на нижнем дворе, между Нижними и Верхними воротами. Утром я отослал их на юг, оставив оружие только каждому третьему, чтобы было чем обороняться во время долгого пути домой.
Этельхельм же сидел за длинным столом, как ему было положено по рангу. Он был как всегда общителен, и лишь в глазах застыло затравленное выражение. Я заметил, как Утред-младший наливает эль дочери Этельхельма, такой бледной и хрупкой, склоняется к ее уху и что-то шепчет, а она смеется. Этельхельм услышал смех и перехватил мой взгляд. На мгновение мы уставились друг на друга, по-прежнему как враги, а потом взрыв хохота с нижних столов дал нам предлог отвернуться. Я скучал по Эдит, но один из кораблей Этельхельма остался на плаву, и утром я собирался послать Берга с небольшим отрядом на юг за нашими женщинами и семьями, чтобы привезти их в новый дом.
Арфист кузена играл песнь про Иду. Воины пели и отплясывали. Они бахвалились своими подвигами, рассказывали байки про свои сражения, но не признавались в страхе. В меньшем доме лежали раненые. Мы собрали паутину и мох, порвали знамена моего кузена, чтобы перевязать раны, но я увидел, как один из священников кузена, совсем юнец, проводит последние христианские обряды. Другие раненые сжимали в руках рукоять меча или сакса. Некоторым оружие привязали к руке, и однажды я встречусь с ними в Вальхалле.
В ту ночь я стоял рядом с Финаном на краю утеса неподалеку от дома. На воде длинной полосой отражалась луна, создавая сверкающую тропу, ту самую, которой следовал Ида Несущий Огонь, чтобы найти новый дом на незнакомых берегах. Полоса расплывалась в моих глазах, потому что в них стояли слезы.
Ведь я был дома.
Понравилась книга? Поблагодарите переводчиков:
Яндекс Деньги
410011291967296
WebMoney
рубли – R142755149665
доллары – Z309821822002
евро – E103339877377
Группа переводчиков «Исторический роман»
Книги, фильмы и сериалы
https://vk.com/translators_historicalnovel
Здесь я обычно признаю свои грехи и открываю, что в романе я выдумал и где вольно переписал историю, но в этом романе так много выдумки, что историческая справка почти не имеет смысла, поскольку здесь почти всё — фантазия. Не было никакой встречи Эдуарда, Этельфлед и Сигтрюгра, никакой стычки в Хорнекастре, никакого вторжения скоттов в Нортумбрию в 917 году.
Но не считая этого признания, читатель может быть по крайней мере уверен, что многие персонажи романа существовали, и что честолюбивые замыслы и действия, которые я им приписал, соответствуют их подлинной политике и поведению. Единственное исключение в этом довольно жалком оправдании касается олдермена Этельхельма. Он существовал и был чрезвычайно богатым и могущественным западным саксом, но умер, скорее всего, до 917 года, и я продлил ему жизнь, поскольку он подходил на роль противника Утреда. Он был тестем короля Эдуарда, и вполне справедливо допущение, что он хотел лишить Этельстана наследства в пользу Эльфверда, второго сына Эдуарда, его собственного внука.
