У шатра дорогу амазонкам заступил стоявший на страже скиф. Он был рослым и крепким в плечах, но это совершенно не смутило старуху. Стрия вообще едва ли заметила стража, просто отодвинув того легким движением руки. Потом скиф клялся, что отлетел в сторону от мощного толчка, хотя все видели, что старуха даже головы не повернула! Лейла скользнула в шатер следом за Стрией уже беспрепятственно.
Асиат лежала у стены, вытянувшись на мягких шкурах. Навстречу амазонкам от очага повернулась Милида, ее брови сошлись у переносицы, глаза засверкали возмущением. Какая-то старуха посмела прийти без зова! Точно так же не взглянув на вдову, как и на стража у шатра, Стрия подошла к Асиат, кряхтя склонилась над телом девушки и принялась ее ощупывать. Милида взвилась:
– Как ты посмела прийти, если тебя не звали?! Не трогай Асиат, старая…
Договорить не успела, Стрия просто выставила ладонь, и, подчиняясь ее движению, Милида плюхнулась на шкуры возле очага, икнув от неожиданности.
– Молчи! – проскрипел голос старухи.
Лейла с ужасом смотрела на все происходящее, не в силах двинуться сама. В полной тишине Стрия осмотрела Асиат, потом знаком подозвала персиянку. Невесть откуда в ее руке появился небольшой сосуд и кусок ткани.
– Будешь всю ночь смачивать вот этим губы Асиат.
Лейла быстро закивала в ответ, думая о том, как не дать Милиде выгнать себя сразу после ухода Стрии. Но старуха все решила сама, она повернулась к вдове и некоторое время не отрываясь смотрела в глаза Милиды, потом отвернулась и шагнула к выходу. У самого полога раздался ее скрипучий голос:
– Она останется здесь на ночь!
Жилистая, словно высохшая рука указала на персиянку. Почему-то Милида кивнула в ответ, хотя видеть ее кивок старуха уже не могла, полог за ней опустился.
Лейла, стараясь не смотреть на помрачневшую Милиду, смочила оставленную Стрией ткань и приложила к горячим губам Асиат. Девушка что-то шептала, но сколько ни пыталась персиянка разобрать, не смогла, ведь в тумане забвения амазонка говорила по-скифски.
Стан затих в ночи, только чуть фыркали кони да потрескивали в кострах сучья. Тихо разговаривали между собой стражи. Теплый, чуть душный мрак покрыл все вокруг, легкий ночной ветерок проносился над степью бесшумно, не принося облегчения после дневной жары.
В шатре Милида улеглась на шкуры ближе к светильнику. Огонь в нем горел лишь для освещения да для того, чтобы отгонять злых духов от раненой Асиат. Лейла пристроилась рядом со спящей подругой, положив голову у ее ног, казалось, так она сумеет защитить царскую дочь от любых напастей.
Дважды Лейла поднималась, чтобы поднести Асиат напиток, оставленный Стрией, но потом и царская дочь заснула, и саму персиянку тоже сморила усталость. Снился ей странный сон. Лейлу звала Милида, звала куда-то, неприятно смеясь при этом. Открыв глаза, персиянка с испугом огляделась. Все было спокойно, Асиат спала, вдова, отвернувшись к стенке шатра, тоже посапывала. Почему-то Лейле не очень поверилось в ее спокойный сон, но, сколько потом ни поглядывала, ничего не заметила. И все же персиянка переставила плошку с настоем подальше от Милиды и поближе к себе. На всякий случай…
Лейла боялась, как бы Милида не сделала что-то плохое Асиат, ей и в голову не приходило, что пострадает она сама.
Асиат быстро шла на поправку, но, боясь, что девушка раньше времени начнет нагружать руки, Стрия все равно давала ей какое-то снадобье, чтобы та спала. Лейла почти неотлучно находилась при подруге. Милида вела себя спокойно и ничего плохого Асиат не делала, только недобро косилась на персиянку.
Чтобы не терять время даром, Лейла прямо в шатре целыми днями тренировала руки и ноги. Однажды за этим занятием ее застал Скопасис, зашедший проведать царскую дочь.
Асиат спала, Милида отправилась куда-то по своим делам, в шатре было тихо и полутемно. Лейла стояла спиной ко входу, уже привычно зажав ногами камень и одновременно натянув тетиву лука. У нее еще не получалось натягивать в полную силу до мочки уха, рука дрожала, но девушка не сдавалась. Раз за разом она тянула тугую тетиву и отпускала ее, с удовольствием прислушиваясь. Теньканье получалось вполне мелодичным. Оставалось только натянуть и отпустить полностью быстро-быстро пять раз подряд. Пока удавалось лишь три и только до щеки, а не до уха, как делали все амазонки.
Тетива тенькнула в третий раз, а у Лейлы хватило сил натянуть еще раз и почти как надо. Незаметно для самой себя она наклонила голову вперед, и большой палец правой руки, с трудом удерживающий тетиву коснулся наконец уха, как вдруг сзади раздался насмешливый голос:
– Э нет! Так не пойдет!
От неожиданности ойкнув, Лейла выпустила зажатый камень, и тот грохнулся оземь. Хорошо, что на тетиве не было стрелы…
У входа в шатер стоял Скопасис и смеясь качал головой:
– Ты к луку не наклоняйся, будь на тетиве стрела, давно бы себе опереньем щеку ободрала!
Смущенная Лейла старалась не обращать внимания на боль в ушибленной ноге, но саму ступню поджала. Это, видно, заметил царь, покосился на ступню персиянки и снова покачал головой:
– Сходи к Стрие, пусть посмотрит.
– Да нет… я ничего… – Лейле совсем не хотелось выглядеть перед Скопасисом слабой, ведь она видела, какие раны у него самого. Таких от простой царапины не бывает, сразу видно, что получены в бою!
Царь с укоризной покачал головой:
– Иди, иди… Я побуду с Асиат.
По ноге Лейлы и впрямь текла кровь. Но персиянку смущало не это, а то, что надо снять тетиву лука, ведь надеть ее снова девушка не смогла бы. Как об этом догадался Скопасис, неизвестно, но он протянул руку:
– Давай свой лук и иди к Стрие. Вернешься, отдам!
Окончательно растерянная девушка попыталась ногой отодвинуть камень в сторону, чтобы не валялся на дороге.
– Оставь, пусть лежит! Это тебя амазонки заставляют так развивать ноги?
Лейле вдруг стало обидно за амазонок:
– Почему заставляют? Я сама стараюсь!
Глаза царя смеялись.
– Молодец! Иди!
Глядя вслед слегка прихрамывающей девушке, он покачал головой. Надо же, ойранка, а как старается стать амазонкой! Конечно, до настоящей всадницы ей очень далеко, все же девушки учатся всему с детства, но при таком стремлении эта упрямица многого добьется!
Из угла вдруг раздался тихий смех Асиат:
– Видишь, как старается?
– Ты не спишь?
– Нет, – улыбнулась скифу амазонка. – Лейла молодец, весь день держит камень ногами и натягивает тетиву! Знаешь, она много лучше той же Милиды! И станет амазонкой!
– Я не спорю. А Милида разве амазонка?
– Нет, конечно! Только себя и знает! Ты следи за ней.
– За ней давно следят, Асиат, я сразу не поверил вдове Марсагета, уж слишком она любит все чужое. Но Милида сейчас занимается только соблазнением мужчин.
