Маленький Танцор понимал, для чего нужны дубины. Через его сознание поняла это и она. Все его существо сотряслось, когда страшное орудие взметнулось вверх, резко упало, нанесло глухой удар… Густой запах крови понесся по ветру, мешаясь с запахом людей. Остальных овец забивали одну за другой. Вот-вот наступит неминуемая смерть…
Маленький Танцор взглянул на отца, который, слегка присев, поднял дубину к серому небу. Он рванулся прочь, заслышав свист рассекаемого воздуха.
Темнота.
Голоса.
— Он начинает приходить в себя. Маленький Танцор! Ты меня слышишь?
Прикосновение рук — человеческих рук… Человеческое тело рядом с ним излучало тепло. Он застонал и шевельнулся, жадно радуясь ощущению жизни, биению сердца в груди. Чудесное ощущение холода в онемевших ногах и руках заставило его задрожать.
Жив! Он жив!
— Что случилось? Ты упал?
Тревога, звучавшая в голосе Волшебной Лосихи, вернула его из бесконечности в реальность. Он открыл глаза. Яркие косые лучи солнца ослепили его. Он зажмурился — и обнаружил, что его голова лежит на коленях Лосихи. Голодный Бык тоже склонился над ним и держал за руки, с тревогой всматриваясь в лицо. Вокруг с выражением озабоченности на лицах стояли Три Пальца, Черный Ворон и Стучащие Копыта.
— Ты пропустил охоту, — облегченно рассмеялся Голодный Бык. — Ты упал и…
— Я был на охоте, — хрипло произнес юноша, с трудом вдыхая воздух. — Овца и я… Едины. Мы были Едины. Она уже собиралась спрыгнуть вниз и избежать ловушки. Я умолил ее.
Память мгновенно вернулась к нему: он вновь пере живал каждый шаг, каждый вздох, каждое биение сердца… Дубина поднимается перед ударом, приближается неизбежная смерть… Его передернуло.
Его подняли с земли. Тело плохо повиновалось ему Со всех сторон раздалось взволнованное бормотание.
— Смотри не упади, — с трудом разобрал он слова в шуме голосов.
Он снова как будто поплыл куда-то… Он чувствовал, что мог бы умереть вместе с овцой, — и это не было бы неприятно. Но что же случилось потом? Мягкое ощущение падения…
Тепло. Потрескивание огня. Дым защекотал его ноздри. Сквозь туман, стоявший в глазах, он разглядел небольшой костер. Запах жареного мяса наполнил ноздри. Внезапно он ощутил сильный голод.
— Он все говорит о Единстве? — спросил где-то сбоку Два Дыма. — Я видел, как овца остановилась. Я был уверен, что она прыгнет и ускользнет от нас. В воздухе почувствовалась Сила. Я-то знаю — ведь я бердаче. А потом овца повернулась и пошла прямиком в ловушку. Она даже не казалась испуганной… но вот глаза у нее были… такие, как будто кто-то овладел ее душой.
— Слился, — прохрипел Маленький Танцор. — Слился с ней.
И он замолчал, уставившись неподвижным взглядом потрескивавший костер.
— А что ты думаешь о Маленьком Танцоре и его Видениях? — осторожно спросил Три Пальца. — Знаешь, он ведь не похож на такого мальчика, который… Мальчика? Я хотел сказать — мужчину. Он убил своего первого бизона, и они с Лосихой явно ведут себя ночью под покрывалами, как мужчина и женщина. Но он кажется таким юным… и в то же время таким старым… Ты ведь его отец — что ты-то об этом думаешь?
Голодный Бык выдохнул облачко белесого пара и взглянул вверх, на переплетение заснеженных ветвей. На фоне снега стволы елей казались светло-серыми и плоскими. Он покачал головой, остановился и принялся утаптывать снег, чтобы не заскользить ненароком вниз по крутой тропе. Вокруг вывернутых корней дерева, поваленного ветром, петляло множество лосиных следов, уходивших в глубину леса. Как это лосям удается взбираться по таким крутым заснеженным склонам? Просто колдовство какое-то!
— Я волнуюсь за него.
Что еще мог он сказать?
— А Лосиха?
Голодный Бык пожал плечами и поправил мешок на спине.
— Он стал взрослым мужчиной, дружище. Он добыл мяса и овладел женщиной. Он ведь доказал, что сможет ее прокормить. Теперь он отвечает за себя сам, как мужчина, — и он ведет себя вполне достойно. Он силен, ловок и теперь сам выбирает свой путь в жизни.
Три Пальца понюхал холодный воздух и оглянулся на извилистую тропу, что привела их сюда. Сверху склон казался еще опаснее, чем при подъеме. Взбираться наверх вообще не так страшно, как лезть вниз. За спиной оба друга несли длинные веревки, сплетенные из кожи.
— Здесь чувствуешь себя зажатым со всех сторон. Как будто вот-вот из леса выскочит какое-то чудовище и съест тебя…
Голодный Бык усмехнулся:
— Если это случится, то мой странный сын, о котором ты так беспокоишься, Видением вернет тебя обратно.
— Ты думаешь, что он и вправду… тогда на охоте?.. — Три Пальца задумчиво покачал головой. — Не знаю, может, и так. Белая Телка ведь все время говорила, что он обладает Силой. Да и Два Дыма мне тоже всегда казался… гм… не таким, как все. А с другой стороны, ты ведь знаешь, что эти анит-а считают, будто у бердаче есть какая-то особая Сила, как у торговцев…
— Не как у торговцев, а именно как у бердаче.
— Ну ладно, как у бердаче. Я, пожалуй, готов уже в это поверить. — Три Пальца нахмурился и громко причмокнул, а затем издал хрипловатый крик сойки. Из темнеющего леса донеслось эхо. Синица пискнула в ответ.
Бык взглянул на кусочек голубого неба, видневшийся сквозь кроны деревьев:
— Да, я думаю, что у Маленького Танцора есть Сила. Я слышу, как он бормочет во сне по ночам. Его посещают Видения. Это не похоже на то, что видят по ночам обычные люди, это Видения Силы… чаще всего он просыпается от них. Но не по-настоящему, представляешь? С ним можно заговорить, и он даже будет отвечать, но на самом деле он не здесь, не в пещере…
— Я это видел прошлой ночью. Ты его окликнул, и он ответил, что кругом огонь. Я посмотрел на костер — все было в порядке. А глаза у него при этом были открыты. Я это точно разглядел — но он как будто был не в себе.
— А ты не спал уже, когда я его сегодня утром об этом расспрашивал? В ответ он только смущенно прищурился.
— Ага. У меня волосы дыбом на голове встают, как я об этом подумаю, — проворчал Три Пальца. — Шутки-Шутит сама не своя из-за всего этого. Правда, Черный Ворон ей посоветовал не волноваться — сказал, что это временно и с возрастом пройдет.
— Пошли, у меня ноги мерзнут так стоять.
На самом-то деле он просто хотел уйти от разговора о том, что начинало уже беспокоить всех.
Он сделал еще один шаг по следам лося, который забрался сюда раньше, чем они. Лось точно знал, каким путем лучше всего карабкаться на вершину горы. Правда, удобную дорогу лось и человек представляли себе по-разному.
— Значит, мы подманим лося, будто кролика? — шумно дыша, спросил Три Пальца. Он с трудом поспевал за Голодным Быком, не переставая, однако, переговариваться на ходу с синицами на птичьем языке. — Это кажется совершенно безумной затеей.
