— Пошли, у меня ноги мерзнут так стоять.
На самом-то деле он просто хотел уйти от разговора о том, что начинало уже беспокоить всех.
Он сделал еще один шаг по следам лося, который забрался сюда раньше, чем они. Лось точно знал, каким путем лучше всего карабкаться на вершину горы. Правда, удобную дорогу лось и человек представляли себе по-разному.
— Значит, мы подманим лося, будто кролика? — шумно дыша, спросил Три Пальца. Он с трудом поспевал за Голодным Быком, не переставая, однако, переговариваться на ходу с синицами на птичьем языке. — Это кажется совершенно безумной затеей.
— Почему? — с искренним недоумением откликнулся Голодный Бык. — Ты ведь слышал, что сказала Стучащие Копыта. Нам достаточно…
— Я не все понял. Мне до сих пор нелегко разбирать их смазанное произношение.
— Смазанное, говоришь? — Голодный Бык почесал за ухом. — А они говорят, что мы, будто тетерева, токуем.
— Тетерева? — громко расхохотался Три Пальца. — Ну и уши у них! Ничуть наша речь на тетеревиное токование не похожа.
— А им кажется, что похожа.
— Ну а что ты про самого себя скажешь? Тебе с этой женщиной, похоже, просто отлично вместе под покрывалами. Вы с ней будете жить вместе и дальше? А как же этот Один Бросок? Он не принесет тебе беды?
Голодный Бык перелез через ствол лежавшего на земле дерева, с которого лоси уже смахнули снег животами. Он обернулся и протянул руку спутнику:
— Она говорит, что никаких неприятностей не будет. Она говорит, что в Племени Красной Руки женщина может просто так взять и уйти от мужчины, когда захочет. Правда, мне кажется, что в таких случаях у них принято сделать что-нибудь приятное бывшему мужу. Например, подарить ему пару красивых одежд или дать мяса. Но ведь Один Бросок женился на ней просто потому, что ей был нужен муж. Во всяком случае, так она говорит. Одному Броску больше нравится его первая жена — женщина по имени Мокрый Дождь. Стучащие Копыта хорошо к ним обоим относится. Они помогли ей обмануть Кровавого Медведя, когда тот попытался овладеть Волшебной Лосихой. По-моему, уже за одно это к ним нужно хорошо относиться.
— Да, это мне понятно. Любой человек, который не любит Кровавого Медведя, мне по вкусу. — Три Пальца остановился, чтобы перевести дух, и добавил: — Похоже, что я в последнее время не слишком-то хорошо лажу со Зрящими Видения и со всякими вождями.
— Не волнуйся. Теперь ты в безопасности. Мы все можем начать новую жизнь, многому научиться и забыть о Тяжком Бобре.
— А Кровавый Медведь?
— Не думаю, что он нападет на нас. Не осмелится, раз Белая Телка нас защищает.
— Гм, не хотелось бы тебя разочаровывать, но на мой вкус она недостаточно молода.
— Хочешь себе вторую жену завести?
— Прекрати! Белую Телку? В жены взять? Можно тысячи других способов придумать, если жизнь не мила станет. Например, подкрасться к бешеному бизону и ткнуть его колючим кактусом в мошонку. Но вот что с нами будет, если она вдруг решит отправить свою душу к Звездной Паутине? Что нам тогда делать? Женщина Духа оставит нас одинокими и беззащитными.
— Потому-то мы отправляемся весной в гости к Красной Руке. Теперь у нас есть среди них родственники — Стучащие Копыта, Волшебная Лосиха и Два Дыма. Погостим немного и вернемся сюда. Стучащие Копыта говорит, что весной здесь полным-полно всяких съедобных растений будет. Л к концу лета и осенью будут еще и ягоды, и семена сосны, и много еще всяких вкусностей. Может, мы даже немного покочуем в поисках склона, на котором выдастся наилучший урожай.
— И тебе все это нравится? Тебе нравится обходиться без бизоньего мяса?
Голодный Бык хлопнул себя по животу:
— Можно и так сказать. Я уже привык видеть свой пуп, если посмотрю вниз. Может, живот у меня и не такой круглый, как у Черного Ворона, но я все-таки уже очень давно не голодал. Вдобавок лесная лилия сладкая, чудесная. А печеные коренья — просто объедение! Я их мог бы сколько угодно съесть!
— Как-то это неправильно — копаться в земле, искать коренья…
Голодный Бык усмехнулся:
— Совсем недавно я то же самое говорил сыну.
— А что же с тех пор случилось?
— В моей жизни появилась Стучащие Копыта. Впервые с того дня, когда я встретил Белую Телку, жизнь снова улыбнулась мне. Посмотри-ка вокруг. Здесь довольно красиво. Не так сильно дует, как в долине внизу. Кроме того, мы можем устраивать ловушки. Ловушка для овец сработала на славу. А сейчас мы идем по следу лося. Что может быть приятнее для охотника, чем охота? И никакого тебе Тяжкого Бобра с его вредоносными Видениями!
— Но это такой необычный образ жизни…
— Все, что ново, кажется необычным. Учись и радуйся.
— Вот как тебя Стучащие Копыта учит охотиться на овец? Кровь и навоз! Слышал бы это Тяжкий Бобр! Охотник учится охотиться у женщины! — Он с хохотом хлопнул себя по коленям.
Голодный Бык пожал плечами:
— Мне все равно. Я счастлив. Знаешь что: я думал, что жить мне немного осталось, что моя душа вознесется к Звездной Паутине, будто черный дым от горящего жира. Но вот пришла Стучащие Копыта… Она нежна, ласкова и привязана ко мне. Я тоже к ней привязался. Рана, что открылась в моем сердце в тот день, когда была убита Ветка Шалфея, не зажила до конца, нет — но там, где я не чувствовал даже пустоты, теперь все полно радости. Я снова живу полной жизнью.
Голодный Бык снял со спины свой мешок и перекинул его через поваленное дерево, которое лось легко перескочил.
— Эй, подсоби-ка!
Они помогли друг другу перелезть через преграду.
— Вдобавок твоим детям здесь нравится. Я видел, как Две Луны, Смеется-Хохочет и Кузнечик играли с детенышами Черного Ворона. Они все вместе катались вниз по склону холма и так визжали, что мертвые проснуться могли.
— Да, это они любят. Мы жили так далеко на востоке — в селении Семи Солнц, — что у них такой возможности не было. А ведь в детстве необходимо кататься с горы.
— Да и женам вашим со временем здесь понравится, вот увидишь. Работы им тут гораздо меньше. За дровами зимой тоже далеко ходить больше не придется. Еду легче находить. Не нужно столько тяжестей на себе таскать.
Они вышли из леса и оказались на одном из нижних лугов. Снег скрипел под ногами. Откуда-то, хлопая крыльями, поднялся ворон и улетел из виду.
— По-моему, пришли. — Три Пальца указал на узкий проход между деревьями, отделявшими их луг от соседнего Рядом с проходом снег был примят лежавшими лосями и испещрен следами их копыт. В воздухе висел резкий мускусный запах. На снегу там и сям виднелся помет и замерзшая моча.
— Они тут проходят, готов спорить. — Три Пальца пнул ногой кусок замерзшей мочи и, идиотски ухмыляясь, выдохнул облако пара.
