— Енам, смени Мену за веслом, иначе его хватит удар и я должен буду подарить ему гробницу в Фивах.
Енам взялся за весло, а Мена уселся к кормилу.
— Что мы знаем о Кефтиу? Двадцать дней пути по морю — долгое время, наши ладьи для этого не приспособлены. Египтяне едва могут ходить вдоль берегов Зеленого моря. Мы должны будем сначала построить флот, обучить моряков…
— Забудь об этом, мой друг, фараон просто подумал вслух.
Вскоре они направились к одному месту на берегу.
— Это должно быть здесь, я был здесь только два раза — мальчишкой с отцом и пару лет спустя после его смерти.
— Старую гавань еще хорошо видно, — заметил Мена, пока они пытались пришвартовать лодку.
Енам выпрыгнул на берег, мужчины последовали за ним и вместе вытащили легкий парусник на сушу.
Енам удивленно огляделся:
— Что здесь можно увидеть? Нет ни деревни, ни дома, ни пашни, только пустыня и пара камней.
В этот миг будто из-под земли вынырнули двое вооруженных людей, и один из них уже издалека закричал:
— Эй, что вы здесь ищете? Это запрещенная земля, здесь нечего смотреть! Быстро убирайтесь отсюда, или я помогу вам копьем.
Он угрожающе поднял копье, но Мена только усмехнулся:
— Посмотри на моих спутников повнимательнее, дурень.
Воин приблизился к ним и оглядел двух рослых мужчин — совсем юного и средних лет.
— Ну, я не знаю, — протянул он неуверенно. — Вы, должно быть, высокопоставленные чиновники? Где ваши слуги? Что я должен?.. Что я могу для вас сделать?
— Ты можешь упасть на пузо и ползти в пыли перед Благим Богом и принцем Енамом, — веселился Мена.
В этот момент воин узрел уреи на лбах незнакомцев и, как подкошенный, пал ниц, а за ним и его спутник.
Но Мена нетерпеливо пнул их:
— Вставайте и ведите нас к вашему старшему.
Маленький сторожевой пост занимал несколько домиков из кирпича, которые постоянно приносимый из пустыни песок преобразил так, что их можно было увидеть, только подойдя к ним совсем близко. Весть о приближении царя вызвала большой переполох. Начальник поста спал и появился не сразу, в косо сидевшем парике, не в состоянии поверить, что он стоит перед сыном Солнца.
— Ну почему я не… я имею в виду… сообщение… помилосердствуй, Богоподобный, в это время я иногда отдыхаю…
— Успокойся, — сказал царь. — Никто не сердится на тебя за то, что тебе необходимо поспать. Ничего официального, маленький, почти дружеский визит. Нам нужны на несколько часов две колесницы, и тебе лучше забыть, что мы здесь вообще были.
— Хорошо, Богоподобный, Благой Бог, да будь ты жив, здрав и могуч, но… у нас есть только одна колесница.
— Тогда вели ее тотчас приготовить! — нетерпеливо потребовал Мена, обрадовавшись тому, что ему снова, как в юности, посчастливится править колесницей царя. Вместе Рамзесом они взошли на колесницу, Енам прыгнул на лошадь, и все трое помчались, держась берега реки до тех пор, пока Мена не почувствовал на своем плече руку фараона. Возничий натянул поводья — лошади встали. Рамзес спрыгнул с колесницы.
— Мы уже почти полчаса в пути и еще не добрались до границы города, который раньше стоял здесь. Мена, останься с лошадьми, мы скоро вернемся назад.
Рамзес положил руку на плечо Енама, и они пошли вперед. Убедившись, что их никто не услышит, царь начал:
— То, что я тебе сейчас скажу, касается только тебя как наследного принца. Мене не нужно этого слышать. Для повелителя Обеих Стран имеет значение следующее: царь может все, но он должен быть достаточно умен, чтобы не делать некоторых вещей. Мы стоим здесь, на земле исчезнувшего города Ахетатона, который основал исчезнувший из истории и памяти человеческой фараон Аменхотеп, называвший себя Эхнатоном. Он не ладил со жрецами Амона, потому что был привязан к богу солнца Атону и приказал почитать его одного. Он отказался от своей столицы — Фив и создал здесь, как и я в Дельте, новую столицу. За несколько лет были сооружены дворцы, храмы, жилые дома и прочее, только в отличие от Пер-Рамзеса здесь ты напрасно будешь искать изображения богов. В городе имелся лишь большой храм Атона, в котором жил бог, не имевший образа. Он изображался исключительно в виде солнечного круга с лучами. Эти лучи шли в руки, которые были распростерты, благословляя царя и, как он считал, все человечество. Прекрасная картина, вызывающее уважение решение, которому каждый мог бы последовать, если бы… Помнишь, сын мой, что я сказал тебе вначале и что является правилом для царей?
Енам кивнул:
— Царь может все, но он должен быть достаточно умен, чтобы не делать некоторых вещей.
— Таким умным мечтатель Эхнатон, к сожалению, не был. Он запретил наряду с культом Амона почитание и всех остальных богов. Нужно было молиться только Атону, только его царь велел почитать. Храм Амона в Фивах был закрыт, жрецов выгнали, а недовольных бросили в темницу. Фараон велел созвать тысячи каменотесов со всей страны и дал им только одно поручение: они должны были во всех храмах всего царства уничтожить изображения и имя Амона. Ни о чем другом этот царь не заботился. На западе вассалы отпадали от Кеми целыми народами, его чиновники обманывали и предавали своего фараона, по всей стране образовывались разбойничьи банды и не давали житья землевладельцам и крестьянам. Эхнатон же сидел в своей священной столице и сочинял гимны своему богу. Из его «Хвалебной песни Атону» я велел выписать себе некоторые строки. Вот послушай:
Ты появляешься таким прекрасным на горизонте неба,
Живой Атон, источник жизни,
Если ты сияешь своими лучами в восточной стороне неба
И наполняешь все страны своей красотой.
Прекрасно смотреть на тебя, великий, сияющий,
Находящийся высоко над всей страной.
Твои лучи охватывают мир
До конца всего созданного тобой.
Как многочисленны твои произведения,
Скрытые от глаза человека.
Ты единственный бог! Кроме тебя, иного не знаем!
Ты создал землю по своему замыслу,
О единственный и вмещающий в себе все!
Людей, стада и тварей земных;
Все, что ходит по земле ногами,
Что летает по воздуху на крыльях.
Горные страны Сирии и Куша и плоскую Кеми.
Ты сажаешь каждого человека на его место,
Заботишься обо всех потребностях,
Каждый имеет еду, и время жизни его рассчитано.
Ты делаешь времена года.
Которые положены для твоих существ, —
Зиму, чтобы охладить их, и
Летний зной, чтобы они почувствовали тебя.
Ты распростер небо над землей,
Чтобы светить оттуда.
Чтобы было видно, что ты единственный, несравненный
Создал видимым для нас.
— Ну, это звучало и в самом деле красиво, но народ желал своих старых, известных ему богов, а изгнанные жрецы Амона возбуждали недовольство многих. После пятнадцати лет правления царство мечты фараона Эхнатона рухнуло. Никто не знает, как он умер, его гробница осталась незаконченной, мумия его исчезла. Его преемники с раскаянием вернулись назад к Амону, культ Атона исчез, город здесь был снесен и разрушен. Ты можешь найти еще несколько мест, которые выдают нам его размеры, и наверху, у большого храма Атона, возвышается еще из земли пара колонн. Я привел тебя сюда, Енам, чтобы ты увидел, чего царь, если он умен, должен избегать. Предпочитай среди богов того, кого ты хочешь, а уж если взялся, высмеивай, но делай это только для самого себя. Не принуждай народ и жрецов ни к чему, против чего они сопротивляются, не отнимай у них ничего, что освящено старыми традициями. Ты можешь быть капризным и несправедливым, расточительным и суровым, ты можешь давить свой народ и посылать чиновников в каменоломни, делай это, если есть охота, но делай это в меру, и я говорю тебе еще раз: оставь им старых богов! Тогда они будут ликовать при виде тебя, будут уважать тебя, и твой трон будет стоять безопасно, как скала в пустыне.
