Сделка была скоро заключена к обоюдному удовольствию, но Роберто Галэно с видимым недоверием наблюдал за каждым движением лоцмана, лицо которого ему не внушало никакого доверия. Однако, когда он высказал свои опасения, Лакон-Тай пожал плечами:
– Нет, опасности тут быть не может, друг! Подумайте: их только трое и они совершенно безоружны, нас же шестнадцать человек.
Итальянец как будто успокоился, но на самом деле все время пути до Саравана, куда лодка прибыла благополучно на четвертый день, не спускал глаз с подозрительного лоцмана.
Иногда ему казалось, что он где-то уже видел лицо пловца, но где и когда?
Этого он не мог сказать…
На пути в Сараван путники пережили несколько охотничьих приключений и, между прочим, были свидетелями характерной сцены: во время одной из экскурсий в глубь леса в поисках съедобной дичи они услышали яростные крики, треск крушимого дерева, тяжкий топот ног. Оказалось, что средней величины стадо слонов почему-то подверглось нападению свирепого носорога-отшельника, который в слепой ярости распорол своим рогом бок одному из хоботоносцев. Но за смертельно раненного товарища вступились его сородичи и жестоко отделали врага, колотя его хоботами, словно таранами, и толкая могучими клыками, покуда измолоченный носорог не сбежал сам в чащу леса.
Глава IV Белый врач похищен
От незначительного и утопающего в неимоверной грязи местечка Саравана наши странники направились по горам и долам, оставив лодку, но взяв с собою ее владельцев: лоцман, который носил имя Копомы, заявил, что он знает местность как свои пять пальцев и охотно возмется за небольшое вознаграждение служить проводником.
Лакон-Тай был доволен, что караваном будет руководить хорошо знакомый с местными особенностями человек, ибо трудно себе представить, с какими препятствиями совершается путешествие в этой дикой и почти безлюдной области, где роль дорог часто исполняют проложенные слонами тропинки в лесу или ложа пересыхающих потоков. Помимо затруднений, создаваемых отсутствием дорог, приходилось серьезно считаться с опасностями, грозившими спутникам на каждом шагу: тут приходилось пробираться сквозь кустарники, в которых гнездилось неимоверное количество змей, здесь шли под сводами листвы деревьев, где роились ядовитые комары, а еще дальше – по болотистому лугу, где на людей и особенно на взятых ими для перевозки провизии и запасного оружия лошадей набрасывались жадно сосущие кровь пиявки.
Горе тому, кто заснет у костра, не обратив внимания, что над ним мелькает странной трепетной тенью вампир, собирающийся утолить свою жажду человеческой кровью!
Горе тому, кто забредет в чащу кустарников и не разглядит, что на его пути, на покрытой опавшими листьями земле, лежит, вытянувшись, наподобие сучка, коварная дабойя – ядовитая змея из рода кобр.
В этих местах свирепствует загадочная, еще неведомая европейцам болезнь, которую сиамцы называют «тэт». Заболевшего разбивает паралич, в короткий срок охватывающий все тело, и через три-четыре дня все заканчивается неизбежным смертельным финалом.
Лакон-Тай понимал, как рискованно путешествовать в этих местах без опытного проводника, и Копома, конечно, был им положительно необходим: многие годы он скитался здесь и хорошо знал окрестности.
По его совету караван от Саравана направился на Кахолаи не кратчайшим путем, а делая обход нескольких опасных для путешествия районов.
На этом пути Роберто Галэно пришлось пережить приключение, едва не стоившее ему жизни.
Дело в том, что молодой ученый давно мечтал об охоте на слона, а тут, в этой глуши, случай встретиться с хоботоносым владыкою лесов представился на третий или четвертый день путешествия.
Лэна-Пра и Лакон-Тай остались в лагере, а Фэнг, Копома и Роберто отправились на поиски какой-то дичи и скоро наткнулись на слона. Роберто выстрелил, но пуля из его карабина только оцарапала толстокожий лоб животного, которое пришло в ярость и само принялось охотиться, бросившись на людей.
Единственным спасением могло служить бегство, потому что слон грозил растоптать охотников в мгновение ока. И люди бросились бежать. Копома куда-то исчез, Роберто и Фэнг вскарабкались на ствол попавшегося, на их счастье, большого дерева, но, на беду, оказались безоружными, потому что при бегстве Роберто обронил пояс с патронами.
Слон, увидев, что его враги недосягаемы, набросился на спасшее их дерево, пытаясь свалить его на землю.
Не довольствуясь тем, что он наносил дереву тяжкие удары хоботом, обламывая буквально все нижние ветви, толстокожий великан еще напирал на ствол дерева всем своим могучим телом, тряся дерево, как былинку, но люди держались в ветвях.
– Однако, – сказал Галэно, – мы оказываемся в форменной осаде! И кто знает, сколько продержит нас тут эта скотина?
– Люди говорят, что слон очень мстителен! – отозвался Фэнг, наблюдавший за маневрами слона, который отошел несколько в сторону, но стоял, не спуская пылавших яростью глазок с верхушки дерева, укрывшей его врагов. – Слон может простоять тут и двое, и трое суток!
– Да мы-то не можем доставить ему этого удовольствия: во-первых, нас будут ждать в лагере, а во-вторых, я уже и сейчас голоден!
– Что же делать, сагиб? Придется терпеть! – философски решил вопрос Фэнг.
Но доктор не мог решиться на это испытание своего терпения, и, когда слон, утомившись, отошел в сторону, Роберто рискнул спуститься с дерева, чтобы поднять валявшийся у ствола пояс с патронами, который до сих пор чудом не привлек к себе внимание слона.
Итальянцу, гибкому и ловкому, привычному к гимнастическим упражнениям, этот маневр удался довольно легко, но едва он с драгоценным патронташем в руках вернулся к дереву, как слон с невероятной скоростью ринулся в атаку и, изобразив из своего огромного тела таран, едва не вывернул служившего беглецам убежищем дерева с корнями.
Дерево затрещало. Сухие сучья и ветви полетели вниз градом, Фэнг сорвался и едва не упал, но вовремя ухватился за подвернувшуюся под руку ветку.
– Подожди, приятель! – крикнул слону, готовившемуся повторить нападение, молодой итальянец. – Я промахнулся один раз, но едва ли промахнусь в другой…
Он торопливо зарядил карабин, и, когда слон снова бросился на дерево, рассчитывая на этот раз вывернуть его из земли или сломать ствол, итальянец выстрелил с близкого расстояния, но не успел сообразить, какие результаты дал выстрел, потому что дым еще не рассеялся, а слон грянулся массивным лбом о ствол. Сотрясение было настолько велико, что Роберто был буквально оторван от ветки, на которой сидел, словно в седле, и сброшен вниз. Когда он очнулся, он увидел над собой полог палатки и услышал ласковый голос Лэны:
