– Ну что ты. Разве могу я на тебя сердиться, мой птенчик! – молвил Пьер. Он притянул ее к себе и спросил: – Так когда мы обвенчаемся, моя прелесть?
– Я ему о серьезных делах толкую, а он все свое да свое! – воскликнула она и впилась в его губы, прижимаясь всем телом к его груди. – Ты лучше погляди на меня повнимательнее, тупица!
– Я и так только на тебя и гляжу, Ивонна. Что ты имеешь в виду?..
– А то, что я жду ребенка, милый! Как тебе это нравится? Ты не сердишься на меня?
– Ивонна! Неужели такое могло случиться? Поклянись всеми святыми!
– Клянусь, мой милый! Как ты уехал, так я это и почувствовала, а теперь уже четвертый месяц! Ты рад?
– Какое там рад? Я в полном восторге, моя прелесть! Вот это радостная новость! – И он подхватил Ивонну и закружил по комнате, покрывая лицо, шею и руки нежными благодарными поцелуями.
Они страстно отдались друг другу, а потом проговорили до самого вечера, и никто не вспомнил о дяде и его ожидавшемся разорении, о котором тот еще и не подозревал.
– Ивонна, – сказал Пьер утром за завтраком. – Я хотел бы с тобой посоветоваться.
– О чем? Говори побыстрее, я сгораю от любопытства!
– Я подумал, что при теперешнем твоем положении нам следует подумать о более подходящем месте для жилья. Как ты к этому относишься?
– А чем плохо это, мой милый? Я вполне довольна.
– Видишь ли, при моих средствах это просто неприлично, особенно когда мы поженимся. Я бы хотел приобрести дом в городе и еще один – где-нибудь в горах. Мне так нравятся горы, хотя я там никогда и не был. Только видел издали, но они меня поражали своим величием. Ты согласна, моя прелесть?
– Неужели у тебя так много денег, Пьер? – серьезно глянув ему в глаза, спросила Ивонна.
– А почему бы и нет? Я много лет подвергал себя различным смертельным опасностям и смог привезти сюда заработанное.
– Я просто не могу тебе на это ответить, мой милый. Я так поражена и обескуражена, что слов не нахожу. Но все, что ты сделаешь, я приму с радостью, дорогой.
– Тогда я займусь этим делом завтра же. А как все же дела с дядей будут развиваться?
– Мне остается лишь ждать. Это не больше месяца.
– И сколько же ты потратила на все это? Только не думай, что я тебя контролирую. Просто чистое любопытство, Ивонна.
– Ой, много! Даже страшно. Я не думала, что ты вернешься так рано, и была уверена, что к твоему приезду все твои деньги будут у меня уже на месте. А теперь мне стыдно и страшно.
– Ну, чего же бояться, Ивонна. Говори, не страшись.
– Почти две с половиной тысячи золотых, Пьер, – сказала Ивонна смиренно. – Мне так неловко, дорогой…
– Всего-то?! Да, трудно привыкать к богатству, Ивонна. Хотя нужно ли?
– Ты не сердишься, милый?
– Разве можно сердиться из-за пустяка? Успокойся и не думай об этих деньгах. Тем более что они вскоре вернутся к тебе, да еще, может быть, с прибылью.
– А ты мне позволишь закончить эту сделку? Мне так хочется увидеть дядюшку убитым горем!
– Ты такая мстительная, Ивонна? Мне это не нравится, дорогая.
– Но Пьер, я ничего не делаю незаконного. Просто теперь получается, что дядя должен мне, одной мне, и я отсрочки ему давать не собираюсь.
– Как хочешь, милая, но мне это не по душе.
Бракосочетание прошло тихо, без гостей и родственников, в тихой небольшой церкви в пригороде Марселя. Молодые тут же уехали в новый дом, расположенный миль за двадцать от города. Пара отличных лошадей, споро колотя копытами по каменистой дороге, к вечеру донесла молодых до дома.
– Пьер! Разве это дом? – воскликнула Ивонна в восторге. – Это настоящий замок, только маленький!
– Тебе нравится, Ивонна?
– Как ты можешь такое спрашивать, Пьер? Это чудо! И вид просто волшебный! Но горы не такие уж и высокие, Пьер! Ты-то доволен сам?
– Не совсем, Ивонна, но на первое время пусть будет так.
– Но сколько же тут комнат, Пьер? И кто будет за всем этим смотреть?
– Мадам, – к ним подошел солидный человек в отличном кафтане и почтительно склонился перед Ивонной. – Позвольте вам показать ваш дом. Я – управляющий этим хозяйством. Меня зовут Жан Эмиль Жене, мадам.
– Что это, Пьер? – Глаза Ивонны так широко открылись, что Пьер испугался, что они выскочат из орбит.
– Ивонна, привыкай к тому, что теперь о нас будут заботиться люди, и их будет много. Приказывай, но постарайся никогда их не унижать. Помни, какой ты была совсем недавно, дорогая. А теперь – вперед, к победе!
Они взялись за руки и, счастливые, с сияющими физиономиями, двинулись за Жаном Эмилем Жене.
Март 1993 – ноябрь 1994 г.
