- Давненько они такими силами не выходили на разбой, - задумчиво покручивая ус, сказал Кондрат. – Как бы не задумали они по весне что худое против Сечи. Иначе, зачем им кони? У каждого ногая и так их по два-три, а то и более.
- Эти ногаи – кылычи . Верноподданные хана Аюка, - ответил ему Заруба.
- Что еще за «кылычи»? Впервые слышу о таких, - спросил Кондрат.
- Старейший род Едисанской орды и самый воинственный. Хан Аюк ходил воевать и на крымчаков, и шляхтичей бил, и турок, и ливонцев. Они кочуют по Буджакской равнине между устьями Днепра и Дуная и не повинуются ни хану Крымскому, ни султану турецкому. Буджакские ногаи, занимаясь беспрерывно войною, храбрее крымчаков и искуснее в наездничестве и рубке. Если кто и решится на Запорожскую Сечь войной пойти, так только Аюк и его войско.
- По поводу дня сегодняшнего, - продолжал Заруба. – Они почти никогда не пользуются луками, а всегда начинают бой, бросая короткие копья - найзы, пока не сойдутся в ближнем бою. Тогда переходят на сабли, которые длиннее, чем наши, и почти не имеют закругления на концах, характерного для этого оружия. В рубке – мастера, каких поискать – сам убедился,- тронул Гнат рану рукой.
- Так что делать-то будем? – нетерпеливо перебил его Басурман.
- Я так думаю, закрутят они «веремию» вокруг нашего частокола, - сказал Гнат. – Пока будем отвлекаться на конницу, несколько удальцов прыгнут с седел на частокол и проникнут внутрь, чтоб удариться в сабли. Я сам видел, как они скачут, стоя ногами в седле. При этом лук у них на седлах нету, чтоб загнать ногу в луку. Еще раз говорю – это противник опасный и жестокий. Они не будут жалеть ни чужих, ни своих. Поэтому стрелки с рушницами должны оборонять «радуту» со всех сторон. Чтоб быстрее перезаряжать оружие, надо отдать им в помощь коноводов и джур. Остальным бить всадников из пистолей и внимательно смотреть, чтоб не пропустить ногаев через частокол. Если хотя б с десяток их запрыгнет внутрь, плохо нам придется.
Кондрат оглядел старшин и спросил:
- Ну что, братья-казаки, згода ?
Старшины дружно кивнули в ответ, и каждый отправился к своему куреню ставить задачу казакам.
Бидайхан объехал своих воинов, считая потери. «Еще толком не воевали, а уже потеряли двенадцать воинов, не считая раненных»- подумал он. Теребя в задумчивости свою короткую бородку, он выехал в центр круга, образованного всадниками, и оглядел склоны балки, с удовлетворением отметив наличие нескольких десятков стволов акаций, росших небольшими группами. В голове его уже формировался план штурма казачьей крепости. Он обернулся к Тунгатару и, указав рукой на деревья, коротко бросил: «рубите». Тунгатар тут же передал команду десятским и, вскоре в разных местах балки застучали боевые топоры - айбалты, и деревья одно за другим стали валиться в снег. Тунгатар сразу понял, чего хочет бек, и воины стали укладывать стволы деревьев в ряд, увязывая их крепкими ременными веревками для вязания пленников, коих у каждого воина всегда было 5-6 сажен. Из нескольких стволов получались достаточно широкие и прочные мостки, которые должны были выдержать лошадь с всадником. К оконцовке мостков привязывались еще две длинные веревки, чтобы два всадника могли тащить их за собой.
Видя, что работа идет, Бидайхан приказал Тунгатару вызвать лучших наездников. Таковых набралось около двадцати.
- Высоту таскала казачьей заставы видели? – спросил их Бидайхан. Воины дружно закивали головами.
- Сможете на ходу с коня запрыгнуть на него? В ответ – такое же дружное кивание.
- Часть воинов бросит мостки через ров. В разных местах, где урусов будет поменьше. Ваша задача будет – запрыгнуть с коня на частокол. Мы будем прикрывать вас, бросая копья, - продолжил Бидайхан,- а вы должны проникнуть внутрь заставы и устроить урусам хорошую рубку, пробиваясь к воротам. Тому, кто откроет ворота и впустит конницу вовнутрь – награда: конь, которого воин выберет себе сам из захваченного табуна. А также любое оружие, добытое у урусов, на выбор. Сейчас Тунгатар распределит вам направления и определит воинов, которые для каждого из вас будут прокладывать мостки.
Стоящий рядом Тунгатар кивнул головой в знак согласия и, склонившись к плечу бека, вполголоса предложил:
- Бидайхан, у нас есть юнмай для факелов. Мы можем намотать юнмай на копья, поджечь и метать их горящими. Тогда лошади табуна начнут в панике метаться, и нашим воинам легче будет пробиться к воротам.
- Займись этим, - сказал Бидайхан. – Отбери лучших копейщиков и поставь им задачу. Если их горящие копья подожгут строения за оградой, а они все из дерева, урусам вообще придется несладко.
Он некоторое время молчал, размышляя, и вновь обратился к своему побратиму.
- Карыскыр, - бек обращался так к Тунгатару только в особых случаях, как бы подчеркивая важность разговора. - Я хочу поехать к казакам и предложить им отдать табун без боя. Ты всегда говорил, что казаки достойный народ. Что они славные воины и такие же, как мы, степняки. Мне лучше договориться с ними, чем проливать кровь и нашу, и казачью. Я никому бы никогда не сказал этих слов, но ты должен меня понять.
- Они откажутся, Бидайхан, - Тунгатар почтительно склонил голову, оценив доверие бека. – Я разделяю твое мнение и твое отношение к казакам. Скажу больше – я благодарен тебе за твое желание решить миром нашу проблему с ними и не проливать кровь. Но они откажутся. Для них смерть в бою – слава. Сдаться, согласиться на милость даже численно превосходящего противника – покрыть себя позором. Ты бы отдал лошадей, будучи на их месте?
- Я – никогда! – надменно вскинув голову, ответил Бидайхан и тронул коня. Он решил все же поговорить с казаками, хотя ответ знал почти наверняка. К тому же, в силу своей молодости он еще никогда не видел казаков вблизи, а тем паче, не говорил с ними.
Бидайхан отобрал двоих воинов в сопровождение и, приказав им укрепить на копье белый явлык , отправился к заставе
Казаки – наблюдатели издали увидели приближение трех всадников с белым флагом на копье и позвали старшину на помост.
Кондрат и казацкая старшина с ним быстро взбежали на помостки и обратили свои взоры в степь.
- Будут предлагать обмен, - угрюмо промолвил Баштовенко, глядя на медленно приближающихся парламентеров. – Наши жизни в обмен на лошадей. Что мы им ответим, панове?
