– Ну, как сказать… – Вадим повернулся к другу, – как сказать…
– Нет, правда, Вадя, к чему все это было?
– Ты же раньше не интересовался историей.
– Да я так, к слову… Хотя знаешь, мне интересно. Именно сейчас, когда нам удалось вернуться. Блин, Вадя я спать не буду. Какого черта мы делали в этом учебнике истории? Если глобально мыслить…
– Ну, – Вадим развел руками, – я, конечно, не могу объяснить всего… Но кажется, что нам все же удалось кое-что сделать.
– И что, хотелось бы знать?
– Детей!
– Детей?
Друзья переглянулись и одновременно засмеялись.
– Ты только… ха-ха… ой, Насте не говори, – взмолился Павел.
– Ага… Ты не поверишь… – едва сдерживаясь от смеха, проговорил Вадим, – не поверишь… ха, если узнаешь… ой, не могу… как я наказал жене назвать сына…
Мне будет вместо жизни
Память о тебе…
В конце февраля, точно в срок, Умила, дочь новгородского князя Гостомысла родила сына. Родила крепкого и здорового. Радоваться бы ей, что подарила князю наследника, а она горевала. Горевала, что недолго длилось ее супружеское счастье. Едва успели отгреметь свадебные пиры, и вот она ни вдова, ни жена. Тела князя так и не нашли. Его ладья сгорела…
Его искали, питая надежду, что, быть может, князь успел выпрыгнуть, смог выплыть. Ах, он был в кольчуге… Но он мог… мог…
Дружинники осмотрели берега, все ручьи и затоны, но нет. Не нашли они своего князя, не нашли…
К волхву посылала Умила, да и не раз сама ходила на капище, просила, умоляла, но тщетно. Не знал Злотояр ничего или не хотел говорить, а может, и в самом деле боги не видели судьбы ее мужа.
Она долго не соглашалась надевать поминальное платье. Но прошло время, и надела Умила траур, и оплакала мужа. Горько оплакала. Слезы текли по щекам, обжигали. Щемило сердце от горя. Боль, боль, нескончаемая боль… и не было ей радости в том, что ушел ее муж, ушел, как подобает воину в битве с врагом. И говорили ей, что срубил князь в той сечи самого ярла варяжского. Но разве от этого легче? Разве уймется печаль, даже зная, что дружина люто отомстила за гибель князя? Разве станет меньше рана, от того что этот ненавистный борг варяжский разрушен, испепелен, а все враги утонули в своей собственно крови? Как не думать о милом? И что теперь? Одна забота – сын! Его сын.
– Как, княгиня, наречешь сына? – спросил седой волхв.
– Ты сам знаешь!
– Знаю… на то воля богов.
– Пусть так! Я не стану перечить воле богов, тем более что и муж мой… – она осеклась, опустила глаза.
– Знаю, – тихо изрек Злотояр, – знаю…
– Пусть так, – повторила Умила.
– Тогда выйди к людям, княгиня, покажи им сына. Дружина желает видеть юного княжича.
Женщина медлила. Она ладонью вытерла слезы и глубоко вздохнула.
– Идем…
Укутав ребенка, она взяла его на руки и подошла к двери.
– Не тревожься, княгиня, – почти ей на ухо прошептал старик, – смелее, они ждут.
Княгиня совладала со своими чувствами, горделиво вскинула голову, и волхв толкнул дверь. Яркий солнечный свет на миг ослепил ее, она зажмурилась… ей показалось, что она видит его. Муж ласково улыбается и одобрительно покачивает головой…
Выйдя на высокое крыльцо терема, Умила обвела взглядом двор. Дружинники, бояре, челядь, еще какие-то люди…
– Се князь ваш – Рюрик! – она протянула сверток вперед и немного наклонила, чтобы все могли увидеть румяное личико ребенка.
– Слава! – громко крикнул кто-то из воинов.
– Слава князю!! – его тут же поддержали десятки голосов. – Слава!
– Слава Рюрику!!!
– Слава князю!
Рюрик, она назвала его так, как просил муж. Очень просил. Ему так предсказал Злотояр…
Рюрик…
Но это уже совсем другая история, и как знать, может быть, именно тут начинается самое интересное.
Рюрик?!
Аркуда – медведь (древнерусский).
Хёвдинг – у скандинавов в раннем средневековье вождь, предводитель дружины, воевода.
Ярл – князь.
Выход – дань.
Асы – в германо-скандинавской мифологии высшие боги.
Скьяльборг – тактическое построение, когда строй плотно прикрывается щитами.
Калита – походная сумка из грубой ткани.
Локи – бог коварства и лукавства в древнескандинавской мифологии.
Борт – дерево с дуплом, где гнездится пчелиный рой.
Дягиль – лекарственное растение, хороший медонос.
Светец – держатель для лучины.
Кудесник – маг, волшебник, волхв. От слова кудеса – волшебство.
Сулица – короткое метательное копье.
Яшник – пленник.
Дикая вира – коллективная ответственность, штраф в пользу князя, взимаемый за убийство на общинной земле, когда виновный не установлен.
Клинок меча затачивается на 2/3 – так называемая «рабочая, боевая» часть. Именно этой частью наносят рубящие удары. 1/3 клинка, та что ближе к гарде, с обеих сторон не имеет заточки – в случае необходимости именной этой частью принимают удары для отражения.
Гарда – крестовина.
Нойда – вепсский шаман.
Карачун – славянское божество, злой дух, здесь смерть, конец.
Уды – члены – руки, ноги.
Язва – рана.
Воня – запах, аромат.
Урд – норна, одна из трех дев, живущих в Чертогах Одина, определяющая людям срок жизни.
Седмица – неделя.
Выход – дань.
Кур – петух.
Рудый – рыжий.
Сторожа – охрана.
Йоль – день зимнего солнцестояния. Скандинавский Новый Год.
Херсир – военный вождь, в данном случае предводитель отдельного отряда. Херсир рангом чуть ниже хевдинга.
Митгард – мир людей.
Рагнарек – последняя битва, Великая битва, после которой Мир погибнет и возродится вновь.
