А прямо перед поворотом была пропасть. Эспада определил ее границы на ощупь и тихонько присвистнул. Здесь, перед последним поворотом, незваным гостям было самое время убрать свет и провалиться в темноте под землю. Для тех, кого впереди ждали, справа был оставлен проход шириной ровно в треть тоннеля.
Почувствовав позади себя движение, Эспада протянул назад руку и коснулся мягкой ткани. Ткань тотчас отдернулась.
— Диана? — шепнул дон Себастьян.
— Да, — прошелестело над ухом.
— Здесь пропасть под ногами, — шепнул ей Эспада. — Сразу на повороте.
— Посветить?
— Нет. Ее можно спокойно обойти, если прижиматься к правой стене.
— Хорошо, я передам падре.
— Он отстал? — спросил Эспада.
— Немного.
Эспада кивнул, что в темноте осталось незамеченным. Диана поспешила назад, а дон Себастьян, медленно пополз вперед, держась у правой стены. Сзади донеслось едва слышное шуршание. Эспада рефлекторно оглянулся, но никого не увидел, да и шуршание сразу смолкло. Осталось только бурчание, которое доносилось из того места, куда выходил подземный ход. Что это могло быть — Эспада так и не сообразил и осторожно двинулся дальше.
Как оказалось, подземный ход вел к жерлу вулкана. Внизу бурлило озеро расплавленной лавы. Можно даже сказать — озерцо, такое оно было миниатюрное. Оно-то и издавало бурчание. Лава бурлила и недовольно толкалась, ей было там тесно, а расползтись шире мешали стены. Черные, потрескавшиеся, они образовывали огромную воронку, которая резко сужалась внизу, у самого озера. Вверх она расширялась тоже только до середины, после чего снова начинала сужаться, отчего пустое пространство внутри вулкана по форме напоминало веретено. Но и наверху стены не сходились. Вершины у вулкана не было. Там, где она должна была быть, синело небо сквозь дыру с рваными краями.
В самой широкой части «веретена», то есть примерно посередине, вдоль стен вытянулся каменный пояс, образованный небольшими выступающими вперед площадками и соединяющими их переходами. Кое-где были перекинуты узкие, хлипкие на вид, навесные мостики, замыкая круг там, где наметились разрывы.
Левее, на самой широкой из площадок, стояла высокая каменная статуя. Искусно вырезанная из черного камня, она изображала аборигена с совой на плече. Голову индейца украшал султан из перьев, вокруг которого вились летучие мыши. Самые настоящие, живые, они оглашали воздух противным пронзительным писком. Что-то их сильно растревожило. Или кто-то. У ног статуи лежала широкая каменная плита, по углам которой торчали короткие деревянные колышки. На плите, держась за сердце, сидел Брамс. Больше никого не было видно, но на ту площадку — как и на ту, куда выполз дон Себастьян, — выходил черный провал подземного хода. Заметь ростовщик преследователей, он мог бы туда нырнуть, а снова бегать за ним по подземельям очень не хотелось. Подземелья Эспада любил еще меньше, чем путешествия по воде.
— Вот он! — послышался сзади взволнованный шепот Дианы.
— Да, только тихо, — шепнул в ответ, не оборачиваясь, Эспада.
— Хорошо. Я сейчас тихонько подберусь к нему…
— Тут только один путь, — перебил дон Себастьян. — Вот по этой тропинке, и он на нее смотрит. Ты быстро бегаешь?
— Вообще да, но… — неуверенно начала Диана. — Не в платье, конечно. А здесь слишком светло, чтобы бегать без него.
— Значит, первым иду я, — подытожил Эспада. — Вы с падре — за мной, но дайте добежать до той площадки. Сумку я здесь брошу, и фонарь можешь оставить. Лучше потом вернемся.
— Хорошо. Удачи.
Эспада почувствовал, как девушка приблизилась к нему. В какой-то момент он даже подумал, что она его поцелует, но Диана только похлопала его по плечу. На удачу. Эспада кивнул, аккуратно пристроил у стены сумку ростовщика и двинулся вперед.
Эта площадка располагалась чуть выше, чем та, на которой сидел Брамс. Тропинка вниз начиналась узким парапетом. Рискуя сорваться вниз, Эспада буквально пропрыгал ее, двигаясь боком и держась лицом к стене. Дальше был навесной мостик, пошире и с перилами, соединявший две каменных тропинки. Та, вторая, была настолько широкой, что по ней уже можно было спокойно бежать.
Погруженный в свои мысли ростовщик не сразу заметил опасность, а когда увидел и вскочил, дон Себастьян был уже почти рядом. Брамс метнулся к темному ходу. Эспада в прыжке сбил его с ног, протаранив плечом, и они оба покатились по камню. Брамс ухватился одной рукой за деревянный столбик, Эспада обеими — за него, и они остановились в шаге от края. На краткий миг оба замерли, осознав, что лежат у самого обрыва. Затем оба начали действовать.
Брамс лягнул своего противника ногой, сдвинув того еще чуть ближе к пропасти. Ответный удар по той же ноге заставил ростовщика тихонько взвыть. Эспада вскочил и схватился за шпагу. Брамс, прикрываясь пачкой бумаг, как щитом, отполз обратно на плиту.
— Все, — сказал Эспада. — Отбегался. Если только вниз сиганешь, а отсюда я тебя никуда не выпущу.
Брайс не ответил. Подбежала Диана. За ней, опираясь на стену, едва поспевал падре Доминик.
— На помощь! — воззвал Брамс. — Скорее!
Черная статуя мертвого бога равнодушно взирала на злоключения своего слуги. Искусно вырезанные в камне глаза казались живыми, но сочувствия в них не было и на гран.
— Здесь тебе никто не поможет, — сказала Диана.
— Это верно, — послышалось за спиной.
Эспада стремительно развернулся. Из темного хода, как призрак из могилы, вышел де Синье. За его спиной толпилось десятка два индейцев. Все — полуголые, в татуировках и с оружием в руках. Узоры на теле не оставляли сомнений: французского пирата сопровождали служители Миктлантекутли. Учитывая шпагу в руке де Синье, он вряд ли был их пленником. По тому, как он себя держал, француз больше походил на предводителя этой банды.
— Я тебя не убил? — удивился Эспада. — Как же я так промахнулся?
— Эмоции, дон Себастьян, эмоции, — усмехнулся де Синье. — Не следовало давать им волю. Хотя… С моей стороны, конечно, не стоит вас за это укорять. В конце концов, вы обещали избавить меня от петли — и вот я стою здесь, а не вишу там. Ну а вы, как я вижу, нашли свою спутницу. Каждый получил, что хотел. Так что, полагаю, этот вопрос мы можем считать исчерпанным и сразу перейдем к следующему…
Он сделал паузу, как будто ожидал наводящего вопроса, но никто ему не подыграл.
— Хм… Хорошо, — кивнул де Синье. — Тогда — к делу. Так уж сложилось, что кое-кто тут сейчас умрет.
— Падре, кошелек, — торопливо прошипела Диана.
Эспада сделал полшага влево, закрывая девушку от взгляда француза, и нарочито медленно вытянул из ножен шпагу.
