Маркиз приблизился к стене. При тусклом свете лампы он увидел полуобгоревшую вывеску гостиницы.
— Знакома вам эта вывеска, виконт? — угрожающим тоном спросил Пьер.
— Нет,— как-то растерянно ответил маркиз.
— Так я вам объясню: на этой вывеске некогда была надпись: «Для счастья Франции». Неужели вы и теперь настаиваете на том, чтобы я выдал вам завещание и наследство?
— Я вас не понимаю,— дрожащим голосом сказал Фужерез.
— Неужели? Какой, однако, вы стали забывчивый, виконт! В таком случае я напомню вам обстоятельства дела: эта вывеска висела над гостиницей местечка Лейгут. Ее владельцем был ваш брат, законный наследник Фужерезов и честнейший на свете человек. Но Жюль Фужерез (так называл он себя) был убит. Все говорили, что его убийцами были казаки. Это неверно — его убийцей, виконт, были вы!
— Молчи, холоп! — бешено вскричал маркиз.
— Нет! Братоубийца! Холоп молчать не будет,— спокойно возразил Пьер.— Слушайте дальше, виконт! Два года спустя скончался старый маркиз де Фужерез. Когда он находился уже в агонии, в его комнату прокрался виконт де Тализак, упал на колени и умолял отца назначить его единственным наследником. Умирающий с угрозой взглянул на негодяя и, собрав последние силы, крикнул: «Будь проклят, братоубийца!» Виконт убежал, как будто за ним гнались фурии. Маркиз Фужерез еще раз глубоко вздохнул и скончался. Стоя за портьерой у окна, я все видел и слышал — неужели вы полагаете, что я выдам наследство покойного брата человеку, проклятому отцом? Нет, виконт, я знаю свой долг, и если завтра ваше имя будет опозорено, а сами вы попадете на скамью подсудимых, я скажу всем и каждому — этот человек, убийца своего брата, не имеет права на титул маркиза де Фужерез. И ступайте вон, виконт де Тализак, в моем доме нет места убийце!
Маркиз побледнел как полотно и едва удержался на ногах.
— Итак, вы не поможете мне? — прошептал он.
— Нет!
— Вы намерены сохранить наследство Фужерезов для сына моего брата, который давно умер?
— Быть может, он жив?
— А если нет? Если я докажу вам, что он умер, выдадите ли вы тогда наследство?
— Сейчас я на это ответить не могу.
— В последний раз спрашиваю, будете ли вы говорить или нет?
— Нет, завещание и наследство принадлежат маркизу Жюлю Фужерезу.
— Довольно, завещание находится у вас здесь, в доме, об остальном я позабочусь!
Маркиз громко свистнул. Вошел Симон.
— Взять этого негодяя! — крикнул маркиз.
— Давно бы так! — ответил достойный управляющий и бросился на старика.
Но он ошибся в расчете. Лабарр сразу же сбил его с ног. Через секунду между ними лежал тяжелый дубовый стол. Пьер схватил висевший на стене пистолет, прицелился в маркиза и крикнул:
— У нас с вами есть еще старые счеты, виконт! Много лет тому назад, в горах, вы хотели убить меня, берегитесь!
Маркиз, не имевший при себе оружия, отступил, но Симон выхватил свой пистолет и вскричал:
— О, мы за себя постоим!
Лабарр опустил свой пистолет и презрительно произнес:
— С холопом справится и моя собака. Эй, Султан!
Он отворил боковую дверь, и в комнату вбежала громадная мохнатая овчарка. По знаку хозяина она бросилась на Симона и разом свалила его с ног.
— Помогите, маркиз! — кричал управляющий.
— Назад, Султан!— сказал Пьер.
Собака отпустила Симона.
— Ступайте вон, негодяи,— вскричал Пьер и отворил дверь,— проваливайте к черту и никогда больше не показывайтесь мне на глаза!
Маркиз и Симон выбежали вон.
Пьер приласкал собаку и произнес со злорадной улыбкой:
— Скоро спровадил я этих гостей!
Маркиз и Симон бежали без оглядки с одной только мыслью: дальше, еще дальше от этого страшного старика и его собаки. Они забыли о дороге, залитой водой, о грозившей им опасности и не обращали внимания на речку, вышедшую из своих берегов.
Вдруг Симон остановился и схватил маркиза за руку.
— Слушайте,— с дрожью в голосе сказал он,— что это за шум?
До слуха беглецов донесся какой-то глухой грохот, похожий на раскаты грома. Водяной поток подмыл огромную скалу, которая с грохотом опрокинулась и исчезла в волнах.
Маркиз и Симон окончательно растерялись. Окруженные со всех сторон водой, они неминуемо должны были погибнуть.
Фужерез устремился к груде камней, еще не совсем залитых водой, но споткнулся и с глухим криком исчез под водой.
Симон даже не обратил на это внимания — думая лишь о собственном спасении, он перескакивал с камня на камень и добрался наконец до высокой скалы, на которую и влез. Теперь он был в безопасности.
Маркиза уносило течением, наконец ему удалось ухватиться за ствол дерева. Находясь по горло в воде, он кричал:
— Симон, помоги мне! Спаси меня!
Ответа не было. Фужерез совсем ослабел, как вдруг ему послышался чей-то голос:
— Не бойтесь, сейчас я вам помогу!
Маркиз вздрогнул: где и когда он мог слышать этот голос?
— Не бойтесь, сейчас я к вам доберусь, — снова услышал маркиз.
Фужерез поднял голову и увидел фигуру, как будто висевшую в воздухе.
В эту самую минуту новая волна подхватила и увлекла маркиза вниз по течению.
Человек, голос которого услыхал Фужерез, вскрикнул и бросился вслед за утопающим.
Это был Фанфаро. Обхватив маркиза левой рукой, он доплыл до площадки, на которой стояло дерево. После страшных усилий ему удалось втащить туда Фужереза.
Гимнаст опустил на землю спасенного им старика и, зажегши небольшой фонарик, наклонился над несчастным.
Маркиз открыл глаза и, глубоко вздохнув, прошептал:
— Где я?
— Вы спасены,— кратко ответил Фанфаро.
При звуке его голоса Фужерез вздрогнул.
— Вы меня спасли?
— Да.
— Кто вы такой?
— Меня зовут Фанфаро, я работаю в труппе Жирделя, дававшей сегодня представление в Сент-Аме. Но дело не в том… Можете ли вы встать?
С помощью гимнаста маркиз встал на ноги и тотчас же вскрикнул от боли.
— Вы ранены? — заботливо спросил Фанфаро.
— Нет, но меня швыряло на деревья и скалы, и я весь разбит.
— Это понемногу пройдет, а теперь обнимите меня покрепче и не бойтесь: я вынесу вас на сухое место.
Бережно поддерживая маркиза и осторожно пробираясь по узкой горной тропинке, Фанфаро благополучно вышел на дорогу, где он оставил свою лошадь.
— Теперь мы спасены,— сказал гимнаст,— я возьму вас к себе на лошадь и через четверть часа мы будем в Сент-Аме. Я ездил в Ванье за доктором для моего приемного отца, с которым случилось несчастье, но не застал врача дома, и поэтому возвращаюсь ни с чем. Садитесь на лошадь. Дорога до деревни прямая, и всякая опасность миновала.
