Шарль Монселе - Женщины-масонки

И, однако, повторяю, не верьте этому; не верьте и не иронизируйте. Стоит этой женщине засмеяться или заплакать, и вы отдадите ей свою душу. И это не потому, что она красива,– о, нет! Но она завладевает вами, как солнце, даже не взглянув на вас. От одного ее слова у вас бьется сердце и спирает дыхание. А между тем что такого она сказала? Да она и сама этого не знает.

А почему же она Георгина IV? Э-э, будем скромны! Чтобы поведать миру об этой женщине, нужен писатель, наделенный громадным талантом. Подождем же, когда он появится.

Вот еще одна эксцентрическая особа, дама лет сорока, которую все как будто избегают, хотя она переходит от одной скамьи к другой с проникновенным видом просительницы. Это госпожа Флаша; родилась она в Аржансоле. Первым мужем ее был господин Гюльпен де Жуэн; овдовев, она вторично вышла замуж за барона Ланфана, экс-интенданта двора. Через год после смерти барона она вышла замуж в третий раз; избранником ее на сей раз оказался один из ее лакеев, уроженец главного города кантона Аннеси в Верхней Савойе по имени Жан Флаша. Столь позорные браки совершаются в Париже реже, чем в глухой провинции и в деревнях, но тем не менее они все же совершаются и вызывают тягостное удивление.

История госпожи Флаша представляет собой повторение навыворот истории маркизы Эбены де Шан-Лагард. Там рабыня вышла замуж за своего господина, здесь знатная дама не погнушалась поднять до себя своего прекрасного охотника. Но как только Жан Флаша поднялся на верхнюю ступеньку общественной лестницы, голова у него закружилась. Насколько он был почтителен и послушен, когда в своем зеленом костюме влезал на запятки кареты ее милости баронессы, настолько же неуступчивым и грубым стал он теперь, когда у него роскошно убранные апартаменты и когда он кладет на подушки ноги в сапогах. Прежде он прятался, чтобы выпить стаканчик аликанте, украденного из хозяйского шкафа; теперь он старается появляться главным образом в пьяном виде, а если жена осмеливается сделать ему малейшее замечание, он ее бьет. Скверный подражатель герцогу Кларенсу[96], он, узнав, что баронесса принимает молочные ванны, решил (у каждого свой вкус!) принимать ванны из тростниковой водки. Он утверждает, что это укрепляет его силы, хотя всякий раз его вытаскивают из ванны мертвецки пьяным. Несчастная женщина, которая сковала свою жизнь этой позорной цепью, теперь пытается разорвать ее; орден женщин-масонок, уставший читать ее ходатайства, которые она адресует ему с целью, чересчур личной, абсолютно личной, обещал ей вынести свой приговор как о раздельном жительстве супругов, так и о раздельном владении имуществом. Но пока этого еще не произошло, Жан Флаша находится под неусыпным наблюдением, и его неумолимо сопровождают, когда он, пошатываясь и воспламеняясь то ли от бешенства, то ли от пьянства, осмеливается бродить вокруг особняка баронессы Ланфан.

На этом мы остановимся.

Мы уже сказали, что число собравшихся здесь женщин приближалось к восьмидесяти.

К одиннадцати часам их была уже сотня.

Это был час, назначенный для посвящения Амелии Бейль в члены Ордена.

Торжественное заседание сейчас начнется.

Глубокая тишина настала вслед за болтовней на темы, к делу не относящиеся; каждая из женщин заняла свое место.

Маркиза де Пресиньи, которую мы теперь будем именовать не иначе, как Великим Магистром, восседала на престоле с витыми колонками. На ней был крест-накрест повязан голубой переливающийся шнур, на котором висела золотая лопатка каменщика – знак ее титула.

Обряды, при соблюдении которых мы разрешили присутствовать нашим читателям, не считая некоторых незначительных изменений, все те же, что были в стародавние времена. Мы уже говорили, что Орден женщин-франкмасонок позаимствовал большую часть своих обрядов и испытаний у Ордена франкмасонов-мужчин. Это совершенно верно, в доказательство чему скажем, что около семидесяти семи лет назад, на рубеже двух веков, была предпринята попытка слияния обоих орденов под двойным председательством вице-королевы Неаполитанской и его высочества герцога Шартрского, Верховного Великого Магистра всех лож.

Мы не намерены обсуждать сейчас эти обычаи, совокупность которых если и не совершенно смехотворна, то, во всяком случае, восходит к традициям, поистине старым, как мир. Эти загадочные обрывки легенды, материал для которых был почерпнут из библейских книг, эта архитектурная символика, это усиленное рвение к позиции, порой зловещей, это стремление к равенству и братству, захватившее с раннего возраста немалое число людей,– все это не лишено, однако, некоторого величия. Идея, которая служит этим отжившим формам, все еще достаточно великая и достаточно живая, чтобы позволить себе не бояться насмешек.

Великий Магистр обвела взглядом собравшихся, затем огляделась вокруг.

По правую руку Великого Магистра находились сестры-надзирательницы, сестры-хранительницы и сестры милосердия.

По левую руку Великого Магистра находились сестры-офицеры, сестры-ораторы и сестры, приводящие в Орден. В числе последних была Марианна.

Великий Магистр пятикратно ударила по алтарю золотым молоточком.

При этом знаке одна из сестер-офицеров выступила вперед.

– Который час?– спросила Великий Магистр.

– Час восхода солнца.

– Что означает этот час?

– Это час, когда Моисей входил в скинию собрания[97].

– Поелику мы собрались здесь, чтобы следовать его примеру, соблаговолите оповестить наших дорогих сестер как со стороны Европы, так и со стороны Африки, что Ложа открыта.

Сестра-офицер пятикратно хлопнула в ладоши.

У входных дверей раздался шум.

– Кто там? – спросила Великий Магистр.– Если это непосвященный, удалите его.

– Это воспитанница премудрости, желающая, чтобы ее приняли в Орден франкмасонок,– ответила одна из сестер-надзирательниц.

– Обладает ли она всеми требуемыми качествами?

– Да, всеми.

– Вам это хорошо известно?

– Хорошо.

– Да будут благословенны наши труды, ибо мы сейчас обретем новую поддержку нашего учреждения!… Пусть одна из сестер, приводящих к нашему Ордену, впустит кандидатку!

Марианна отделилась от своей группы и направилась к дверям.

И тогда появилась Амелия, вся в белом, с босыми ногами, со связанными руками и с завязанными глазами.

Когда она появилась, женщины спустились со ступеней амфитеатра и снова разместились двумя рядами.

Обойдя вместе с Амелией вокруг алтаря, Марианна подвела Амелию к Великому Магистру.