– Совершенно.
– Гестапо часто прибегает к услугам денщиков, поручая, им следить за подозрительными офицерами.
– Мой мне предан.
– Это хорошо. Сделайте так, чтобы он вам служил душою и телом. Это мелочь, но в нашей работе от мелочи зависит многое. Повторяю, вам удалось так хорошо устроиться в гитлеровском логове, что было бы просто преступлением провалить себя.
– С четвёртого февраля я жених дочери генерала Бертгольда.
– Знаю, – без тени насмешки ответил антиквар. – Ваша информация о планах Бертгольда, касающихся России, получена. Но не всегда удаётся помешать их осуществлению. Ваш тесть, капитан, жестокий человек, даже среди гитлеровцев о нём идёт такая слава. Будьте с ним осторожны, постарайтесь как можно лучше использовать его доверие.
– Связь та же самая? – спросил Генрих.
– Нет. Из-за вашей неосторожности мы сменили систему связи. По возвращении из поездки получите инструкции. Сведения об Атлантическом вале передадите человеку, которого я пришлю к вам. Пароль тот же. Будьте здоровы, капитан, и ещё раз напоминаю, осторожность – не трусость в нашем деле, а высшая форма храбрости.
Старый антиквар, крепко пожав руку Генриху, вышел, оставив на столе скульптуру и одну миниатюрку.
Генрих подошёл к окну. На противоположном тротуаре появилась знакомая сгорбленная фигура. Старый антиквар остановился, вытащил кошелёк и пересчитал деньги. Довольная улыбка промелькнула на старческом сморщенной лице. Не оглядываясь на гостиницу, антиквар поплёлся дальше и быстро исчез из глаз того, кто тайком, отодвинув занавеску, наблюдал за ним.
Генрих устало опустился в кресло и долго сидел, задумавшись, анализируя каждый свой шаг здесь, в Сен-Реми. Да, у его неожиданного гостя были основания беспокоиться. Сколько неосторожностей, сколько излишнего риска допустил он!
Из задумчивости Генриха вывел телефонный звонок. Звонил Миллер.
– Кто? Кто приезжает вместо Заугеля?.. О, я его хорошо знаю. Кубис прекрасный офицер и настоящий друг. Генерал Бертгольд очень ценил его способности и несколько раз советовал мне завязать с ним дружбу. Это для вас находка, Ганс. Что? Хотите зайти? Буду очень рад. Вечером я с вами не смогу увидеться, перед дорогой рано лягу спать.
Не успел Генрих переодеться в домашнее платье, как пришёл Миллер.
– Я надеялся, Генрих, что сегодняшний вечер проведу с вами, но узнал в штабе, что вы завтра уезжаете и даже не скажете куда и на сколько.
– Мы одновременно отпразднуем моё возвращение и прибытие Кубиса.
– А вы не забыли, Генрих, что обещали после своего выздоровления сказать мне что-то важное?
– Не забыл. Но я никогда не спешу сообщать друзьям неприятные новости.
– Неприятные? Последнее время у меня столько неприятностей, что одной больше, одной меньше – разницы не составляет.
– Вы думаете?
– Генрих, у вас плохая привычка. Вначале заинтриговать, а потом уже сообщить суть.
– Ладно. И если вы готовы выслушать неприятность я не буду оттягивать. Знаете, кто допрашивал меня и Пфайфера в штабе маки́?
Миллер с тревогой взглянул на своего собеседника.
– Сам Поль Шенье! Да, да! Поль Шенье. Беглец с подземного завода, за ликвидацию которого вы получили пять тысяч марок и надеетесь получить ещё и крест.
Воцарилось молчание. Было слышно, как тяжело дышит Миллер.
– Кто ещё, кроме вас, Генрих, видел его?
– Герр Пфайфер, шофёр, который вёз нас, и Бертина Граузамель, о смерти которой я вчера имел несчастье сообщить генералу Бертгольду, поскольку она является его племянницей.
– О Поле Шенье вы говорили кому-нибудь?
– Герр Миллер! Вы слишком плохого мнения о своих друзьях! Это будет нашей тайной, Ганс, пока…
– Пока что?.. – встревожился Миллер.
– Пока мы будем с вами друзьями! – многозначительно бросил Генрих.
Посидев ради приличия ещё с четверть часа, Миллер попрощался и вышел. На душе у него было тревожно.
Утром Генрих тронулся в путь и уже на следующий день выехал из Лиона в Сен-Назер, вблизи которого была расположена дивизия генерал-майора Толле.
В комендатуре Сен-Назер документы Генриха проверяли долго и тщательно. Лишь через час после прибытия он смог позвонить по телефону в штаб дивизии, сообщить о своём приезде и попросить прислать за ним машину.
Из Сен-Назера удалось выехать лишь в полдень. Машина медленно ехала по ровной, казалось, совсем безлюдной местности, кое-где покрытой кустарником. Рядом с дорожными указателями, расположенными вдоль шоссе, как правило, стояли низенькие столбики с нарисованными на них черепами и трафаретными надписями: «Осторожно, заминировано». Собственно говоря, заминировано было всё, кроме дороги. Создавалось, впечатление, что стоит сделать шаг в сторону – и ты в тот же миг взлетишь на воздух.
Шоссе тянулось вдоль берега и только в десяти километрах от города круто повернуло направо, к небольшому лесочку, видневшемуся на горизонте. Подъехав ближе, Генрих заметил среди высоких густых деревьев несколько домиков, где и был расположен штаб дивизии генерал-майора Толле.
Начальник штаба дивизии оберст Бушмайер принял Генриха с той официальной приветливостью, которая ни к чему не обязывает, но напоминает о необходимости держаться в сугубо деловых рамках.
– Нам сообщили о вашем прибытии, и мы заранее приготовили данные, которые вам поручено получить. Но сейчас генерал-майора нет в штабе, и вам придётся подождать до утра. Я прикажу приготовить для вас комнату, в которой вы сможете отдохнуть после дороги.
Пришлось проскучать и по сути дела потерять понапрасну целый день. На следующее утро Генриху сообщили, что генерал майор Толле у себя и может принять его ровно в девять. В назначенный час Генрих доложил генералу о цели своего приезда.
– Знаю, знаю, – прервал его высокий и худой, словно щепка, генерал Толле. – Я уже ознакомился с вашими полномочиями, обер-лейтенант. Вы получите все необходимые вам сведения вплоть до каждой винтовки включительно. Оберст Бушмайер приготовил их заранее, как только нас известили о том, что это нужно. Но я приказал ещё раз сверить документы с тем, что мы имеем в наличии на каждом пункте и на запасных позициях. Завтра в десять утра вам будет всё вручено. А пока отдохните у нас. Правда, мы не можем предложить вам ни роскошной гостиницы, ни пристойного кабаре, но воздух у нас превосходный, такого не найдёте нигде.
– Он напоминает мне Дальний Восток, берег Тихого океана.
– Вы там были? Когда же вы успели?
– Приходилось, герр генерал.
– А на Восточном фронте тоже, может быть, побывали?
