— Погода плохая, да и мне не до общения, парень. Иди спать. Зачем тебе сидеть надо мной, как курице над цыпленком. Но я, конечно, ценю заботу.
На мгновение Рори почувствовал руку Тима у себя на лбу, потом Тим пожелал ему спокойной ночи и закрыл за собой дверь каюты.
Рори хотелось заснуть и снова увидеть сон про Мэри Дэвис, такой же приятный, как и предыдущий. Мэри Дэвис! Здесь среди скрипящих досок и бурных вод он жаждал уютного покоя маленькой комнатенки в Глазго с мерцающим, догорающим камином и с теплым телом Мэри рядом с ним на матрасе. Много месяцев он и не вспоминал о ней. Мэри Дэвис! Его сон о Мэри даже на время заслонил постоянную страсть к Альмере. Какое-то мгновение ему захотелось Мэри. Тут он смирился: он только что обладал ею, пусть даже во сне.
А как же звали боя, которого он ей послал? Ах да, Фаял. Доставил ли его Спаркс? А если доставил, тут Рори, несмотря на свое состояние, улыбнулся в темноте, то стал ли Фаял достойной заменой ему? Забыла ли Мэри Махаунда и старика Гарри в своих утехах с Фаялом, или присутствие Фаяла постоянно напоминало ей о нем?.. С такими вот мыслями он вновь погрузился в сон.
Наконец в иллюминаторе показался бледный водянистый свет, и, проснувшись, Рори понял, что было почти утро. Тут вошёл Джихью, сопровождаемый Тимом.
— Шторм, Рори. — Джихью был в хорошем настроении. — Но старушка «Джуно» попадала в переделки и похуже, а раз сейчас она сама — черт, ей и подавно ничего не страшно. Кто-нибудь слыхивал, чтобы какой-то ветерок мог остановить черта? — Он наклонил голову к Тиму: — Тим, что-то вид этого судовладельца мне не нравится.
— Лучше всего вставай; Рори. В каюте нечего делать, если хочешь поскорее стать человеком. На палубе свежий ветер выдует из тебя всю дурь.
С помощью Тима Рори оделся, преодолел сходни и крутые ступени, ведущие на палубу. Черно-зеленые тучи тяжелой дугой нависли над водой, низвергая вниз потоки дождя, хлеставшие Рори по лицу. Паруса были убраны, и ветер завывал в снастях — Рори никогда не слышал ничего подобного. Корабль вздрагивал от каждого столкновения с громадными волнами. «Шайтан» так кренился, что волны прокатывались по верхней палубе, сметая на своем пути все, что не было закреплено, за фальшборт.
Рори ухватился за поручни, радуясь холодным брызгам на лице и давясь кислой блевотиной в горле. Люки были задраены. Еще одна волна, выше прежней, перевалилась через фальшборт и смыла за ограждение хрупкие деревянные клетки, в которых держали скот. Теленок замычал, пытаясь устоять на нетвердых ногах, и потом исчез со следующей волной, обрушившейся на палубу. Цепляясь за поручни, Рори приблизился к Тиму и, стараясь быть услышанным, проревел ему в ухо:
— Негры, Тим, как они?
— Задраены. Выдержат.
— Надо спуститься к ним. Бедняги ведь в кандалах, Тим, они могут покалечиться. Мы не сможем их продать со сломанными руками и ногами.
— Через люки к ним не спустишься. Надо идти вниз и пробраться через каюту суперкарго, — проорал Тим.
Под палубой никаких огней не было, а при полностью задраенных иллюминаторах было темно, как у негра в желудке, но, пропустив Тима вперед и держась за него сзади, Рори вместе с ним спустился на нижнюю палубу, и они вошли в маленькую каютку. Тим нашел фонарь со свечой и зажег его. Книги и гроссбухи вперемешку с разбросанными бумагами валялись на полу. Через маленькую дверку они прошли в середину корабля. Здесь между палубами стояло отвратительное зловоние. Слабый свет от фонаря Тима выхватил из темноты обнаженные черные тела, корчившиеся на полу, не в состоянии шевельнуть ни руками, ни ногами, закованными в кандалы, извивавшиеся и бившиеся при каждом ударе волны о корабль. Вся палуба была покрыта блевотиной, мочой и экскрементами, и Рори не мог больше сдерживаться. Он споткнулся через сплетение черных ног и упал на чье-то сильное коричневое тело. Рвота заполнила весь рот и вырвалась прямо на парня под ним. Несколько мгновений он вообще не мог пошевелиться, потом поднялся, положив руки на плечи невольника.
— Спокойствие, парень, — смог выдавить из себя Рори, Забыв, что английские слова не будут иметь для того никакого значения. Его опять стошнило, но желудок был уже пуст на этот раз. — Мы хотим помочь вам.
Это был его груз, и очень ценный. Если людей не освободить от оков, они переломают себе руки и ноги. Теперь, видя рядом Рори, они стали подбадривать друг друга, как только могли, моля его многоголосием диалектов, побелевшими от страха глазами и синевато-багровыми лицами.
Облеванный негр в ужасе схватил Рори за руку своей закованной в кандалы дланью. От страха слова на языке хауса лились из него потоком, но Рори был не в состоянии их разобрать. Он нагнулся рядом с юношей, попытался успокоить негра.
— Послушай, парень, — на хауса Рори говорил с запинками, — я не знаю, кто ты, но у тебя, должно быть, огромная выдержка, раз ты позволил мне облевать тебя с головы до ног и не возмутился. Я сделаю тебя старшим здесь. Посмотрим, сможешь ли ты на вести здесь порядок.
— Да, господин, я буду твоим старшим. Я из Саакса. Все остальные знают меня и будут слушаться. Освободи нас, господин, или мы все умрем.
Рори отослал Тима в каюту Джихью за отмычкой, которой отпирались длинные цепи кандалов и наручников. После чего продолжил разговор с негром. Он понял, что сделал хороший выбор, несмотря на случайное стечение обстоятельств. Юноша был высокого роста, молод и силен, у него было умное, красивое лицо.
— Я хочу, чтобы ты отобрал десять человек, на которых можно положиться. Ты будешь старшим, а они будут твоими подчиненными. Ты будешь наблюдать, как они следят за остальными. Понял?
— Да, господин, но торопись, отомкни цепи.
Рори кивнул в знак согласия и споткнулся в узком проходе о ноги одного ряда и головы другого. Ему было жаль бедных негров. Скрип корабельных досок и стук волн о борт могли напугать даже бывалых моряков. Он старался подавить собственную тошноту и ужас, чтобы подбодрить этих бедолаг. Они представляли собой все капиталовложения его и Бабы, они были альфой и омегой всего их предприятия. Но сейчас Рори стал осознавать, что его интерес стал не только коммерческим. Он ощутил их беспомощность, и ему захотелось помочь им. Само его присутствие действовало на них успокаивающе, и хотя ему удалось поговорить лишь с несколькими из них, перед тем как вернулся Тим с отмычкой, эти несколько в свою очередь успокоили остальных.
Замки раскрылись, и цепи, соединяющие кандалы с наручниками, с шумом упали на пол, извиваясь, как длинные черные змеи. Времени на то, чтобы высвободить всех, не было, но теперь, освобожденные от длинных цепей, люди могли сидеть или стоять и поддерживать равновесие.
