— Что тут у вас произошло? — спросил Фанфаро.— Там, внизу, страшная суматоха: весь дом вверх дном, и никто не может мне объяснить, в чем дело.
— Видите ли,— жалобно произнес хозяин,— тут была молодая девушка…
— Позвольте мне объяснить этому господину все подробности скандала,— перебил хозяина Анатоль.— К несчастью, и я тут замешан, явившись сюда с виконтом де Тализаком.
— Я так и знал! — сказал Фанфаро.
— И его приятелем, итальянцем Веллегри.
— Тем самым шпионом, который служит иезуитам и предал своих земляков? — презрительно спросил гимнаст.
— Должен сознаться, что я был в отличной компании,— продолжал Анатоль,— тем хуже для меня. Эти негодяи похитили молодую девушку, уличную певицу!
— У нее есть родители, родственники, которые станут ее искать?
— Она сирота,— ответил смущенный хозяин.— Здесь ее прозвали «маркиза». Девушка живет на бульваре Тампль в доме № 42, на пятом этаже. Порекомендовал мне ее наемный официант по имени Робекаль.
— Да, если к делу причастен Робекаль, то можно ожидать всего,— мрачно произнес Фанфаро.
— Она живет с одной помешанной старушкой,— продолжал хозяин,— обгоревшей при пожаре на ферме и с тех пор потерявшей рассудок. За ней-то и ухаживает Лизетта…
— Лизетта? — вскричал Фанфаро.
— Да. Что с вами?
— Ничего. Сколько ей лет?
— Лет шестнадцать.
— Так оно и есть — но нет, это невозможно!
— Господин Фанфаро,— с участием произнес хозяин,— вы чем-то озабочены. Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?
— Меня томит страшное предчувствие… но я не уверен; впрочем, возраст и имя совпадают. О, этот Тализак! Всегда и везде должен я с ним сталкиваться, но теперь, если я поймаю его, то раздавлю, как червяка!
— Вы хотите преследовать похитителей? — спросил Монферран.
— Конечно, я должен спасти эту девушку.
— Господин Фанфаро, я к вашим услугам,— сказал Монферран.
Фанфаро с признательностью взглянул на Анатоля и спросил:
— С кем имею честь говорить?
— Меня зовут Анатоль де Монферран,— ответил молодой человек и, вежливо поклонившись, передал гимнасту свою визитную карточку.
— Благодарю вас заранее,— сказал Фанфаро,— в таком случае поспешим…
Внизу раздался громкий стук, послышались голоса и кто-то крикнул:
— Именем закона! Отворите.
Фанфаро вздрогнул.
— Внизу полиция,— сказал г-н Обе,— слава Богу, негодяев схватили, конечно.
Фанфаро горько усмехнулся.
— Вы ошибаетесь,— сказал он,— полиция явилась сюда не за тем: она их не поймала, она ищет заговорщиков, сторонников правды и свободы.
— Что такое?
— Они ищут меня,— спокойно добавил Фанфаро.
— Вас? — вскричал Монферран.— Боже мой, но в таком случае вы погибли!
— Очень может быть, а пока, господин Обе, отоприте дверь и задержите на время полицейских, затем — До свидания!
Он убежал наверх.
Г-н Обе открыл дверь, и в помещение вошли несколько полицейских с комиссаром во главе.
— Боже мой,— бормотал смущенный хозяин,— что вам здесь нужно, комиссар?
— Я разыскиваю заговорщиков, угрожающих священной особе короля,— грубо ответил на вопрос комиссар.
— Заговорщиков?
— Да, двух акробатов — Жирделя и Фанфаро!
— Исполняйте свой долг, комиссар,— сказал г-н Обе, переглянувшись с Анатолем: он полагал, что Фанфаро успел убежать.
Полицейские направились к комнате Жирделя и постучали в Дверь.
— Именем закона, откройте! — произнес комиссар.
Ответа не последовало.
Дверь выбили — комната была пуста. В эту минуту кто-то крикнул:
— Комиссар, они бегут по крышам!
На улице стоял Симон, помогавший полиции в розысках: он и заметил две тени, скользнувшие по крышам.
— Взять их,— крикнул комиссар,— вперед!
Симон вместе с комиссаром залез на крышу. Они увидели, как Фанфаро быстро перепрыгнул на крышу соседнего дома с веревкой в руках. Зацепленная им за крюк на крыше гостиницы, веревка стала воздушным мостом, по которому и начал продвигаться Жирдель. Комиссар выхватил нож и принялся резать веревку.
— Не делайте этого, комиссар! — крикнул Симон, который вовсе не желал, чтобы Жирдель разбился насмерть, ведь кроме него никто не мог удостоверить личность Фанфаро.
Но было уже поздно: комиссар разрезал веревку. В тот же момент Фанфаро крикнул Жирделю:
— Берегись — веревка разрезана… Ухватись зубами!
Жирдель вцепился в веревку зубами и с помощью Фанфаро взобрался на крышу. Через минуту акробаты скрылись за высокой дымовой трубой.
— Теперь, отец, нам пока бояться нечего,— весело сказал Фанфаро, но, вспомнив о Лизетте, тяжело вздохнул.
— Что с тобой, голубчик? — спросил его Жирдель.
— Об этом мы поговорим потом, а теперь — дальше в путь.
Опасное путешествие по крышам возобновилось. Вдруг Фанфаро остановился и сказал:
— Мы дошли до конца квартала.
— Дело скверное,— пробормотал Жирдель.
— Надо добраться до водосточной трубы и по ней спуститься.
— Тебе хорошо говорить, а какая же труба выдержит вес моего тела?
Фанфаро смутился: об этом он и не подумал вовсе.
— В таком случае,— продолжал он после небольшого раздумья, — доберемся до какой-нибудь мансарды и влезем в окно.
— А если в этой мансарде жильцы?
— Мы откровенно объясним им наше положение, не попадем же мы прямиком в полицейскую префектуру.
В этот самый момент послышался звон разбитого стекла: Жирдель, наступив на вделанное в крышу окно, продавил его и провалился.
— Смею заметить — я никак не ожидал, что мои гости будут приходить ко мне этим путем,— сказал кто-то, и из оконца высунулась рука, с сальной свечой. — Позвольте посветить вам, по крайней мере.
— Бобишель, да это ты? — с восторгом заметил Фанфаро.
— Конечно… добро пожаловать, мои голубчики!
— Но мы были убеждены, что ты убит,— произнес Жирдель.
— Я жив и здоров,— ответил Бобишель,— Робекаль только ранил меня, и я целую неделю пролежал в ремирмонской больнице. Вчера я прибыл в Париж, поселился в этом доме и завтра собирался начать разыскивать вас. Но кому или чему обязан я вашим любезным посещением?
— Прежде всего — полиции,— ответил Фанфаро,— они гнались за нами по пятам, и мы бежали по крышам домов…
— Но за что же вас преследуют? — тревожно спросил Бобишель. — Не участвуете ли вы в заговоре, о котором теперь везде говорят?
