не умеет? А коняги от гласа своих клыкастых врагов вообще взбесились. И Озар лишь проследил, чтобы вороной Буран по телу Жуяги основательно потоптался.
Думал, что на этом и завершится все. Да только Златига сразу заметил, что холопа не подковы скакуна убили, а оружием проломили голову. И Озар понял – продолжать придется. А дружинник еще и с донесением к Добрыне поспешил. Хорошо, что тот сразу не явился. Озар же и далее стал расспрашивать всех в тереме, ну а заодно и наводить тень на плетень, чтобы вообще у всех голова кругом пошла и спокойствия не было.
А еще ему приглянулась ключница Яра. Однако она не только притягивала к себе его взор, но и опасение стала вызывать. Вековуха все что-то примечала, подслушивала. Озар не забыл, как она смотрела на вывешенные им мокрые овчины. Та, которой Озар в ночи накрывался, когда на конюшню ходил, совсем вымокла. Конечно, к рассвету она подсохла немного, но, если кто начнет их с Златигой покрывала вытряхивать, на мокрую шерсть сразу обратят внимание. Впрочем, та же Яра невольно и подсобила волхву, облив его из бадейки водой. Так у Озара нашелся повод развесить меховые покрывала. Правда, отметил про себя, какой внимательный взгляд был у ключницы, когда она на них смотрела. Ну да он не дал ей особо тогда задуматься, на нее саму подозрение навел, то на сонное зелье намекая, то заговорив о найденной синей нитке. Вековуха же выкрутилась ловко. Хорошо еще, что Златига не переставал донимать ее насчет того, что она их опоила, вот Яра и поспешила уйти.
Но именно ключница поведала Озару то, отчего холод в душе разлился. Видел его Тихон ночью. Чтобы мальчишка мог сразу признать его, Озар не думал. Однако… Не нравился ему этот щенок христианский. Как и он сам не нравился Тихону. Честно говоря, на последнее Озару было наплевать, а вот то, что Тихон во время их разговора сказал… Дескать, странно, что именно ты меня расспрашиваешь о том, что я видел в ночи… Озар так и не понял, что было на уме у мальчишки, но для себя уже решил: надежнее будет, если он избавится от Тихона.
Ночью, дождавшись, когда Тихон ушел от Радко и направился в дом, он заманил его на стену над обрывом. Совсем легко это у него вышло. Сказал, дескать, иди, там Яра тебя дожидается, расстроена чем-то. Тихон сразу же и кинулся, куда указал волхв. Озар же тенью следом за ним. Главное было, чтобы парнишка не стал там, где они из окна Вышебора будут заметны. Но Озар еще по светлой поре присмотрел, где их с Тихоном не видно будет, и верно все рассчитал. Волхв притаился на лестнице, ведущей на стену, увидел, как Тихон, пройдя по всему заборолу, стал возвращаться озадаченный. А ближе к лестнице как раз было место, где навес летней кухни заслонял переход от просмотра. Вот Озар и выскочил, легко, как птенцу, свернул парнишке шею, так что тот и пискнуть не успел. Думал просто сбросить вниз, уверенный в том, что никто не усомнится в том, что Тихон, любитель лазить по выступам обрыва, просто сорвался. Но, видать, все же несколько перестарался. Сила-то у волхва немалая, да и злость на мальчишку была. Из-за таких, свято верующих в Христа, многие другие к этой вере склоняются. А не станет его… ну уж Озар о нем сильно кручиниться не будет.
Однако на другой день свороченную шею паренька многие заметили. И хотя Озар попытался ее немного поворотить, поднимая Тихона, мало что у него получилось: тело уже застывать начало, да и слишком много глаз за ним наблюдало, когда он висел над бездной со своей жертвой на руках. Вот тогда впервые волхв Озар не сдержался. Досадовал на свою неумелость, потому и сорвал злость на Радко. Правда, потом пришлось даже освободить Радомила. Ведь по замыслу Озара именно на младшего Колояровича он рассчитывал убийство Дольмы повесить. А что? В тот момент Радко еще не знал о беременности Мирины, но понимал, что увечного калеку Вышебора никто главным наследником не поставит. Значит, у него была выгода избавиться от Дольмы, который его притеснял. А Жуягу он легко мог подкупить, обещая возвышение, когда сам хозяином станет. К тому же в ночь, когда Жуягу порешили на конюшне, только Радко вне дома был. Ну, не считая ночевавших в подклети терема скотников. Да и Тихона именно он позвал к себе на сеновал. Правда, говорил, что ушел от него парнишка… Ну да кто это видел?
Вот поэтому Озар и не сильно Радко допрашивал. Приберегал на потом. А до этого «потом» еще и дурочка Загорка Голицу отравила. Озару от этого вроде ничего… но все же… Пусть горожане узнают, что это за семейка христианская. Убить тут человека все одно что муху прихлопнуть.
Однако Озар не подозревал, что вскоре ему Мирину придется отправить за кромку. Он даже намеревался открыть ее связь с Радко, дабы доказать, что эти двое полюбовников были в сговоре, хотели от Дольмы избавиться и жить себе поживать. А ссорились так… для отвода глаз. Но когда явившемуся в усадьбу Колояровичей Добрыне Мирина вдруг на волхвов указывать начала… Похоже, она для виду глупышкой прикидывалась, но если что-то для себя решила, то уж точно могла удила закусить. Недаром с деверем не побоялась сойтись, несмотря на опасность. А тут лишь глазки построит Добрыне, охочему до таких красавиц, а там и начнет втемяшивать ему то, на что воевода и сам однажды обратит внимание. А не станет Мирины… Она вон с Радко понемногу при всех ладить начинала, и Озар надумал опять все на парня повесить. Особенно когда понял, что брак между христианами Мириной и младшим Колояровичем по новым обычаям состояться не может. Зачем тогда Радомилу Мирина, если он сам может во главе хозяйства встать и какую хочешь кралю женой себе взять. Да за таким, как он, богатым, пригожим, ловким, невесты со своей родней и солидным приданым просто хороводом ходить будут. И если бы не Мирина и то, что она под сердцем наследника носит, то уже сейчас Радко был бы нарасхват.
Так думал Озар, когда уходил из усадьбы вместе с Златигой к его хворой жене. Все у него было обмозговано и взвешено. Супружнице Златиги он приготовил нужное зелье, напоил, наговоры произнес полагающиеся, а как жар у нее спал и все, утомленные заботами о Светланке, наконец заснули, волхв среди ночи
