– Помедленней, малышка! Я не понимаю тебя. Глубоко вдохни и говори медленнее.
– По приказу Верховного Миноса жрицы отвели Техути и Бекату в Высокий Храм. Там их принесут в жертву, чтобы умилостивить бога Кроноса и умолить его не разрушать Минойскую империю огнем и серой. – Она перевела дух и торопливо продолжила: – В жертву уже принесли сорок девственных жен Верховного Миноса, но Кронос отверг их. Его гнев неутолим. Он требует главной жертвы – девственных царевен из дома фараона Египта.
– Где сейчас Торан?
– Пошел в Верхний Храм, чтобы попытаться отговорить Верховного Миноса от этого ужасного поступка или по крайней мере задержать жертвоприношение до твоего прибытия. Он говорит, ты единственный, кто может спасти Техути и Бекату. Он почему-то уверен, что ты придешь. Его во сне предупредила женщина в плаще с капюшоном…
– Знаешь, как попасть в храм? – перебил я.
– Да, – ответила она. – Это недалеко отсюда. Торан объяснил мне, как найти тайный вход, и провел меня по лабиринту.
Я схватил ее за руку и вместе с ней побежал по пустым комнатам к дверям посольства. Зарас и Гуи со всеми людьми ждали меня там. Зарас спрыгнул с седла и кинулся мне навстречу.
– Ты нашел?.. – начал он, но потом узнал под капюшоном Локсис. – Где царевны?
– Хватит! – оборвал я его вопросы. – Объясню по дороге. Локсис знает, как их найти. Она отведет нас туда.
В конюшне посольства Гуи нашел еще шесть лошадей; теперь все могли ехать верхом. Я посадил Локсис на седло за собой, и она обхватила меня руками, а я подгонял лошадь.
Мы ехали тесной гурьбой. Локсис указывала, куда ехать по дороге, идущей на запад вдоль горной спины острова. Через две лиги мы добрались до развилки. Главная ветвь по-прежнему шла прямо, но меньшая тропа отходила к вершине горы Ида. Этот маршрут был обозначен гигантским кедром; мертвые ветви дерева были устремлены вверх, к кипящим вулканическим облакам.
– Господин Торан говорит, что этому дереву тысяча лет, – болтала за моим плечом Локсис. – Это символ бога Кроноса.
Она показала на огромный череп зубра, прибитый к стволу. Рога у него были вдвое больше, чем у того быка, что убил раба Ваагу. Время и солнечный свет придали им ослепительную белизну.
Не теряя ни минуты на разглядывание, я повернул лошадь на тропу, указанную Локсис. Тропа поднималась через густой лес и была такой узкой, что рядом могли пройти только два всадника. Она внезапно оборвалась у высокого черного утеса. В основании утеса была массивная медная дверь. Посреди двери – колесо замка из того же материала.
Локсис спрыгнула за мной с седла и приземлилась ловко, как кошка. Подбежала к двери и начала поворачивать колесо налево и направо, вслух считая обороты.
Я спешился и надел на лук новую тетиву. Потом взял из колчана две стрелы и сунул их за пояс, откуда мог мгновенно достать их. Третью стрелу наложил и держал ложу лука в левой руке. Правой рукой достал из ножен меч. Зарас, Гуи и все остальные последовали моему примеру, приготовили оружие и встали за Локсис и мной.
Локсис в последний раз повернула колесо, и механизм громко щелкнул. Я знаком попросил Зараса помочь ей повернуть колесо, а сам тем временем натянул лук, целясь в дверь над плечом Зараса.
Дверь тяжело отворилась. За ней стояли две воительницы в зеленом, из царского сераля. Обе держали в руках мечи. Они замахнулись на Зараса и Локсис.
Зарас был к этому готов и прямым ударом в обнаженную мальчишескую грудь убил одну из воительниц. Я стрелой убил вторую. На таком близком расстоянии стрела пробила ее торс и вышла между лопатками. И, ударившись в кремневую стену туннеля, высекла яркие искры. Обе воительницы беззвучно упали. Мы переступили через их трупы. Плечом к плечу мы с Зарасом пошли по туннелю, тускло освещенному факелами, вставленными в скобы на стенах.
– Торан велел всегда поворачивать налево, иначе мы заблудимся в лабиринте.
Локсис шла сразу за мной и сказала это из-за плеча.
Один за другим я проделал три поворота налево. И услышал где-то впереди глухое пение. Чем дальше мы уходили по туннелю, тем громче становились звуки. Я еще раз повернул налево и внезапно увидел впереди дневной свет.
Приказав Локсис и всем остальным оставаться на месте, я двинулся вперед; Зарас с Гуи шли следом. Свет разгорался, мы повернули в последний раз.
Впереди туннель преграждали еще две воительницы, но обе стояли к нам спиной. Все их внимание было устремлено вперед, и они не подозревали о нашем присутствии. Мы подобрались к ним. Зарас и Гуи зажали им рот, чтобы они не крикнули, сверкнули мечи, и обе женщины опустились на пол. Мы переступили через их тела и оказались на балконе, высеченном в скале.
Самое малое в двадцати локтях под нами зияла огромная полость, залитая дневным светом; свет падал из отверстия между столбами в стене. За этим проемом открывалась широкая панорама развалин Кносса и залива вплоть до вершин горы Кроноса, заполнявшей горизонт.
Прямо под нами раскинулась просторная полукруглая арена, усыпанная мелким белым песком. Там стоял алтарь из серебра и золота. На алтаре – золотая статуя зубра, увитая цветами и обставленная котлами с дымящимися благовониями.
Арену и алтарь окружали ряды каменных скамей.
Два нижних ряда скамей были заняты знатными минойцами в черных одеяниях и высоких шапках. Лица их были выбелены мелом, глаза по традиции обведены черным холем. Эти люди сидели совершенно неподвижно и внимательно смотрели на пустую арену. Только губы их шевелились: все пели какой-то погребальный гимн.
Я поразился тому, как их мало. Когда Техути и Бекара выходили замуж за Миноса, во дворце в гавани их присутствовало несколько тысяч. Сегодня здесь собралось меньше пятидесяти. Землетрясение и приливная волна взяли страшную дань со сливок минойского общества.
За немногими уцелевшими поднимался еще один ряд скамей, которые оставались незанятыми. В центре этого яруса стоял высокий золотой трон. Он тоже пустовал.
Прямо под троном был вход в подземный храм, просторное помещение, в глубине которого на фоне бурных вод Кносского залива виднелась гора Кроноса. Двойной вулкан изрыгал столбы дыма, которые, поднимаясь к небу, почти затмили солнце, превратив его в тусклый желтый диск.
Балкон, где мы стояли, находился так высоко, что мы были гораздо выше линии взглядов собравшихся. К тому же нас частично скрывал длинный темный занавес, ниспадавший от сводов пещеры почти до самого песчаного пола. Тем не менее я шепотом приказал Зарасу и Гуи отойти в тень и спрятать мечи, чтобы клинки не отразили рассеянный дневной свет и не выдали наше присутствие в храме.
Не успел я это сказать, как переднюю часть амфитеатра окружили два ряда жрецов в одеяниях цвета бычьей крови. Они встали у золотого трона, и их голоса вплелись в траурное пение знатных минойцев.
