Ржевский. Том 7 - Семён Афанасьев

— Итак, чем могу служить? — хозяин кабинета производит впечатление, чего уж.

Вика даже зная, что я летаю, чуть ежа не родила, когда я в окно постучал. А этот парень и глазом не моргнул — как так и надо.

И окно открыл, и сразу быка за рога. Без лишних эмоций.

Уже молчу, как он мою фамилию влёт назвал — здесь реально только шляпу снять, признавая его запредельно высокий личный уровень.

— У меня есть вопрос, возможно, переходящий в просьбу. Которая, в свою очередь, может стать предложением. — К делу так к делу.

— Слушаю внимательно.

— Скоро близится ежегодный бал, который один церковный иерарх называет регулярной встречей потенциальных наследников престола. — Поискав вокруг себя глазами, беру из стакана карандаш и одновременно с разговором пишу на бумажке вопрос. — Я оказался в списке приглашённых.

— Да, мой кабинет не прослушивается. М-м-м, я в курсе этого собрания. — Суровцев по-прежнему спокоен, как удав. — И да, род Ржевских в каких-то там наследниках в конце списка теоретически есть, но обычно ваша фамилия подобные мероприятия не жалует. Вы решили сломать схему? — финансист чему-то радуется.

— Не я. Архиепископ Александр попросил поучаствовать, — вздыхаю абсолютно искренне.

— Раньше ваша семья на ЛЮБЫЕ просьбы такого плана отвечала однозначным нет. И это «нет» далеко не всегда было печатным, — продолжает веселиться собеседник. — Единственный глоток свежего воздуха в нашем столичном занудстве, если честно. — А теперь он на живого человека похож, ух ты.

— Отец Шурик вместе со своей братией в рясах прибыл на мой земельный участок в тот момент, когда родовая гвардия Шереметьевых готовилась добивать моих женщин и японских наёмных рабочих.

— А-а-а.

— Кабы не они… В общем, вы поняли. Не то чтобы я прям оказался ему должен, но раненого чуть не насмерть деда на восьмом десятке они без условий подхватили и спасли. Можно сказать, с того света вытянули.

— Ясно. Да, в таком разрезе отказать ему, наверное, человеку вашего склада не совсем удобно.

Неожиданно для себя отбрасываю все хитроумные планы и начинаю говорить вот прям на сто процентов то, что думаю:

— Да и отказать незадача, потому что буквально через минуту после той беседы уже я его с того света сюда втянул. — Можно и так сказать.

Потому что Шамса Наджиб — мой контакт, не чей-то. На энтузиазме впрягаться могла бы и не пожелать, а так — просьба зятя.

— Вступление я уяснил, — кивает управляющий. — Дальше?

— В качестве подготовки к этому балу я планирую вывезти в столицу и вывести в свет всех своих женщин.

В этом месте кузины Барсуковы переглядываются и начинают жизнерадостно ржать молодыми кобылами, с которыми это самое делают сзади не менее молодые и энергичные в гормональном смысле кони (если формулировать словами Мадины).

— Виктория Сергеевна, поделитесь контекстом? — просит Суровцев Барсукову. — Интрига налицо, но я не в теме.

Вика говорила, они знакомы лично.

— Количество, — одним словом поясняет блондинка. — Фраза «все мои женщины», если её именно в данном случае оцифровать, для меня как для участницы процесса приобретает весьма занятные очертания. Пха-ха-ха-ха-ха, Владимир Алексеевич, простите, что смеюсь… поверьте, там есть над чем…

— Дмитрий Иванович, до сего момента я диспозицию уяснил, — а банкир и не думает веселиться вслед за кем-либо, сохраняя спокойствие.

Снимаю шляпу ещё раз. Если бы там, откуда я здесь оказался, он служил чуть по-другому направлению, с таким бы я, пожалуй, в эльфятнике во много раз больше интересного наворотил.

Эх-х.

— Чтоб разместить всех своих дам с подобающим их статусу почётом, мне необходимо купить пару этажей типа этого, — хлопаю по сиденью стула под собой. — В статусном здании, в хорошем районе, с подобающей жёнам охраной и тэдэ.

При множественном числе слова «жена» собеседник лишь едва уловимо изгибает бровь, приводя меня в восторг своим стилем общения.

— Вот для совершения этой покупки мне и нужна помощь финансовыми инструментами, которые, боюсь, могу найти только с вашей помощью.

— Дмитрий Иванович, не сочтите за вызов, — финансист первый раз за беседу удивляется. — Ваша семья имеет весьма устоявшуюся репутацию.

— А-ха-ха-ха-ха! — ржание спутниц становится почти что неприличным.

О чём я им тут же и говорю.

— ПХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — взрываются они ещё сильнее.

— Бездушные вы стервы, — поджимаю губы обиженно. — Иногда. Чё ещё сказать.

Суровцев скупо улыбается уголком рта, а книгини едва со стульев не падают, заливаясь от хохота и хлопая друг друга и самих себя по плечам, бёдрам.

— Господин Ржевский. При всём уважении к соратнику моего предка, — банкир изображает воинское приветствие, — ваша фамилия едва ли славится тем достатком, который необходим для покупки подобного рода недвижимости.

— Вот я здесь как раз за этим.

— Вам нужен кредит? — он задумывается так, словно действительно собирается одолжить что-либо мне.

Хренасе. В Соте на момент моего прибытия предшественнику Диме даже не наливали в долг — кредитная история себя исчерпала.

В дорогих кабаках и статусных местах, где иной ужин как четверть имения — но тем не менее.

— Ваш и мой пращуры служили вместе, — задумчиво поясняет финансист, явно реагируя на моё изумление. — И ваша семья никогда не брала кредитов в банках, только личные займы у физических лиц. Прикидываю, из каких фондов вас профинансировать.

Наталья, являющаяся магом огня, со свойственной её стихие непосредственностью копирует меня и начинает жизнерадостно хлопать в ладоши при сказанном в мой адрес слове «финансировать».

— Суровцевы верны боевому братству и спустя поколения, — неожиданно серьёзно поворачивается к ней хозяин кабинета. — И мы хорошо помним свои долги. Поручик Ржевский в своё время с одним карабином на том берегу реки без колебаний и вызвал, и принял огонь на себя. Чтобы рота моего прапрадеда через мост уйти успела. А уж сколько он тогда в одиночку магов покрошил…

Какое-то время в кабинете царит тишина. Интересно, дед Трофим о той истории в курсе? А то о чём угодно рассказывал, а что в столице банкиры с долгами нам есть, промолчал.

Хотя и не долг это, если подумать. Просто сидящий передо мной человек на кое-какие вещи в жизни смотрит по-моему. В отличие от девяти десятых прочего населения.

— Какая сумма вам необходима? — а ведь он даже не колебался ни секунды.

— Благодарю. — Встаю и дважды глубоко кланяюсь по обычаям народа Шу (они сейчас как нельзя кстати подходят). — Безгранично тронут, причём впервые за всё моё время в этом несовершенном мире, — веду рукой вокруг, потому что чистая правда. — Владимир Алексеевич, по счастью, в чистом виде кредит мне не нужен: у меня есть средства.

— Даже так⁈ — его бровь чуть изгибается. До чего же хорошо мимикой владеет, загляденье. — Дмитрий Иванович, удивили! Вот уж чего и от кого, а финансовой состоятельности от вашей фамилии!.. — и он начинает заразительно смеяться, да что ж такое. — Не ожидал. Рад, — припечатывает он серьёзно. — Искренне рад.

— Товарно-валютная биржа Соты, стартовавшая на днях, принадлежит мне, — поясняю скромно. — Я не сомневался, что начинание заработает, но не ожидал подобных оборотов.

Финансист присвистывает. Затем берёт в руки карандаш, вертит его между пальцами и постукивает обратным концом о столешницу:

— Вы нас опередили на пару месяцев. Я поначалу даже не поверил, когда до меня новость дошла. Говорили, что Ржевский — гарант, только под его имя все и решились, но…

— Вот такая сумма сейчас капает в среднем в час, — отбираю у него карандаш и рисую цифру. — Это мой личный брокерский процент.

— Биржа функционирует круглосуточно? — с половины пинка ухватывает банкир.

— Конечно. Регион большой, от Залива до Островов Нихон; разные часовые пояса плюс торговцы работают, пока есть клиенты.

— Снимаю шляпу, — серьёзно кивает Суровцев, используя моё собственное выражение. — Кстати, знаете, почему мы не смогли запуститься раньше вас? Именно с этой идеей?

— Инерционность вашей структуры? — предполагаю. — Рынок только сейчас созрел, а у вас бюрократия принятия решений на месяцы?

— И это тоже, но не только. Гарантии.

Какое-то время барабаним пальцами по столу оба.

— Мы в правлении не смогли придумать, чем прогарантировать сделки в период будущей политической нестабильности, — продолжает потомок сослуживца пращура. — А изящное решение типа слова Ржевского