Самолет задребезжал, накренился и начал быстро снижаться. Внизу, на сколько хватало глаз, простиралось зеленое полотно джунглей, перемежавшееся тонкими нитями рек. Они причудливо изгибались, словно застывшие змеи, внося некое разнообразие в унылый пейзаж. Вскоре стали различимы верхушки деревьев, лениво колыхавшихся на ветру, и я заметил стайку пекари. Испуганные шумом мотора, они промелькнули в зарослях и скрылись под нависавшими кронами. Обзор из иллюминатора был ограничен, и казалось, что пилот вознамерился приземлиться прямо на чащу. Шасси ударились о землю, самолет дрогнул и покатился по узкой взлетной полосе, едва не задевая росшие вдоль плотной стены джунглей густые кусты. Гарсия оживился, вскочил с кресла и прильнул к иллюминатору.
Я увидел, как к самолету со всех сторон бегут вооруженные люди в форме цвета хаки. Они встали вокруг самолета, взяв автоматы наизготовку. Человек десять мужчин и две женщины. Представительницы слабого пола держали в руках оружие так же уверенно, как и мужчины. Гарсия открыл дверцу самолета, спрыгнул на землю. Через минуту внутрь влезли два бойца. Отстегнув Ника от скобы, они заломили ему руки за спину и защелкнули наручники. Следующим был я. Нас бесцеремонно вытолкнули наружу, Ник споткнулся, упал лицом вниз, но его тут же подняли и поставили на ноги. Земля оказалась мокрой, видимо недавно здесь прошел дождь — один из тех, что налетают внезапно, поморосят и так же внезапно прекращаются.
Я огляделся. К маленькой поляне, на которой стоял самолет, вела длинная посадочная полоса, прорубленная в джунглях и тщательно утрамбованная. Среди деревьев, в пробивающихся сквозь плотную листву лучах заходящего солнца виднелось несколько едва различимых, хорошо замаскированных лачуг и больших армейских палаток, вокруг которых сидели и прохаживались люди. Большинство из них были смуглолицы и черноволосы. На первый взгляд, в лагере находилось не менее двухсот человек. Все они были при оружии и одеты в военную форму полевого образца без знаков отличия. Грудь некоторых пересекали пулеметные ленты, а у многих помимо автоматов я заприметил гранаты.
Эти люди очень смахивали на тех, которых прежде я часто видел в латиноамериканских теленовостях и на страницах политических журналов, и оттого мерзейший холодок пробежал по коже. Солдатами они не были — я не сомневался в этом. Если люди Ромео в Мексике, с которыми нам пришлось столкнуться в прошлой поездке, были военизированными, хорошо дисциплинированными, но все же обычными бандитами, то эти являли собой настоящую бандитскую армию, представлявшую серьезную угрозу и для своего правительства, и для мирового сообщества в целом.
— Где мы? — не поворачивая головы, шепотом, стараясь еле шевелить губами, чтобы не заметили стражники, спросил Ник, отвлекая меня от раздумий.
— Вот теперь, Никита, мы по настоящему влипли, — угрюмо ответил я. — Мне кажется, что мы в гостях у ФАРК.
— У кого? — Не понял он.
— У повстанцев из Революционных вооруженных сил Колумбии.
— Так мы не в Мексике? — Ник украдкой взглянул на меня.
— Нет, — сухо констатировал я. — Мы в Колумбии.
— Ты уверен?
— Да.
Гарсия все это время стоял неподалеку, беседуя с мрачным типом с уродливым шрамом через всю левую щеку. Тот изредка хмуро поглядывал в нашу сторону, а когда они закончили говорить, подошел к нам, встал напротив, держа перед собой в опущенных руках автомат и некоторое время молча внимательно рассматривал нас. Взгляд его был тяжелый, пронзающий, и стоило больших усилий, чтобы не отвести глаз. Гарсия порылся в кармане, достал сотовый телефон, и я услышал, как он поприветствовал Ромео, сообщая, что до места добрался благополучно. Он не назвал его по имени — просто сказал «брат». Что мексиканец говорил дальше, мы не услышали, потому что он повернулся и медленно удалился от самолета.
Шрамолицый, выдержав паузу, тихо произнес:
— Мой друг, — он кивнул на Гарсию, — говорит, что вы опасны. А потому предупреждаю сразу — малейшее неповиновение будет жестоко караться. Именно караться, а не наказываться.
— Что вы собираетесь с нами делать? — прямо спросил Ник.
— Ваши родственники должны собрать выкуп, — его левое веко, изуродованное шрамом, слегка подергивалось, — и перевести деньги на указанные мною счета в течение двух недель с сегодняшнего дня.
— Сколько? — В глазах Ника проблеснула слабая надежда.
— По миллиону долларов за каждого.
Ник растерянно повернул голову ко мне:
— Он аху… — но договорить не успел. Приклад автомата врезался ему в живот, и он рухнул на колени в жидкую грязь.
— Говорить только по-испански, а лучше вообще молчать, — Шрамолицый перевел взгляд на меня. — Все ясно?
Я благоразумно кивнул.
— С кем мы можем связаться по поводу выкупа?
— Ни с кем. У нас нет таких денег, — я тоже не успел увернуться от приклада и оказался в грязи около Ника. Стоявшие за спиной боевики подлетели к нам, подхватили под руки и натянули на головы плотные белые мешки, затянув их на шее веревкой. Я услышал, как рядом захрипел Ник, пытаясь вырваться. Дышать стало тяжело, веревка сильнее впилась в горло, и я наугад пнул ногой назад. Удар получился слабым, смазанным, но хватка на мгновение ослабла, и мне удалось глубоко вдохнуть. Стоявший позади боевик оказался парнем мстительным и с такой силой всадил мне кулак под ребра, что я рухнул лицом вниз, выбитый из рук державшего меня бандита. Кто-то наступил мне на плечо, вдавливая его в землю.
— Ищите, думайте, — услышал я голос Шрамолицего. — Время у вас пока есть.
Прежде чем начать поиск, Сью проверила систему на наличие «троянов», но все оказалось девственно чисто. Некто, перманентно вламывающийся в систему, ушел на заслуженный отдых. «А милый хакер успокоился сразу после моей встречи с Харрингтоном, — подумала она, и покачала головой. — К чему бы это?» Девушка потянулась за сигаретой, прикурила. Вечер обещал затянуться надолго.
— Так, — она любила рассуждать вслух. — С чего же нам начать?
Известно, что скала эта находится в пустыне, а ограбившие караван люди бежали на север. Гнали их долго и, судя по всему, они смогли добраться до современного приграничья Мексики с США. Плюс-минус миль триста в каждую сторону. Сью тяжело вздохнула — это может быть и Сонора, и Чиуауа, и Коауила, и Аризона, и Нью-Мексико. А вдруг их занесло в пустыню Мохаве или еще куда-нибудь? Черт возьми! Попробуй найти теперь высокую одинокую скалу на территории, где уместилось бы несколько Швейцарий, да еще десятка два Нидерландов впридачу. Нет, это невозможно. Войдя в поисковую систему, она набрала «Пустыни Мексики и США».
