— Ну, извини, — окрысился Серёжка, — хотел швейцарский хронометр купить, как у тебя, да пяти баксов не хватило.
— Верю. Как раз столько ты днём раньше потратил на этот образец народного китайского творчества.
— В глаз хочешь? — без обиняков предложил Серый.
— Не хочу, — спокойно, как от чая с плюшками, отказался колдун. — Вспоминай, что ещё у тебя было.
— Больше ничего.
— Точно? — мужчина снова взял со стола нож, открыл, пальцем проверил остроту лезвия и со щелчком закрыл. — Что ж, бывает и так.
Уйти сразу же не получилось: Вероника Николаевна настояла, чтобы мы покушали «горяченького». Тёмный рассыпался в комплиментах хозяйке, попутно обругав неумёху–племянницу, сутки пичкающую его бутербродами, и сожрал две тарелки борща. Тётя Вера млела и наверняка внимания не обратила на то, что гость «забыл» представиться.
— Был рад познакомиться, — сказал он ей, задержавшись на выходе. — Я знаю, что именно так говорят, прощаясь, но это совершенно искренне.
— И взаимно, — улыбнулась женщина.
Она вдруг покачнулась, схватившись за грудь, и колдун, опередив Сергея, придержал её за локоть. Лицо его на миг искривилось, словно от боли.
— Мама? — встревожился Серый. — Сердце? Опять?
— Да нет, — проговорила она медленно, прислушиваясь к себе. — Кольнуло и отпустило. Вы идите, милый, идите. Хорошо вам отдохнуть.
В дверях тёмный оступился, но не упал, ухватившись за лутку. Вышел на лестничную площадку и подошёл к лифту.
— Не по лестнице? — удивилась я.
Он повернул к нам побледневшее лицо, неопределённо махнул рукой.
— Пойдём, — подтолкнул меня в спину Серёжка.
В лифте он молча смотрел в спину отвернувшегося к стене мужчины, а на первом этаже, выйдя и оглядевшись, заступил направившемуся к двери на улицу тёмному путь.
— Спасибо.
Колдун посмотрел на протянутую руку и усмехнулся. Усмешка вышла кривой и болезненной.
— Не за что, — он откашлялся и сплюнул себе под ноги розовой пеной. — Это временный эффект. Как раз на пару недель. Твоей матери нужна операция, и чем скорее, тем лучше. Иначе за год загнётся.
Он оттолкнул парня с дороги и вышел из подъезда. Когда приехали ко мне, резко, без обычных своих экивоков, потребовал чаю.
— И не эту бурду в пакетиках. Там у тебя пачка крупнолистового стоит.
Выкать он тоже перестал и вообще превратился в натурального хама, и если бы не Серёжка, черта с два я стала бы готовить ему чай, даже «бурды в пакетиках» не дождался бы… Но он никакого не дождался — уснул в бабулином кресле.
А пока я была в ванной (забралась на пару минут под душ), из квартиры исчез Серый.
Разбуженный всего через полчаса сна колдун являл собой страшное зрелище — как говорят, не для слабонервных. Но если я и нервничала, то не из‑за него, а из‑за Серёжки. И плевать мне на злобные взгляды и косые ухмылки: надо же, мокрая женщина в полотенце посмела потревожить их темнейшество! И, да, я знаю, что ему нужно было отдохнуть, не дура, и не слепая — поняла, на что ушли силы. Но Серого там, может быть, прямо сейчас убивают!
— Чай заварился?
Вопрос был неуместен настолько, что я даже не возмущалась, только кивнула в ответ.
Он прошёл на кухню, заглянул в фарфоровый чайничек, достал из шкафа чашку и налил себе остывшей заварки. Разбавил кипятком и опять пошёл в комнату. Вернулся с пачкой сигарет. Закурил.
— Нужно что‑то делать!
— Вам нужно одеться, — колдун устало провёл рукой по лицу. — А мне — побриться.
Поняв, что ничего другого от него не услышу, я ушла в спальню. Натянула шорты и футболку, зачесала назад влажные волосы. Потом долго смотрела, как прыгают на стеклянную стенку мышки, пытаясь выбраться из банки, слушала, как шумит в ванной вода и ходит туда–сюда по квартире тёмный. Комнаты наполнились табачным дымом, и в какой‑то момент я пожалела, что не имею этой дурной привычки — даже руки занять было нечем.
Наконец, на второй час ожидания, щёлкнул дверной замок.
Выскочив в коридор, я безо всяких расспросов бросилась Серому на шею.
— Инцидент исчерпан? — спросил из‑за моей спины колдун. — Тогда извольте не мешать мне хотя бы час. И если ещё кто‑нибудь решит покинуть квартиру, пусть сразу оставит записку: «В смерти моей прошу никого не винить».
Он закрыл за собой дверь, и я слышала, как заскрипел старый бабушкин диванчик.
Серёжка обнял меня за талию и, легко приподняв, внёс в комнату. Опустил на пол. Ткнулся носом в макушку.
— Насть, я тут…
В руках у него был точно такой же пакет, с которым утром вернулся с прогулки тёмный и я нервно хихикнула.
— Мышей принёс?
— Нет. Вот.
Он принялся выкладывать на постель аккуратные пачки денег. Одна, две, три…
— Ты что, банк ограбил? — я присела на кровать рядом с этими несметными богатствами и недоверчиво ткнула стопку купюр пальцем: авось растает в воздухе.
Не растаяла.
— Нет, но в банке был. Счёт закрыл.
Он сгрёб деньги и положил мне на колени.
— Спрячь пока куда‑нибудь. А потом… Ты же слышала, что он сказал? Про маму, про операцию? А мне, так вышло, кроме тебя и доверить это некому. Друзей не нажил — так, приятели. А Светка… Безалаберная она. Да и своих проблем хватает: с бывшим судится, мелкий нервы мотает. Затянет ещё, а надо срочно.
— Серёж…
— Мы же палочку–оживлялочку не нашли, значит, никакие тёмные силы за меня не вступятся. Придёт задохлик с колом, или в святой воде утопят — и плевать им, что я не шиплю…
— Дурак! — я рассерженно стукнула его ладонью по лбу.
— Может быть. Но лучше перестраховаться.
Едва он это сказал, в дверь позвонили.
Сбросив деньги на постель, я кинулась в коридор. Серёжка за мной. А из второй комнаты с пистолетом в руке вышел тёмный, остановился у вешалки и передёрнул затвор.
— Думаешь, они? — спросил Серый.
— Без разницы, — отозвался колдун хмуро. — Просто пристрелю того, кто мешает мне спать.
— Не нужно никого стрелять, — попросила я, посмотрев в глазок. — Это ко мне.
Сначала в приоткрывшуюся дверь просунулась рука с понурым букетиком ромашек, потом — загорелая физиономия Игорька.
— Здорово, Вербицкая.
Ввалившись в прихожую, он поставил на пол прикрытое газетой алюминиевое ведро и только тут заметил стоявших по обе стороны от меня мужчин. Озадаченно почесал затылок, сдвинув на нос соломенную ковбойскую шляпу.
— Это Сергей, мой… парень. А это…
— Я Настин дядя, — тёмный проворно упрятал пистолет за спину.
— А это Игорь, мы вместе работаем.
— С кем вместе? — обиделся на такое представление Игорек. — Я с тобой ни в каком месте не работаю, Вербицкая.
Я мысленно надавала себе по губам: вай–вай, поставила продвинутого хакера в один ряд с убогими ламерами.
